Клим Жуков - Солдат императора

– Самое то. Охладитесь, – лысый добавил длинное цветистое выражение, смысл которого от меня ускользнул. Какая-то комбинация из кошачьего дерьма и странного генетического сочетания собаки и свиньи.

И что-то в негромком голосе Конрада было такое, что ноги сами понесли меня на улицу. Вслед за мной вышел Кабан и вся честная компания, расположившаяся под навесом с коновязью. Из приоткрытой двери высунулась любопытная физиономия кабатчика.

Дождь хлестал еще пуще прежнего.

– Donnerveter, вы когда-нибудь видели грозу в марте? – проворчал кто-то под навесом сквозь общий гомон.

– Ох, ну только не начинай опять старую песню, что нам сие кара за грехи поганых лютеранских еретиков! – ответили ему.

Шутка была встречена дружным гоготанием. Посыпались не совсем понятные мне скабрезные замечания на околотеологические и физиологические темы.

Конрад оттеснил кабатчика и вальяжно выбрался на улицу.

– Ну, и чего мы ждем? – недовольно спросил он, морщась от падающих на лицо холодных капель.

– Мож я его того, выпотрошу? – предложил Кабан.

Кажется, он вполне оправился от моего пинка и вся его багровая рожа так и полыхала боевым духом.

– Не годится. Снимай меч. И ты, кстати, тоже, – Конрад посмотрел на меня. – Побудут у меня от греха подальше. Хоть насмерть друг друга уделайте, но ручками, ручками. Как начали.

После того, как мечи перекочевали к Конраду, я решил не церемониться. Двигаться здесь и вправду было очень легко – сказывалась пониженная гравитация, – словно я стал легче на треть. Кабан был невероятно крепким парнем здоровой деревенской закваски. Два первых удара в корпус он почти не заметил, а мне показалось, что я пытаюсь прошибить кулаком древесный ствол.

Мне нисколько не улыбалось покалечиться в первый же день на Земле, и я благоразумно помог ему поскользнуться на грязи, когда он попытался повторить свой фокус с ударом левой в голову. Я резко присел, перехватывая летящий на меня кулак и фиксируя локоть. А дальше все просто: Кабан споткнулся о мою услужливо выставленную ногу и полетел мордой в грязь. На этом, собственно, наш поединок и закончился, так как я упирался ему коленом в спину, аккуратно заламывая плененную руку.

– Лихо! – неожиданно радостно пробулькал Кабан приподняв лицо из лужи; навес одобрительно ухнул.

Конрад, с крыльца наблюдавший за нашими упражнениями, хлопнул в ладоши.

– Хорош. Эй ты, как там тебя, руку бойцу не вырви, она ему скоро пригодится. Все в дом, – он открыл было дверь, но снова обернулся ко мне. – А ты подсядь-ка за мой стол. Есть разговор.

Я слез с Кабана и помог ему встать. Ландскнехты потянулись в корчму, я же продолжал стоять под струями дождя. Меня здорово поколачивало. Первый раз попал в настоящую переделку. Хорошенькое начало.

– Чего встал как примороженный? Пошли, да! – Кабан дружески хлопнул меня грязной лапищей по плечу и бодро потопал за своими товарищами.

А я поплелся за ним.

Компания солдат как ни в чем не бывало продолжила прерванный ужин. На меня уже никто не обращал внимание. Кабан, раздевшийся по пояс, сидел во главе стола и шумно делился впечатлениями. Мелкий задира-барабанщик волчком вертелся рядом, норовя урвать со стола кусочки повкуснее и не попасть под затрещины. Прочего люду в таверне значительно поуменьшилось, предпочли утечь под шумок, как только в воздухе запахло дракой, дабы не нарваться на разгоряченных вояк. Оно и верно. Я бы сам с удовольствием куда-нибудь утек.

Конрад перебрался за маленький столик в углу за камином, прислонил к стенке мой меч и повелительным жестом указал на стул перед собой.

