Александр Белов - Круглый дизельпанк [СИ]

— Чисто.

Я маску снимать не стал. Поднял пистолет, включил фонарь. Луч жёлтым сваетящимся конусом ушёл в пыльную темноту. Откуда пыль? А свежий воздух снаружи хлынул и поднял слой, накопившийся за сотни стодов. Я шагнул через порг, водя лучом по сторонам. Тяжёлый фонарь оттягивал руку. Стены и потолок тамбура когда-то были выкрашены в тёмно-зелёный цвет. Краска отошла пузырями, лохмотьями, которые по большей части уже давно рассыпались по бетонному полу. В противоположной стене была точно такая же дверь как и наружная, только открытая. Я подумал немного и вышел наружу. На меня смотрели, как на водолаза, поднявшегося из Марианской впадины. В глазах присутствующих читался немой вопрос: «-Ну и что там?!»

— Всё хорошо. — Сказал я, стянув газомаску и вдыхая свежий воздух.

Сомов спросил:

— Проблемы?

— Освещение надо наладить. Я сейчас сделаю кое-что.

Некоторое время я сооружал некое подобие переноски-осветителя из силогенератора, мотка двужильного провода и нескольких лампочек для фар. Получилось хлипенько, но работать должно. Запустил генератор, потащил свою светящуюся переноску в недра бункера, ощущая себя этаким недоделанным Прометеем. Теперь тамбур был освещён. Я снова натянул газомаску, включил переносной фонарь и подошёл к следующей двери.

Коридор составлял разительный контраст с тамбуром. Стены и потолок были покрыты крупной гладкой плиткой, напоминая бежевыми тонами небо Мира. Свет фонаря давал яркие блики, когда попадал на эти плитки. Кафель? Нет, скорее полированный камень. Возможно — искусственный. Метров через пять от двери коридор начинал уходить вниз. Я посветил вдоль спуска. Луч терялся во мраке, дробясь на блики от плиток. Вниз вели ровные ступени. Что интересно — не видно было никаких приборов освещения типа плафонов с лампами. Похоже, что переноски моей не хватит до конца коридора. А бункер гораздо больше, чем мне представлялось. Хорошо, что не нужно его весь исследовать. Но где же обещанные артефакты? Объект производил впечатление тщательно вычищеного в плане оборудования. Голые стены. Никаких коммуникаций под потолками — труб, кабелей. Обычно их размещают так, чтобы можно было быстро и просто ремонтировать, а тут их или нет совсем, или они спрятаны за плитками. Странная планировка, но не мне судить. Обшарив стены лучом, я увидел дверной проём, похожий на входные, только дверь без штурвала, а с более традиционной ручкой. Над входом не было никаких надписей или табличек. Что там? Проверим.

Дверь открылась легко и бесшумно. Жёлтый луч фонаря упёрся в штабель пыльных зелёных ящиков. Ага, вот и искомые артефакты, ёшь твою медь! Я посветил по сторонам. Те же плитки и полное отсутствие плафонов, труб, кабелей, распределительных коробок и щитов управления. Голые стены и четыре больших ящика в штабеле. На вид материал ящиков больше всего напоминал матовый пластик. Конечно же, деревянные давно бы рассыпались в труху, а железные начали бы ржаветь. А эти — как новые. Попробовал снять верхний за откидные ручки по бокам. Он оказался довольно лёгким. Поставил ящик на пол, посветил на крышку. В следующую минуту я тупо пялился на ящик сквозь стёкла газомаски. Стало трудно дышать, но снять маску мне даже не пришло в голову, потому что на крышке в белом круге выделялся красный крест, а в правом верхнем углу красовалась жёлтая надпись: «Комплект для полевой реанимации»., напечатанная самой настоящей кириллицей на самом настоящем русском языке!

Да уж. Шок — это по-нашему, твою дивизию. Египетская сила, ешь твою медь. Как это понимать? Откуда тут русский язык? Не, меня и раньше смущало множество почти русских слов в садарском языке, по-русски звучащие фамилии, но кириллицы я тут не видел ни разу. Это артефакты?! Ничего не понимаю. Запор на ящике оказался простым. Щелчок, еле слышно пшикнул воздух. Я ожидал увидеть… Не знаю, что ожидал. Чего-то типа дефибриллятора и прибора для интубации (ага, я смотрел сериал «Скорая помощь» с Джорджем Клуни, так что терминов нахватался). Однако увиденное снова ввергло меня в состояние охренения. В ящике, на мягкой подложке лежало нечто, напоминающее непрозрачную жёлтую медузу с раскинутыми во все стороны щупальцами. Этакое Солнышко. И это — прибор?!. Едрит — гибрид. Я осторожно дотронулся до «комплекта» стволом пистолета. Не пальцем же эту каракатицу тыкать? Комплект не отреагировал. Дохлый, наверное. Мой разум категорически отказывался признавать в этой штуке техническое устройство. Я хотел закрыть крышку от греха подальше, но увидел сбоку карточку. Ага, инструкция!

На карточке, на чистейшем русском языке было написано, что эта хрень — не хрень, а «Автономный прибор для реанимации с адаптивной операционной системой псевдонейронного типа». В комплект к нему прилагаются «генератор кровезаменителя, универсальный сшиватель и органический нормализатор метаболизма». Красным цветом выделялось предупреждение, что «комплект не предназначен для реанимации модифицированных АРС». Твою дивизию… Я несколько раз перечитал эту абракадабру, силясь понять смысл. Дополнительных описаний не было. Видимо подразумевалось, что комплектом будут пользоваться квалифицированные специалисты. Я вложил карточку на место, собрался закрывать крышку и вдруг на глаза попалась табличка, приклеенная ко внутренней стороне крышки. Какой-то буквенно-цифровой индекс, серийный номер (шестизначный). Всё это было для меня китайской грамотой, но взгляд зацепился за дату изготовления. Белым по зелёному было напечатано, что комплект изготовлен в две тысячи сто тридцать седьмом году на семьдесят первом автоматическом заводе военно-медицинской аппаратуры, госконцерном «Военно-медицинские технологии». Невероятные сведения заканчивала строчка «Сделано в России, планета Земля».

Вот это был настоящий шок. Потрясение от переноса в этот мир теперь казалось весёлой шуткой по сравнению с тем моментом, когда до меня дошёл истинный смысл даты. Этот ящик вместе со всем содержимым выпущен через сто семьдесят лет после моего рождения и он пролежал в подземелье около трёхсот лет по земному времяисчислению. А это значит, что меня закинуло не только в пространстве, но и во времени. Поздравляю, Серёга Корнев — тебе больше четырёх сотен лет. Я как во сне закрыл ящик и спотыкаясь побрёл к выходу. Более или менее стройная картина истории Мира, нарисованная в памяти, дала большую трещину и стала похожа на задницу. Мои потомки вооружали Отверженных? А может и воевали на их стороне? Или вообще — они и есть Отверженные?! Голова шла кругом. В тамбуре я всё-таки стянул газомаску, вытер рукавом холодный пот со лба. Едрит-гибрид! Надо взять себя в руки. И зачем я полез эти ящики смотреть? Но есть средство. Надо забыть о том, что я прочёл и увидел. Это всё дела давно минувшие. Правильно говорят, что во многих знаниях — многие печали. Сунул пистолет в кобуру, вдохнул-выдохнул. Главное — не показать коллегам, что меня что-то взволновало. Они и так на взводе. Оранжевый свет ударил по привыкшим к полумраку подземелья глазам.