Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Крылья Руси [СИ с изд.облож.]

— Не знаю. Крутится что-то такое, а вот что?

— Пошли. Ванька сейчас у меня в кабинете, попробуем втроем ухватить твой крутящееся.

Алексей привык, что предчувствия сестры сбоев не давали, да и воевать сейчас не хотелось. Лучше уж упреждающие удары.

— Тетя Соня, можно тебя на минутку?

Александр Алексеевич поразительно напоминал Софья своего отца в этом же возрасте. От матери ему почитай ничего не досталось. Ульрика, кстати, была довольна – мальчишка получился красавец, в папу. В Романовскую породу. Хотя какой там мальчишка – двадцать лет. Взрослый мужик уже, женить скоро надо будет!

— Что случилось, Саша?

— Да со мной тут пытается один иностранец подружиться.

— А почему ты об этом говоришь мне? Пусть им Ромодановский займется.

— Дядя Федя-то? Может, и стоило, но Аленка предложила сначала с тобой посоветоваться.

Софья оценила. Ай да дочка, молодец. Приручает братца…

— Слушаю тебя внимательно, Саша. Мой кабинет для разговора подойдет?

— Вполне.

— Тогда прошу. И как зовут этого иностранца?

— Франц.

Софья остолбенела.

— Погоди-ка. А его фамилия – Лефорт?

— Да. Теть Соня, а ты его знаешь?

Софья знала. Да еще как знала… не понимала только, почему в учебниках истории о нем хорошие отзывы. Один всепьянейший собор чего стоил, а ведь с его подачи основан. И Анна Монс тоже… Вот почитать просто книгу Толстого – так дурно ж станет. Ясно, что ругать государя писатель не мог, воспитание не позволяло, но правду написал – от всей души.

Просто надо уметь читать не восхваления, а между строк. Петр не просто плевал на все традиции, он рушил моральные устои. И ни к чему хорошему это не приводило.

В этом веке девушка, которая живет с мужчиной без венчания, могла проснуться с воротами, вымазанными дегтем, глумление над верой наказывалось не идиотскими процессами в суде, а быстро и качественно – ссылкой в монастырь, или вообще сожжением, а уж растление царского сына…

Было оно или не было, но Софья помнила еще со своего времени – предположения, что Лефорт приобщил юного тогда Петра к однополой любви… черрррт!

Ну, если и тут то же самое, и если Сашку сейчас пытаются растлить…

Софья мысленно пообещала себе, что уроет гадов. Точнее обеспечит им курорт на Соловках – в молитве и посте, лет на сорок, для пущего оздоровления. Или вообще прибьет потихоньку! И принялась выяснять подробности.

— А как он к тебе подкатывает?

— В друзья набивается. Приглашает в Немецкую слободу, книги дарит, разные диковины…

— Ты был у него?

— Один раз. Едва от меда отплевался.

— Какого меда?

— Который мне в уши лили. И такой я, и сякой, и хороший-золотой, и цены мне нет, и государем я буду великим… как еще ничего не слиплось?

— Например, уши?

— Именно! Теть Соня, нам же рассказывали про подходы к человеку! Все, как по науке. Приручить, прихвалить, прикормить…

— Девушку подложить. Не было?

— Обижаешь. К нему тут такая заходила, пока я в гостях был, так глазами стреляла, что окоп вырыть захотелось…

Александр показал на себе. Судя по всему «такая» с трудом жевала – бюст мешал.

— И как зовут сию особу?

— Анхен. Вот фамилию не знаю…

— Спорим – я знаю. Если это не Анна Монс, то я – княжна Тьмутараканская, — прошипела Софья. — Вот ведь… повыползали!

— Тетя, да ты все знаешь. Мы уж и привыкли.

— Но своим-то умом пользоваться не отвыкли, а это главное. Значит, не веришь в дружбу?

— Со стороны Лефорта? Нет!

— А с чьей веришь?

— Той же Аленки. Теть Сонь, а вы ее замуж не выдадите?

