Михаил Ланцов - Ротмистр Империи [litres]

Утром следующего дня Фридрих Гемпп вошел в кабинет своего начальника.

– Их взяли? – поведя бровью, поинтересовался Вальтер Николаи.

– Нет.

– Они все еще дерутся? Остались боеприпасы?

– Они дошли до заслона и, не вступая в бой, отошли.

– Куда?

– Полагаю, что в леса. Там много лесов и большое количество дорог. Время стоит жаркое, поэтому следы от прохождения полусотни автомобилей незаметны. Если бы мы заранее сделали съемки дорог, то да, стало бы ясно. А так – не угадать.

– Так они ушли?

– Скорее всего, они укрылись в лесу и выжидают. Как доложили пилоты, участвовавшие в операции «Зеленая вишня», завидев самолеты, автомобили Меншикова съехали под деревья и стали совершенно незаметны. Эксперты предполагают использование каких-то средств маскировки. Так что им не составит труда укрыться в лесу в нескольких километрах от шоссе для воздушных наблюдателей.

– Думаешь, они раскусили наш план?

– Да. И если засели в лесу, то просто ждут, когда мы будем вынуждены отвести задействованные соединения. Вполне очевидно, что долго мы их там держать не сможем.

Вальтер Николаи встал из-за стола и медленно прошелся по кабинету. Остановился возле большой карты Германской Империи и долгих десять минут ее рассматривал. Все это время его заместитель стоял молча и терпеливо ждал. Наконец начальник военной разведки Германии спросил:

– Что мы знаем о целях Меншикова?

– Уничтожение мостов через Одер ставят нашу группу войск в Позене в очень сложное положение. В случае начала русского наступления, мы будем вынуждены отойти. Если успеем. Удар по штабам обеих армий расстроил их управление, и на текущий момент мы не вполне владеем ситуацией.

– Но русские не наступают. Так?

– Так.

– Почему? Ведь условия самые благоприятные.

Фридрих задумался, так же как и его начальник, зависнув разглядывая карту. Но уже через пару минут он произнес:

– Очевидно, для ответа недостаточно информации.

– Вот то-то и оно, что недостаточно. Мои люди в окружении Великого князя подтвердили достоверность плана операции. Именно то, что легло нам на стол, Меншиков и подал Главнокомандующему. Ни больше ни меньше.

– И с первых шагов начал его нарушать?

– Да, – кивнул Вальтер, повернувшись и пристально взглянув в глаза Фридриха. – Словно он знал, что этот план у нас.

– Но тогда получается… – начал говорить Гемпп, но осекся не в силах подобрать слова.

– Да, получается, что Главнокомандующий не знал настоящего плана операции. И мы его не знаем. Более того, до конца не понимаем, что движет Меншиковым. Он для нас – человек-загадка. Из безвестных бастардов он вышел в элиту русского общества. Стал зятем Императора и добился определенного влияния на него. Кое-кто из Романовых отвернулся от Меншикова, но большинство или никак не отреагировали на этот морганатический брак, или одобрили его. Год-два-три. И все утряс-лось бы. Он нашел себя в коммерческой среде. Патенты, музыка, кое-какие хозяйственные мероприятия. Ему не было никакого резона лезть в этот рейд. Зачем?

– Операция в Пиллау, – напомнил Фридрих.

– Да. Операция в Пиллау, – кивнул Вальтер. – И в ней Максим показал себя умным и осторожным человеком. Блестяще спланированная операция была сделана чужими руками. Он сам голову под пули не совал. Более того, в результате очевидной реакции его недругов в среде Романовых, он их подставил под удар общественного мнения. Красиво. Изящно. Две-три такие атаки, и Главнокомандующий пошел бы ко дну как старое корыто. Совершенно безопасных, хочу отметить, для него атаки, – произнес Вальтер и после длительной паузы подытожил: – Не понимаю. Зачем ему все это?

– Патриотизм?

– Не думаю, – покачал головой Вальтер. – Он хотел уехать из России и остался только из-за Татьяны. А потом хотел уехать с ней. Нет. Патриотизма в нем нет. Только личный интерес. Но какой?

– Насколько я помню, наши источники докладывали про то, что Главнокомандующий явно пытался «утопить» Меншикова по неизвестной нам причине. В том числе и в глазах Императора.

– Хм, – усмехнулся Вальтер, – вы думаете, что он посчитал наши пули и снаряды менее опасными, чем придворные интриги?

– Не знаю… – покачал Фридрих головой после долгого раздумья. – Дайте мне неделю, полста самолетов и пяток дирижаблей. И я найду ответ на этот вопрос.

– И как вы его станете искать?

– Он должен же готовить пищу. У него три сотни солдат. Он не может держать их без горячей пищи.

– А люди? Или тебе нужны только летательные средства?

– Людей мне хватит и тех, что привлечены к операции. Леса у нас в тех краях довольно ухоженные. Видно все далеко. Такую армаду грузовиков там не спрятать. Даже с помощью маскировочных средств. С воздуха их может и незаметно, но с земли – вполне. Я хочу провести полномасштабную поисковую операцию.

Вальтер Николаи пожевал губы, смотря немигающим взглядом в глаза своего заместителя. И после минутного раздумья кивнул:

– Действуй. У тебя есть неделя. Самолеты и дирижабли ты получишь в течение суток.

1915 год, 28 июня. Потсдам – Берлин

Пытаясь вырваться из западни под Франкфуртом-на-Одере, Максим повел свой эскадрон в лес Маркендорфер, что раскинулся к западу от шоссе. Густой. Ухоженный. Но не очень большой. Всего каких-то дюжину километров в поперечнике. Поэтому, даже идя «тихой сапой» на десяти-пятнадцати километрах в час, он пересек его очень быстро.

Дальше перед эскадроном возникла очень непростая задача – форсировать железную дорогу. Идти к переезду было плохой идеей. Поэтому пришлось перебираться через не самую крутую насыпь в три приема. Пропуская поезда. А в конце еще и править насыпь, прикрывая следы от прохода более чем полусотни единиц транспортных средств. Это «сожрало» еще почти час.

Форсировал дорогу, чуть углубился в лес и остановился в паре километров от шоссе, давая людям возможность отдохнуть. Было еще слишком светло для того, чтобы выходить на трассу.

Три! Целых три часа отдыха! Огромное дело для уставших и немало измученных людей. Впрочем, никто не ложился спать. Все занимались подготовкой, проверяя и обслуживая технику. Заправляя ее, переливая бензин из канистр в баки. Подливали масло в двигатели и кипяченую, фильтрованную воду в радиаторы. Ну и сами кушали. Чего уж? Раз такое замечательное «окно» возникло.

Лишь когда шоссе окончательно опустело, уже в сумерках, эскадрон продолжил свой путь. Ничего особенного в этом не было. Ночью в те годы двигались только поезда, да и то не все и не везде. Вот Максим и выжидал темноты, чтобы решительным марш-броском вырваться из сжимающегося кольца окружения.