Владимир Поляков - Гроза над Италией

И пристальный взгляд прямо в глаза Джовани. Смотрю и улыбаюсь, причём в улыбке ноль симпатии. Зато предельная концентрация желания придавить, растоптать и обрядить собеседника в строгий ошейник.

— Семьи города не примут ТАКУЮ власть Рима. Давайте останемся разумными людьми, Ваше Преосвященство…

— Сейчас я говорю с вами как великий магистр Ордена Храма. Уверен, что слухи о его восстановлении уже дошли до Болоньи, синьор Бентивольо. Я прав? — кивает, значит осведомлён. Это есть хорошо. — Вот и отлично. И я всегда разумен, так как привык сопоставлять желаемое и достижимое. Если я соединю свои войска с армией герцога Флорентийского, мне этого хватит для блокады города. А затем мои орудия разнесут на куски то, что вы считаете крепостными стенами. Ваши же немногочисленные бомбарды просто не смогут достать до установленных нами батарей. Или смогут, но ущерб будет несопоставим. И как думаете, что случится после?

Фантазия у Бентивольо явно не блистала отсутствием. Понимал правитель города, что будет штурм, при котором ему вряд ли удержаться сколь-либо долгий промежуток времени. Ну не готовился город к столь неожиданной атаке и всё тут! Гарнизон? Да, но степень его боеспособности была под большим вопросом. Особенно учитывая тот факт, что если не удастся прийти к соглашению, я непременно вышлю особо горластых парламентёров, которые будут орать о том, что простым жителям не будет никакого разорения. Что идёт не война, а всего лишь вразумление взбунтовавшегося против законного сюзерена вассала, а именно Джованни Бентивольо и его сторонников.

— Болонья выплатит все налоги за десять лет, — процедил хозяин города, начиная торговаться уже более чем конкретно. — Это очень большая сумма… магистр.

— Деньги — это хорошо. Но на что они мне сейчас, в то время, когда говорит сталь? — лукавлю, конечно, но так будет лучше и весомей звучать. — А знаете что, синьор Бентивольо, я готов простить вашему славному городу все долги перед моим отцом и сделать так, чтобы вы сохранили свою власть. Однако это тоже будет иметь свою цену. Я говорю это как вам лично, как и вашим спутникам.

Спутники явно навострили уши. Все трое из числа тех, которые были не просто так, а из числа членов сената, а потому допущенных к разговору. Манфредо Пранкетти, Гвидо Ладжио и Паскуале Ферренто — члены сената и явно из числа не «вернейших и преданных», а из разных группировок. Хоть Бентивольо и получили почти неограниченную власть над Болоньей, но именно «почти». Тому свидетельство заговор Мальвецци всего пять лет назад, имевший весьма широкую поддержку в городе и среди семей, да и оппозиция в лице Марескотти и его сторонников также имела место быть. Неудивительно, что вышеупомянутого не было в числе сопровождающих главу города!

— Что вы предлагаете?

— Ваш род, Джованни, сохраняет имеющуюся власть. Хоть как главы сената, хоть иным образом. Семьи города также не теряют своих позиций и влияния. Однако… Начальник гарнизона назначается по согласованию с нами, равно как и часть подчиняющихся ему войск будет из числа верных Борджиа людей. Часть, не все. И, само собой разумеется, сейчас мы войдём в город, а часть ваших солдат усилит нашу армию из-за французского вторжения. Эти условия должны устроить всех нас, ведь иной вариант приведёт к печальным последствиям… прежде всего для Болоньи.

Джованни Бентивольо смотрел на меня, как на врага народа… ну или как на демоническое отродье, учитывая местную специфику. Паскуале Ферренто тоже кривился, словно ему гнилья на лопате преподнесли, зато двое остальных сенаторов были настроены куда более конструктивно.

— Налоги, как будут обстоять дела с ними? — закинул удочку Ладжио. — Наш город славится красотами зданий, учёными и философами… для этого нужны деньги.

— Борджиа умеют ценить прекрасное и оказывать поддержку тем, кто стремится добавить красоты и знаний в наш мир. И уж точно ни я, ни мой отец не станем выжимать прекрасный город, будто это сочный апельсин.

Манфредо Пранкетти, удовлетворённо кивающий во время последних слов, дождался окончания и уточнил:

— Вы сказали о флорентийских войсках. Мальвецци… Оставшиеся члены этого рода затаили злобу и могли нашептать герцогу Пьеро I Флорентийскому многое. Нам хотелось бы быть уверенными, что этот шёпот не приведёт к… печальному исходу.

— Не приведёт. Болонья под защитой Рима, — отрезал я. — А отношения Борджиа и Медичи не допустят такого рода недопонимания.

Пранкетти явно хотел продолжить, но осёкся, прерванный повелительным окриком Бентивольо.

— Довольно! Мы услышали то, что предлагает нам Его Преосвященство и магистр Ордена Храма. Через двое суток мы дадим ответ.

— Через три часа, синьоры.

— Но…

— Через. Три. Часа, — процедил я, уже понимая, что Бентивольо всего лишь пытается тянуть время, в отличие от части своих спутников, готовых договариваться. — Это хорошее предложение, синьоры! Жду вашего ответа.

Как только все четверо представителей Болоньи вымелись из шатра, Бьянка не преминула высказаться, заявив:

— Бентивольо уверен, что ты не отдашь приказ начать обстрел города. Считает, что Его Святейшество не осмелится на такое и запретил тебе.

— Мне? Забавно…

— Это же не мы, а он так думает.

— И ошибается, — хмыкнул Мигель. — Чезаре, ты ведь только и ждёшь, что прихода не просто флорентийцев, но самого Пьеро Медичи. Только не совсем понимаю, для чего тебе именно он…

— Показать наше единство тем, кто внутри Болоньи. И показать самому Пьеро, что нити, привязывающие Медичи к роду Борджиа, будут становиться лишь более прочными. Сочетаю полезное с полезным.

Понимают ли меня? Да, хотя и не в полной мере. Ничего, время придёт и совсем скоро, пока же достаточно и имеющегося уровня восприятия. Более чем достаточно. А оставшееся до прихода флорентийских войск время полезно занять окончательной установкой батарей и подготовкой к обстрелу крепостной стены. Если даже Бентивольо и выбросит «белый флаг», то пусть артиллеристы потренируются, им не повредит.

Самым интересным было то, что особой суеты на крепостных стенах так и не наблюдалось. Нет, она была, но вот интенсивность оной ну никоим образом не отвечала уровню угрозы для города. Бентивольо… мда, никакого серьёзного отношения к угрозе. Неужели действительно не верит, что мы начнём обстрел? Вполне вероятно, что так оно и есть.

Конница уже кружила близ крепостных стен, имея задачу не допустить неожиданной вылазки. Что же до посылки курьеров… пусть, они ничем не могли помешать, дело всё равно решится в скором времени. Пехота, та готовилась к любому варианту развития событий. Назвать это боевым крещением уже нельзя, все обстрелянные, успевшие пролить кровь, чаще всего далеко не единожды. Да и взятие крепости в любом случае не в новинку. Пусть Остию и Арче с Сорой нельзя было считать таковыми в полной мере, но вот завоевание Сенигаллии — совсем иное дело. Теперь пришла очередь Болоньи склониться перед родом Борджиа. Военную и политическую власть местные утратят по любому, а вот что касается экономической составляющей… зависит от того, откроют ли они ворота сами или придётся приводить увесистые и взрывающиеся аргументы