Владимир Поселягин - Корейский вариант

Уйдя с тропинки, вернее свернув на другую, я направился к трассе. Дело в том, что мне нужно было её пересечь, аэродром находился с другой стороны. От своего наспех обдуманного плана угнать самолёт на том же аэродроме я не отказывался, да пока откровенно говоря ничего другого в голову не приходило. Из памяти Муна я знал о ещё двух аэродромах, да трёх площадках, где садятся или взлетают самолёты, но они были слишком далеко, что мне не нравилось. Тут просто ближе было, хотя я и понимал, что второй раз может и не получится. Вполне вероятно после моего первого угона, на аэродром охраны понагнали, да и вообще усилили контроль и безопасность, в этом случае угнать самолёт не предоставляется возможным. Не удивлюсь что там и зенитки появились, так вдарят при взлёте, конфетти вниз посыплется. Хэх, с мясом. Но разведать, есть возможность угнать или нет, это можно, даже желательно. Если нет возможности, идём дальше, до других аэродромов. Тут уже выбора не было.

Попытка перейти через трассу сразу не задалась, шли сплошным потоком армейские грузовики и другие машины. Такое впечатление что целая часть передислоцируется. Хотя нет, чтобы часть была, требовались машины с имуществом, тяжёлым вооружением, а у этих кузова солдатами набиты. И там где они открыты, и где тентованные, тенты у задних бортов открыты были, я видел только солдат внутри. Видимо что-то случилось, потому как мелькали машины с полицейскими, а если они действовали совместно, это означало карательную акцию или облаву. Вон, восстание на острове Чеджудо до сих пор продолжается и там вывесили северокорейские флаги. Там тоже каратели действуют, насколько я помню рассказы наших лётчиков. Один вообще умудрился дотянуть на разбитой машине до него, надеясь на помощь, и выпрыгнул. Сначала у них полгода в плену просидел, в яму его сунули, потом у южнокорейцев побывал и в конечном итоге у американцев. Два с половиной года, пока его не обменяли на американских лётчиков. Так что повстанцам, что подняли восстание на острове, я не доверяю, пример с тем лётчиком показателен.

Перейти тут дорогу не было никакой возможности, так что я направился дальше параллельно ей. Кустарника тут не было, высокая трава, позволявшая укрыться, а дальше и было то место где меня сбили на грузовике, место где я двух американцев убил, уже позади осталось, стороной обошёл. Заметив вдали как двое также бедно одетых крестьян скрылись со своими немудрёнными немногочисленными пожитками в кустарнике, направляясь в сторону дороги, я последовал за ними. Не успел войти в этот кустарник, надо сказать совсем хилый, небольшой и практически просматриваемый со всех сторон, как услышал окрик:

— Стой!

Замерев и повернув голову, я с некоторым удивлением посмотрел на двух солдат южнокорейской армии, причём на касках были белые полосы – патруль. Те держали в руках винтовки «Гаранд», причём с примкнутыми штыками, что заставило меня слегка удивится. При этом штыки были чем-то измазаны, и я как-то сразу понял, кровь, свежая. Со штыка, набухнув, сорвалась тёмно-красная капля. Убили? Кого? Тех крестьян? Получается это каратели. У южан, насколько я слышал, были партизаны, действуя исподтишка, но мне такие не встречались, и я откровенно скажу, эти двое на партизан похоже не были. Форма идеально сидела и всё что положено было на месте. Так форму можно разносить только долгой ноской, подшивкой. Нет, солдаты настоящие. Вот только что им отдали за приказ, отчего они так действуют?

— Стою, — почти сразу ответил я на приказ и заныл. — Дяденьки, отпустите.

— Иди туда, — махнул стволом винтовки один из солдат, щуря и без того узкие злобные глазки.

— И корзину поставь, — велел второй, продолжая держать меня на прицеле.

Что меня удивило, солдаты опытные, видно по ухваткам, но когда я снимал корзину со спины, перекидывая скрученной как жгут материю старой простыни, исполняющей роль ремня, или верёвки, через голову, да наклонялся, то скосил взгляд на то как они держат оружие. Так вот что мне показалось странным, пальцы были на ложе, спусковые крючки они не трогали. Не хотят шуметь? Даже невольно? Оттого и штыки в крови? Мародёры? Вот уж сомневаюсь, убивать крестьян за их обноски даже такие мародёры побрезгуют. Нет, тут что-то другое. И вот так поглядывая на солдат, отчего-то зажившая рана на голове заныла, видимо в предчувствии неприятностей, я направился чуть левее, подальше от дороги. Причём заметил несколько полос, кажется тут кого-то волокли. Не одного. Да и на некоторых листьях и сухих веточках, виднелась уже запёкшаяся кровь. Ситуация ещё хуже, чем я думал.

Когда впереди мелькнули грязные пятки чьего-то тела и засерели пятна одежды, у меня холодок по спине как будто прошёлся, и уловив движение, а точнее хруст ветки, громкий, как щелчок, я резко ушёл в сторону, отчего мощный выпад вперёд штыком пришёлся в пустоту. А я уже держа одной рукой ствол винтовки, другой ударил «гусиной лапкой» в горло солдата, отчего тот схватился за шею и упав стал хрипеть, а я, бросив винтовку, метнулся ко второму, что стоял к нам спиной. Видимо окрестности осматривал и прикрывал напарника и сейчас разворачивался на шум. Убил я его так быстро, применяя те приёмы борьбы что столько заучивал, и внезапно, что для самого стало неожиданностью. Всё на автоматизме, разумом практически не участвуя. На злости, адреналине и ненависти. В мыслях у меня стоял крик души. За что? За что хотели убить меня и убили этих крестьян что лежали в яме? В общем, подбил ему ноги, и одним движением сломал шею, заваливая тело на себя. Фактически своей массой солдат и сломал себе шею, я лишь слегка помог. После этого выбравшись из-под тела, я перекатился к первому солдату и ребром ладони прекратил его мучения, сипения и бульканье, хотя лучше бы помучился. Тут из кустов, судя по звуку метрах в двадцати от меня, зло зашипели, причём на английском:

— Хватит шуметь, наблюдатель передал, объект близко! Все замерли.

— Это ещё кто? — скорее не прошептал, а беззвучно пробормотал я.

Дотянувшись, я отстегнул гранатный подсумок и достал две гранаты, что за модель не знаю, круглые, с запалами и скобами, да надписями по-английски. Кажется, британские, южанам вооружение всё же кто только не поставлял. Вон, у них часть оружия японские ещё есть. Подползя ко второму солдату я и у него достал две таких же гранаты. Дальше немедля пополз на звук, услышав повторно злое:

— Я сказал не шуметь!

Как тут не пошуметь если листва и ветки сухие лежат? Видимо кто-то уловил или заметил моё движение. Поэтому медлить я не стал, а то ещё поймут, что это не кордон что отлавливал крестьян-свидетелей. Не знаю, что тут происходит, да и откровенно говоря не хочу знать, в небольшой ложбинке, почти овражке, куда меня вели, лежало с десяток тел корейцев, причём судя по одному телу, молодой девчонки, её успели изнасиловать. Поэтому подготовив гранаты, положив их перед собой, я стал выдёргивать предохранительные кольца, и швырять гранаты веером перед собой. Если даже никого не зацепит, то засаду, а это явно засада кем-то на кого-то, точно сорвёт. Хоть так отомщу за всё.