Георгий Крол - Корректировщик. Блицкрига не будет! [litres]

Отдав соответствующий приказ, я пошёл к машине, собираясь следовать на указанный НП. Неожиданно следом за мной вышел полковник Терещенко.

– Я с вами, товарищ подполковник.

В армии уже полгода было введено единоначалие, а значит, мой комиссар должен подчиняться моим приказам. И Терещенко это знает. Всё интересней и интересней. А полковник, правильно истолковав мою реакцию, протянул мне, не смейтесь, красную книжечку. Из которой следовало, что он является инспектором и представителем Ставки. Цель – проверка состояния боевой и политической подготовки бригады.

– Понял. Поехали, товарищ инспектор.

Через десять минут мы были на месте. Едва успели войти и представиться, прибыл командир мехкорпуса. Он был вне себя. Его и его штаб в разгар боя повязали. Причём быстро, качественно и не на сто процентов бережно. Генеральское самолюбие сильно страдало. И поскольку он был тут старшим по званию, то и попытался начать командовать.

– Это что за фитюльки, мать вашу перетак. Кто тут старший? Кто отвечает за всё это …ство?

Среднего роста, с короткими вьющимися волосами и слегка удлиненным лицом, с намечающимся вторым подбородком, командир с погонами подполковника и танковыми эмблемами шагнул вперёд.

– Подполковник Черняховский. Уполномочен Ставкой и лично товарищем Сталиным, как старший инспектор учений. Товарищ генерал, прошу вас успокоиться.

Как и всегда, имя Сталина действовало куда быстрее и эффективнее, чем риталин в моё время. Генерал умолк и подтянулся, хотя веселее не стал. А Черняховский продолжил:

– Товарищ подполковник, доложите полученную вами задачу.

– В ночь на первое января 1941 года произвести десантирование и занять оборону по правому берегу реки Клязьма и не допустить прорыва противника к селу Лучинки.

– Товарищ генерал-майор, ваша задача?

– Первого января выйти к левому берегу реки Клязьма в указанном квадрате, форсировать реку и, прорвав оборону противника, захватить село Лучинки.

– Мы наблюдали за высадкой десантной бригады. Десантирование прошло организованно, бойцы ведут себя уверенно. Бригада в короткие сроки определила место и организовала оборону. Были высланы группы разведки во всех направлениях. Да, товарищ подполковник, ваши разведчики обнаружили все четыре наблюдательных пункта инспекции. Им были предъявлены документы и приказано соблюдать молчание об этих пунктах. Хорошо работают, молодцы. Оборона была готова к отражению атаки к 8.30 утра и полностью завершена с соблюдением маскировки к 11.00 первого января.

Теперь по 7-му мехкорпусу. Товарищ генерал, вами был получен приказ не позднее 12.00 первого января форсировать реку Клязьма и, прорвав оборону противника, не позднее 14.00 захватить село Лучинки. Однако корпус начал подтягиваться к излучине левого берега лишь в 20.45. Сосредоточение основных сил корпуса было завершено лишь к 6 часам утра второго января. В течение всего этого времени корпус не производил никаких действий по разведке местности и выявлению обороны противника.

Не были задействованы ни понтонно-мостовые, ни разведывательные, ни инженерно-сапёрные подразделения. В 6.30 утра корпус начал атаку без какой бы то ни было предварительной подготовки. После того как артиллерия противника открыла огонь, ваши полки смешались, а после того как находящийся в вашем штабе инспектор начал сообщать вам количество потерь от огня противника, управление было потеряно окончательно. Брошенная в бой через реку между подбитыми танками пехота только подтвердила этот вывод. В довершение всего ваш штаб был захвачен разведчиками противника. По нашему мнению, 7-й механизированный корпус разбит. Потери в танках достигают 50 процентов. Потери пехоты не меньше. Учитывая наличие в 1-й гвардейской бригаде миномётной роты и гранатомётных взводов в батальонах, корпус, как боевая единица, перестал существовать. Есть возражения?

Возражений не было, хотя на генерала было больно смотреть. Он здорово переживал свою неудачу, но молча.

– Прошу подойти к карте.

На большом столе была разложена карта района с обозначенными на ней нашими позициями. И пошёл «разбор полётов». Как и что можно было сделать, но не сделали. А что было бы, если бы противник действовал так. Спасибо моему начштаба, за четыре с половиной месяца он почти сделал из меня командира. Во всяком случае, я не очень «плавал». А главное, ни разу не «утонул». Эта штабная игра продолжалась до 17.00. Честно говоря, я думал, что на этом и всё. По домам. Ан нет. Было объявлено, что учения продолжаются. Завтра в 7.00 механизированный корпус снова атакует наши позиции. Прекрасно, они уже всё увидели, и что теперь? Придётся за ночь перестраивать оборону, стараясь перехитрить их разведку. Крепко нас решили поучить.

Работали всю ночь. Минировали возможные пути обхода, меняли расположение артиллерии. Зенитки установили на флангах, для лёгких танков эти спарки – смерть на трассирующих крыльях. Наблюдатели засекли разведку противника и провели контрмеры. Чуть втихую друг друга не переломали, черти. Просто приятно, корпусная разведка еле ноги унесла. Круче нас только яйца.

А утром началась игра всерьёз. Это уже была не лихая кавалерийская атака лавой в танковом исполнении. Это уже было на что-то похоже. Нам пришлось попотеть, пока отбились. И потери у нас на этот раз были приличные. Но мы всё равно удержались. Ещё три дня нас атаковали. А затем нас поменяли местами. Теперь 7-й мехкорпус стал в оборону, а мы с приданным из состава противника (вот номер так номер) 12-м танковым полком должны были атаковать. Надо было использовать что-то неожиданное, потому что атаковать в лоб четыре танковых и четыре пехотных полка силами бригады – глупо. Даже с приданными танками.

План всё равно придумали, и с наступлением ночи 1-й батальон и разведрота ушли в обход противника. Их задачей было совершить 8-км марш-бросок и скрытно выйти на тылы 7-го корпуса. Что они и выполнили блестяще. В соответствии с приказом, в 7.00 мы начали артподготовку. Через тридцать минут в дело вступили миномёты и под прикрытием навесного огня вперёд пошли танки. Следом двинулись мои десантники. Красиво двинулись, перебежками. Последние три танка, в соответствии с полученным приказом, замерли рядом в нескольких метрах от берега. Под их прикрытием инженерный взвод в течение нескольких минут подтащил и соединил заготовленные за ночь восемь плотов, соединяя два берега широким настилом. По нему и устремилась вперёд крылатая гвардия. Почти одновременно в тыл корпусу ударил первый батальон и разведчики. Эффект был классный. На этот раз штаб живым не дался, но был признан уничтоженным. Ура ВДВ!

Правда, этим дело не кончилось, и ещё десять дней мы атаковали и оборонялись, меняя позиции и рокируя подразделения. То нам придавали танки и артиллерию мехкорпуса, то мои разведчики действовали на его стороне. За эти дни я узнал о тактике больше, чем за все прошедшие годы. А ещё я убедился, что в РККА есть классный стратег – Черняховский. Он, помнится, был самым молодым генералом армии за всю историю РККА, так вот, странно, что он не был самым молодым маршалом. По возрасту мы ровесники, ему тридцать четыре. И я удивлён, что он только подполковник. По мне, командир мехкорпуса, несмотря на то что он оказался вполне грамотным мужиком, ему в подмётки не годится. А он, как-никак, генерал-майор.