Александр Чернов - Одиссея капитана Балка. Дилогия [СИ]

А поскольку всякая война есть «путь обмана», как учит старый, мудрый Сунь Цзы, придется наводить «тень на лунный день». Время пока есть, но чуйка не зря напомнила о приоритетах. Значит, начнем подбирать себе подходящую столичную «личину». Бретер-дуэлянт? Игрок картежный или биржевой? Похотливый лавелас с задатками альфонса? Циничный, расчетливый карьерист и взяточник в одном флаконе? Отмороженый фанат бегов, автогонок, яхт, катеров и прочей новомодной аэронавтики? Или попробовать перемешать все это великолепие в изящной пропорции?.. Да? А, может, туда и светского гомосексуалиста пару капелек для шарму и вящей убедительности добавить?

Кстати, легенды для Вадика и Петровича также требуется тщательно продумать, ведь и их возьмут в разработку мои коллеги-визави из Лондонов-Парижей. Это неизбежно.

Ох, жизнь моя, жестянка…»

Промозглый, густой туман окутывал все вокруг. Его мутная мгла прятала от глаз дежуревшего у сходни сонного матроса частокол фабричных труб, решетчатые хоботы портовых кранов, пакгаузы, трубы и мачты многочисленных судов, ошвартованных рядом с черной тушей пожилого германского сухогруза, или стоящих в доках поодаль. И только булыжники, которыми была вымощена причальная стенка, тускло поблескивали бурыми округлостями в желтом пятне света от газового фонаря. Где то внизу, между бортом гамбургского трампа и толстыми дубовыми сваями причала, напоминая о своем незримом присутствии, лениво хлюпала Темза…

Маслянистую, мутную, желто-зеленую воду главной реки Британии рассмотреть в белесом воздушном киселе было невозможно. Ее можно было только слышать. И обонять. Вдыхать этот истинный лондонский аромат, который, один лишь раз коснувшись ваших ноздрей, запоминается сразу и на всю жизнь. В нем, в особых пропорциях изысканного букета, сплелись дивные парфюмы гниющих водорослей, дохлой рыбы, нанесенного приливами из глубин Ламанша ила, и неизбывных миазмов уличных нечистот города, считающего себя столицей Мира.

Этой тошнотворной вонью Лондон пропитан от подвалов и до крыш. В разных пропорциях и концентрациях, но так он пахнет везде. Он надменно источает на Вас свое высокородное амбре в Вестминстерском аббатстве и у подножия колонны Нельсона так же, как в банкирском Сити или у дальних старых доков Истэнда.

Аборигены к тому, что их родной город пахнет именно ТАК, естественно, привыкли. Пожалуй, уже на генетическом уровне. Как привыкли они к утренним умываниям из раковин с заткнутой сливной пробкой. Постепенно, как бывалые фронтовики свыкаются с тошнотворным, сладковатым запахом тлена, принюхиваются к этому навязчивому душку и чужаки, коим приходится бывать здесь достаточно регулярно.

Но для человека, попадающего в Лондон впервые, этот интимный штрих к портрету английской столицы становится полным откровением. Сравнимым по силе морального воздействия лишь с моментом, когда желанная, очаровательная женщина ложится с Вами в постель, не посетив предварительно ванной комнаты…

Видавший виды, пошарпанный трудяга «Майнц», чьи трюмы были задраены еще с вечера, поскольку проверка груза, составление коносаментов, равно как и все остальные портовые формальности, его пожилой капитан и владелец Ульрих Рогге закончил еще до захода солнца, был готов к отплытию. Уйти он мог еще вчера. Ведь вечерние туманы в апрельском Лондоне, в сравнении с утреними, кажутся лишь легкой дымкой. Но…

Обычное дело: несколько матросов до сих пор не вернулись на борт из портовых кабаков. Другой шкипер плюнул бы на это и давно снялся. Еще пара заходов здесь, потом до Данцига, домой доползти, — это вам не через Атлантику в ноябре бултыхать. Да и экономия, опять же, какая никакая. Ушел бы и сам Рогге. Но только не в этот раз.

