Михаил Ланцов - Ротмистр Империи [litres]

– Доложить о потерях! – закричал Меншиков.

Агитотряд не зевал. Работал. Владимира Маяковского тоже ранили. Легко. Флешетта попала в кузов грузовика, и вырванным болтом Маяковского ударило в плечо, раскроив форму и вспоров кожу. Но он не обращал внимания. Возбужденный. С безумными глазами Маяковский бросился к полю со сбитыми самолетами, желая своими глазами увидеть всё. Такой образ!

Командира 2-го линейного взвода ранили в ногу еще там, в Ротенбурге. Не бегун пока. По-этому де факто управлялся за старшего там сейчас Василий Иванович Чапаев. Еще один унтер-офицер, вырванный Максимом из легенд и воспоминаний. Как Чапаев отучился на унтер-офицера, так и выдернул его Меншиков из 326-го Белгорайского пехотного полка.

Вот сейчас он и повел взвод в атаку на бронепоезд. «Ланчестеры» окончательно расковыряли пулеметные гнезда. И пехота, под прикрытием двух «Руссо-Даймлеров», подошла вплотную к бронепоезду. Два-три 37-мм снаряда пустили в дверцу. Ее приоткрыли саблей. Забросили внутрь гранату. И после взрыва пошли вперед. Новая секция? Все стандартно. Сначала граната, потом уже пехота.

– Граната – друг человека! – прокомментировал это Максим Новицкому.

Несмотря на грустные ожидания, потери оказались не такие уж и кошмарные. Вышел из строя только один грузовик да два мотоцикла с колясками. По людям: трое убитых и семеро ранено. Все-таки посыпать лес флешеттами – плохая идея. Немцы же не видели целей толком. И сыпали свои смертоносные «стрелки» не только на опушку, но и метрах в пятидесяти, а то и в ста от дороги.

А эскадрон потихоньку приходил в себя, оживал, наполняясь нервными смешками и шутками. От бронепоезда послышалась череда взрывов. Это саперы привели аппарат в полную негодность. Заполыхали специально подожженные аэропланы. Спешно копались могилы для своих погибших.

Этот бой был выигран. Страшный. Тяжелый бой. А до Франкфурта-на-Одере оставалось каких-то двадцать километров…

1915 год, 26 июня. Окрестности Франкфурта-на-Одере, и далее Берлин

Максим лежал под кустом и с немалым раздражением наблюдал за тем, как деловито немцы обустраивают позиции.

– Да сколько можно!

– Ваше высокоблагородие? – переспросил удивленный Буденный.

– Я устал. Начинаю быть предсказуемым. Франкфурт-на-Одере – слишком явная цель. Она закрывает парадигму.

Семен Михайлович промолчал. Он не знал, что означает слово «парадигма», а переспросить постеснялся. Между тем Максим продолжил:

– Здесь два полка ландвера. Примерно. С пулеметными ротами. Семь «Ланчестеров», притом пять пушечных. Батарея 7,7-см пушек и… что это там? Какие-то маленькие пушки на треногах [109]. Мы можем это смять. Это будет непросто, но сможем. Этот бой займет много времени и вызовет новые потери в живой силе, технике и боеприпасах. Большие потери. Мы тут добрых часа два-три будем возиться. И ради чего? Ты можешь гарантировать, что эти люди, – кивнул Меншиков на германские позиции, – не жертва?

– Жертва?

– Да. Жертва. После всего того, что мы наворотили, наши боевые возможности им известны. Приблизительно, конечно. И нам сюда выставили наживку. Мы с трудом разбиваем этот отряд и обескровленные, почти без боеприпасов входим в город. Движемся к мосту. А там… с той стороны заслон. Сильный заслон. И мы оказываемся в окружении, так как уже не сможем вырваться из заблокированного города.

– Но почему?

– Потому что в противном случае этих людей здесь быть не должно. Если бы немцы хотели нас остановить, то поставили бы намного больше пушек. И не вот так, а эшелонированно. Этого 77-мм хлама у них вагон. Трех-четырех батарей с правильным размещением вполне хватило бы. И всё.

– Может, у них больше нет пушек, – пожал плечами Буденный.

– Больше дюжины дефицитных бронеавтомобилей, почти четыре десятка самолетов, австрийский бронепоезд и новейшие 37-мм австрийские пехотные пушки нашли. А своих серийных 77-мм нет? Нет. Этого быть просто не может.

– Не успели?

– Не успели? В этом случае у них тут просто не было бы двух полков. Поверь, в текущей ситуации и один собрать так далеко от фронта – большая проблема. Нет. Войск тут ровно столько, чтобы мы, спустив все боеприпасы, оказались обескровлены и не способны драться дальше. Нас хотят брать живьем.

– Ваше высокоблагородие, как-то мудрено у вас выходит, – покачал головой Буденный.

– А иначе нельзя. Потому что мы здесь и сейчас играем против Генерального штаба Германской Империи. Там сидят люди очень непростые. Не удивлюсь, если они подключили разведку. Фридриха Гемппа или даже самого Вальтера Николаи. Если допустить, что все это не случайность, то будь уверен – нас ждет ловушка. А люди, что спешно окапываются вон там, – не более чем наживка. Нас ловят на живца. И очень жирного живца. Знать бы еще, зачем мы им живыми понадобились. Возможно, из-за того, что у нас в плену Его Высочество. А может, и со мной грешным желают пообщаться с глазу на глаз. Или еще что. В любом случае – нам это на руку.

– Может, мне посмотреть, что там в городе? Может, с той стороны моста и нет заслона? – почесав затылок, спросил Семен Михайлович.

– Время, друг мой. Время. Если это – наживка для нас, то вокруг предполагаемого поля боя должны стягиваться войска. Вот, – Максим достал планшет с картой. – Смотри. Вот здесь, здесь и здесь, – начал он тыкать пальцем, указывая различные точки, – можно выгрузить войска. Оттуда идут дороги, по которым маршевые колонны подойдут и заблокируют нас. Каждый час, каждая минута сражается за них. Даже если мы просто встанем здесь лагерем, часов через пять-шесть нам уже отсюда не уйти. Разве что с боем и огромными потерями. Если немцы приготовили на закланье такую жертву, то боюсь представить, что они стянули в оцепление. Берлинский гарнизон уж точно здесь почти в полном составе. Возможно, с северных городов подтянули. Но дивизий пять-шесть, может семь, здесь вокруг уже точно вьются. И эти 37-мм пехотные пушки. Тебя они не смутили?

– Смутили, – честно признался Семен Михайлович. – Против наших машин – самое то. Если ставить в кустах – сразу и не приметишь.

– Вот-вот. Насколько я знаю, австрийцы их выпуск только наладили. Это – новинка. И если новинку нам скармливают в таком количестве, то будь уверен – в войсках блокирования их окажется более чем достаточно.

– И что делать? – растерянно спросил Буденный.

– Удивлять их, – усмехнулся Максим и каким-то безумным, лихорадочным взглядом посмотрел на своего визави.

В Ротенбурге отдельный лейб-гвардии эскадрон пополнил запасы топлива и стрелковых боеприпасов. Особенно ценно было восполнение запасов топлива. Пробежав за эти два дня около шестисот километров, они могли снова поддать газу…