Кир Булычев - Штурм Дюльбера (Река Хронос. 1917)

Лидочка пыталась вызвать горничную звонком, но никто не откликался, хотя Лидочка слышала, как где-то в конце коридора ссорились женские голоса. Лидочка пошла туда и нашла сразу двух горничных, но они не хотели носить воду, а собирались на заседание женского совета, потому что женщины должны участвовать в революции и бороться за свои права. За водой Лидочка ходила на кухню и оттуда принесла целое ведро. Она тащила это ведро и думала, как быстро люди ко всему привыкают – еще день назад (а для остальных два с половиной года назад) никому и в голову не пришло бы идти на кухню за водой. Нет воды – мы покидаем вашу паршивую гостиницу, и ищите клиентов где-нибудь в другом месте!.. Лидочка понимала, чувствовала, что жизнь изменилась, потому что теперь некому жаловаться. Лидочка беззащитна – и все обыкновенные люди потеряли свои права. Они получили свободу, которую дают людям революции, но это великое право совсем не означает свободы в повседневной жизни – они лишь делают эту жизнь хуже, а людей злее, так что правами могут пользоваться лишь сильные и плохие, а остальные лишаются и тех прав, что происходили у них от существования порядка.

Вымывшись холодной водой, Лидочка пошла на набережную – она проголодалась и надеялась, что ей удастся чего-нибудь купить, если не в кафе, то в магазине, и принести с собой в номер.

Магазин Тарасова, что выходил фасадом на набережную, оказался закрыт, зато по вкусному запаху Лидочка отыскала чебуречную на улице и стоя съела, штука за штукой, пять чебуреков, чем вызвала уважение чебуречника.

– Ты ешь, – сказал он, – а я буду тебя показывать – какие у меня вкусные чебуреки, какие хорошие чебуреки!

Старик говорил добродушно, и Лидочка не обиделась. А торговцу было скучно, потому что никто, кроме Лидочки, к нему не шел.

На удивление мало встретилось Лидочке на набережной знакомых. Почему-то ей казалось, что каждый второй будет узнаваем, – но нет, встретилась ей одна соученица по гимназии, которая шла с подпрапорщиком и, конечно же, никого вокруг не видела, встретился пожилой мужчина из соседнего дома – Лидочка с ним и в старой жизни не здоровалась, а сейчас – тем более.

Лидочка дошла по набережной до платана-свидетеля, но никого там не было, и ноги незаметно привели ее к родному переулку.

Я только погляжу на окна, уговаривала себя Лида, и сразу уйду. Сначала надо найти Андрюшу. Ведь если мне придется снова уплывать в будущее, мама этого не переживет.

Окна на втором этаже не горели, значит, родителей не было дома. Может, они ушли куда-то в гости. Почему-то это показалось обидным, будто родители все эти годы должны были сидеть вечерами дома, слушая, не звякнет ли звонок, не вернется ли единственная дочь.

Впрочем, вернее всего, мать задержалась в госпитале, а отец – в порту.

Тогда Лидочка решилась – она быстро взбежала наверх и, достав из сумочки ключ, сунула его в замочную скважину.

Но ключ не повернулся. Он вошел до половины и не повернулся.

Лидочка замерла в растерянности – ключ должен был повернуться легко, но не поворачивался.

Она начала дергать его, стараясь повернуть, и тут услыхала изнутри коридора шаркающие шаги – шаги дошли почти до двери и замерли.

Таких шагов в доме быть не могло.

– Кто там? – донеслось изнутри – и голос был совершенно чужим, старческим, совершенно чужим.

В доме жили другие люди. Вернее всего, другие.

Лидочка вытащила ключ и сбежала вниз по лестнице. Звонить к соседям внизу и спрашивать их, где Иваницкие, она не посмела.

Лидочке не хотелось думать, что за эти годы дома случилось что-то плохое. Такое она просто изгнала из головы.

Лида вернулась в гостиницу, ничего не узнав и никого не найдя. А устала так, словно весь день таскала дрова.

Портье дремал за стойкой, обратив к подходившим сверкающую под многоламповым бра лысину. Лидочка попросила ключ – лысина ушла назад – появились шоколадные глаза.

– Мадемуазель Берестова? – сказал он. – Вас спрашивали.

– Кто? – Сердце от неожиданной радости пропустило удар.

– Немолодой мужчина, – сказал портье, – очень худой, но, по всему судя, солидный господин.

Может, Андрюша так переоделся и замаскировался?

– Плешивый, худой и весь в черном – и с такой эспаньолкой – как у Мефистофеля, простите, в опере. – Портье постарался улыбнуться, но мышцы его лица были к такому не приучены, и потому вместо улыбки вышла гримаса.

– Спасибо, – сказала Лидочка, забирая ключ. – Я знаю.

Она ничего не знала и не понимала – конечно же, это был не Андрюша, по описанию тот человек не мог походить и на отца, даже если тот каким-то чудом узнал, что Лидочка в Ялте… Да и кто знал, что Иваницкая и Берестова одно лицо? Значит, ошибка.

Лидочка поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж – зеленые стены коридора были изукрашены водорослями и лотосами. Дверь была коричневая. Лидочка открыла ее, зажгла свет.

В номере было, разумеется, пусто, но у Лидочки тут же возникло ощущение, что в номере либо кто-то есть, либо кто-то был недавно. Трудно объяснить такую уверенность, но ничего мистического в ней не было – следы чужого запаха, неладно поправленное покрывало на кровати, на полу обнажился квадратик, обрамленный пылью, под сдвинутой ножкой кресла… кто-то наверняка был в номере и осматривал его, трогал и передвигал вещи, что-то искал.

Лидочка нервно схватилась за сумку, которую держала под мышкой, – все ее ценности – и деньги, и бумаги Сергея Серафимовича – были с собой, она не смела расстаться с ними ни на секунду. Так что грабитель или сыщик, что осматривал комнату, ушел ни с чем.

Вот так-то, сказала себе Лидочка, почему-то обрадовавшись, что обхитрила жулика. Но тут же испугалась – ведь человек, обыскивавший ее номер, если он искал что-то ценное или известное ему самому, также понял, что Лидочка унесла ценности с собой. И если он в самом деле что-то знает или подозревает, то вернется ночью, когда она будет спать, или нападет на нее на улице, чтобы вырвать сумку.

Но такого человека быть в Ялте не могло – разве кто-то отправился в путешествие во времени следом за Лидочкой! Но могло быть другое, и куда более страшное – Андрюша, прибывший сюда раньше, попал в руки к преступникам, которые пытали его и выманивали из него тайну, а теперь ищут Лидочку, чтобы отнять у нее деньги.

Нет, сказала она себе, эта история слишком романтическая, из приключенческого романа. Надо искать более простое объяснение. А более простое означает, что Лидочку приняли за кого-то другого. Мало ли Берестовых на свете…

Лидочка попробовала замок – замок был самый простой – его ничего не стоило отжать ножом. И крючок болтался без дела – не за что было его закидывать.

Все-таки Лидочка заперла дверь. Какой ни есть – но замок.