– Звать тебя как?

– Пауль, – ответил я. – Из-под Дрездена. Фамилия у папаши была Гульди, стало быть и я Гульди.

– Садись, Пауль Гульди. Второй раз просить не буду, – Конрад нахмурился и метнул на трактирщика тяжелый взгляд. Тот с небывалой скоростью понесся в кладовую.

– Приходилось мне бывать в Саксонии, и будь я проклят, если ты родом оттуда.

Я опешил. Хорошо же у нас работают наблюдатели, что первый попавшийся необразованный солдафон моментально раскусил мою легенду.

– Но мне плевать, – мудро добавил ландскнехт. – Парень ты странный, одет как пугало, и правда не разберешь, то ли крестьянин, то ли из города. Говор твой вообще не узнать, окаешь как швед, но картавишь почти как француз. Видно, издалека.

Ха, если б он знал, насколько издалека!

Я открыл было рот, но Конрад взмахом руки остановил.

– Я продолжу, а если ошибусь – поправишь. Значится так, ты нездешний, повторюсь, откуда ты – мне плевать, не хочешь – не рассказывай. Одно вижу – ищешь куда б прибиться, а прибиться тебе некуда. Я пока солдатствовал, бродяг много повидал. Вот что еще скажу, – промолвил он, не получив от меня возражений. – Мы, ландскнехты, тебя ничуть не лучше. Даже те, у кого есть теплый дом и толстый кошелек, ищут, куда приткнуться, а друг от друга все одно никуда не деться. И выходит по всему, самое тебе у нас и место. Здесь тебя никто не спросит, кто ты и откуда, всем насрать. Лишь бы не бздел и мечом владел. Штуку не просто так носишь?

Я утвердительно мотнул головой, все более удивляясь проницательности простоватого рубаки. Конрад, видимо, удовлетворился ответом и вытянул мой клинок из ножен, повертел так и сяк, попробовал клинок на изгиб, проверил пальцем заточку. На коже тут же выступила кровь.

– У-у, твою мать, ну и наточили! Кабан!!! А ну хорош заливать, иди сюда, посмотри, какого чуда ты лишился! – заорал он на весь зал так, что сидящие рядом подпрыгнули. – Да ты, Гульди, и в самом деле странный тип. Такие клинки я видел только на императорской оружейне в Пассау, да у испанцев в Толедо. Мне на такой за год не заработать при хорошей войне. Только ни там ни там этот меч не ковали. На такой бы мастер клеймо поставил и гордился б всю жизнь. Где ковали?

– В Альвхейме, – сказал я, не придумав, что соврать.

– Шведы или, прости Господи, датчане? – Конрад изогнул бровь. – Не больно-то похоже на их работу. Ну да Бог с ним, захочешь – потом расскажешь, где ухватить такое чудо.

Меч пошел по рукам под восторженные возгласы и цоканье языками.

Трактирщик между тем поднес нам еды и питья. На сей раз это был аппетитный кабаний окорок с чесноком и кувшин вина. Я удивился, насколько хозяин кабака боится этих шумных пестро одетых людей. Мне еще предстояло понять причину этого страха.

– Вот тебе мое слово, – Конрад принялся за окорок. – Ты пока жри и думай. Не знаю как там у вас… ха-ха!.. в Саксонии, а здесь все, у кого есть глаза и уши знают: скоро начнется война. А значит снова придет нужда в добрых ландскнехтах. Я точно знаю, что Георг получил императорский патент и собирает под Мюнхеном армию. Нам, стало быть, туда. А тебе предлагаю с нами. Ты парень отчаянный, здоровый, не сробел перед нашей бандой выступить. Ты ж не дурак, понимаешь, что если б не я, то прикололи б тебя как свиненка. Ну что, согласен – или еще подумаешь? Смотри, под Георгом служить хорошо, жалование в срок, что награбим – делит честно, и не заскучаешь. Наш старик от драки никогда не бегал.