— Дитрих! Ну, что у тебя там?

— Тихо пока, капитан. Где их только черти носят? Герр Рогге, а если парни, того… Слиняли?.. Сегодня-то мы точно уйдем?

— Точно. Не задавай дурных вопросов. Пусть Магда твоя потерпит малость. Только горячее будет…

О! Тише. Ну-ка, слушай!.. У тебя уши получше, — не наши ли там горланят? Может, заплутали в киселе этом? Не бултыхнулись бы. Давай, беги вниз, помоги там, если что…

Из тумана, со стороны прохода на причальную стенку между двумя огромными портовыми пакгаузами, медленно приближаясь, доносилось нестройное:

Auf Deck, Kameraden, all auf Deck!

Heraus zur letzten Parade!

Der stolze «Warjag» ergibt sich nicht,

Wir brauchen keine Gnade!

— Ребята! Шульце? Вилли? Это вы так орете? Где вас черти морские носят, говнюки несчастные?

— Да, да! Это… есть мы! Колоссально, Гюнтер! Нас ждали! Слышишь? Это Дитрих. Макс! Очнись, урод. Пьяная скотина-а… Дитрих пришел тебя встречать. Он тебя повезет к мамочке… с папочкой! Они подотрут твой мокренький, расквашенный носик, свинья вонючая…

An den Masten die bunten Wimpel empor,

Die klirrenden Anker gelichtet,

In sturmischer Eil` zum Gefechte klar

Die blanken Geschutze gerichtet!

— Эй, Шульце! Ну, где вы?

— Да, Дитрих!.. А мы тебя видим… ха-ха-ха!..

Навстречу вахтенному матросу из тумана медленно выдвигалось нечто темное и бесформенное, что при ближайшем рассмотрении оказалось двумя моряками, тащившими болтавшегося между ними как мешок с тряпьем, третьего. Еще один морячек, слегка пошатываясь и изредка спотыкаясь, брел чуть поодаль…

— Господа, как все прошло? Почему задержались так, Василий Александрович? — полушепотом осведомился «Дитрих», быстро подойдя к живописной группе.

— Нормально, Юра. Все нормально. Вчера эсдеки на съезде заседали аж до 23–00. Так что пока товарища Литвинова окучили, пока переодели, угостили, пока то да сё. Старик себя правильно вел? — так же полушепотом ответил тот из моряков, кто шел налегке.

— Вполне. Все готово. Как туман сойдет хоть немного, сразу уходим. Хвоста не было?

— Был. Поэтому фокус с переодеванием пришлось проделать дважды.

— А филеры?

— Дня два-три они их точно не найдут. Потом, — возможно. Но этот их Лондон и сам так воняет!.. Да чтоб я сюда еще хоть раз…

— Ой, не зарекайтесь, Василий Александрович.

— Ой, не каркай, Юрий Андреевич. Портовые? Коносаменты?

— Все в порядке. Как этот?

— Мы влили в него почти полторы бутылки виски. Пытался брыкаться, как понял, что к чему… секунд пять. А потом стал умничкой и паинькой, сам стал ее родимую кушать. Ибо с яйцами так вот запросто расставаться ну, очень не захотелось, и лучше без лишних эксцессов проследовать по протореной три дня назад Лазарем Борисовичем дорожке. Да, у него комфорта побольше на датском пакетботе. Но ведь он и не ломался, как этот…

— Далее по плану? Никаких изменений?

— К чему вопрос? Наша часть здесь выполнена. С «Майнцем» его отсутствие точно не свяжут. Теперь к ирландцам, а потом доставим наше сокровище по адресу. Председатель лично собирается встретить главного казначея РСДРП(б), агента британской разведки и мировой закулисы в одном флаконе. Много интересного эта головка черненькая знает…