— А надо? Замучила она тебя своей любовью?

— Наоборот. Хорошо бы, чтобы она здесь оставалась, неподалеку.

— Я ее неволить не буду, так что в твоих интересах подобрать ей супруга поближе к столице. Да и то… сам-то жениться не собираешься?

— Чего спрашивать, коли вы все знаете. Отец невесту приглядывает.

С подачи Софьи и приглядывал, строго говоря. И выбор был невелик. По германским княжествам шарить никто не собирался, понятно, что девок там будто на грядке, но кому эта свора нужна? У них кроме амбиций и голого зада и нет ничего! А кто оставался?

Людвика вычеркнули из списка, у Педру внебрачная дочь Луиза, а это плохо, нам законные нужны, у Леопольда девок вагон, да только кровь у Габсбургов гнилая, нечего всякую пакость на Русь тащить. С Кристианом не породнишься, слишком близкое родство, разве что в Италии кого-то поискать? Хотя если что – и на Руси невесту найдем. Была бы здоровая и умная, а остальное поправимо. Вон, поглядите на Любаву? Идеальная ведь жена получилась. Отличные дети, и в политику не лезет, что еще надо?

— Ну, тебя-то всегда спросят, сам знаешь.

— Что тут знать или не знать? Надо. Только выбирать с умом будем. Чтобы не дура, а то дети в мать пойдут, чтобы бояре не шумели лишний раз…

— Красивая?

— Это будет приятно, но ночью все кошки серы.

Племянник уклонился от маленькой подушечки, которую запустила в него Софья.

— Тетя, ты что? Я же так, умозрительно.

— Умопостроительно. Ладно. Саша, спасибо, что сказал. Лефортом я займусь сама.

— А я?! Ты не дашь мне поиграться?! Он что – шпион!?

— Думаю, что он – хуже. Шпионить – это вряд ли, а вот повлиять на тебя, приучить к чему-нибудь плохому… он непорядочный человек, Саша.

— Это я и так понял.

— И как же?

— Будь он порядочным, он никогда бы мне об этом не сказал.

Софья фыркнула.

— Ладно. Я сейчас попрошу дядю Федю прийти сюда – и будем разбираться. Если что – ты согласишься поработать живцом?

— Конечно!

— Лучше даже на пару с Аленкой, ей тоже пора зубки пробовать…

— Почему нет? Этот типчик намекал, что мне и моим родным в его доме всегда рады будут…

— Еще бы он попробовал не радоваться. Как вы познакомились?

— Я к Лейле забегал.

— К Лейле? — прищурилась Софья. Племянник даже не подумал покраснеть или смутиться.

— Ну, к Фирузи. И что, нельзя?

— Можно. Сам же знаешь, что можно, если она не против.

Фирузи, одна из воспитанниц Лейлы, недавно попала в поле зрения царевича – и решила пройти с ним курс наук по обольщению мужчины. Парень не возражал, Софья и Лейла – тоже. Ни во что серьезное это не перерастет, а чем мальчишка будет искать кого-то на стороне, еще и с риском подцепить болезнь… нет уж. Тут хотя бы все чисто, аккуратно и красиво.

— Ты повидался с девушкой…

— И на выходе из дома столкнулся с Лефортом.

— Дальше все было делом техники?

— Я так понимаю, что да. Я его толкнул, он уронил книгу в грязь…

— А мимо книги ты пройти не в состоянии.

— Ну да. Слово за слово…

— Понятно.

Софья постукивала пальцами по столу.

Лефорт, Лефорт… плохо то, что о тебе почти ничего не известно. Мне неизвестно. Но есть Ромодановский, которому ты очень даже пригодишься – палачей обучать. Это тебе не времена Алексея Михайловича и не начало царствования, когда нам приходилось скрываться, осторожничать, оглядываться на кого-то. Сейчас страна довольна своим государем настолько, насколько это вообще возможно. Даже если тебя средь бела дня на улице схватят – никто и ухом не поведет. Пропадешь, как и не бывало тебя на Руси.