Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Гранд сидел, насупившись, и молчал. Требование князя «развод и девичья фамилия» его явно не устраивал. Но он не знал, что ответить. Наконец, справившись с растерянностью, медленно проговаривая слова, произнес:

– У меня нет таких денег в наличии. Эта нищая земля практически не дает дохода. Золота нет, а серебро присутствует только в названии реки, на берегу которой стоит этот Богом и королем забытый город. Я не могу вернуть тебе твои деньги.

– А мне как быть прикажешь? Я потратил много серебра, – князь покрутил в ладонях стеклянный кубок. Налитое в него вино плеснуло на стенки сосуда и в союзе с огнями свечей породило рубиновые сполохи.

– Потратил на тебя и еще потратил на свой сюда переезд. Думал, еду к родичам, внуков нянчить да век свой доживать. Все свое имущество, что на Руси нажил, продал, а деньги в товары, здесь необходимые, вложил. А что с дружиной воинской прибыл, да с боярами, что у меня под рукой, так я все же КНЯЗЬ, а не безродный нищий дон, каких сюда и ты привез, и сами набежали. Мне по статусу положено иметь бояр с дружиною! Без них приехать – невместно! Умаление чести моей. Да и твоей, гранд, тоже. А то у тебя за спиной твои же приближенные тебе бы укоры высказывали. С худородным, мол, породнился! За которым и людей-то ближних нет!

Гранд опять подскочил из кресла но, застонав, ухватился за подлокотники и медленно сел.

– Что, дон Адолфо, болит? – участливо спросил князь. – Мазь со змеиным ядом в колени и спину втирать надо. Скоро мой лекарь прибудет, он мазь изготовит, если твои лекари не умеют.

– Спасибо, герцог! Если поможет твоя мазь, а я удовлетворю просьбу и разрешу тебе строить крепость на Восточном берегу Рио де Ла-Плата, то я смогу подняться на эшафот своими ногами.

– Гранд! К чему такой пессимизм? Сколько раз за время твоего правления сюда инспектора с проверками приезжали?

– Еще ни разу. Если судить по документам из моей канцелярии, то и раньше особого внимания вице-король к Буэнос-Айресу не проявлял. Но это ничего не значит! Как только вице-король узнает о моем самоуправстве, сразу же доложит королю, а тот пришлет солдат и флот, чтоб вас отсюда выбить.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого и откуда выбьет. Но от кого король сможет получить такие сведения?

– В мои обязанности входит ежегодное представление подробного отчета о состоянии дел в колонии. Я его пишу и отправляю в Перу, вице-королю, вместе с налоговыми деньгами. А он отправляет мой отчет в Испанию. Еще я прилагаю список того, что для существования колонии необходимо прислать из Испании.

– И что ты пишешь? Что золота не нашел, но хлеба, пороха и людей прислать просишь. Так?

– В общем, так.

– А твои отчеты кто-нибудь из королевской канцелярии читает? Ты хоть раз что-нибудь получил от короля? Я не говорю про снабжение. Бумагу, за подписью его венценосного величества, тебе привозили?

– Нет, к сожалению! Я пишу, прошу…

– А в ответ – тишина, – перебил князь гранда, легко поднимаясь из глубокого кресла. Прошелся по застеленному ковром каменному полу кабинета дона Адолфо.

– Король тебе ничего не дает и не даст. Потому, что прекрасно знает здешнее положение. Прошло уже пятьдесят лет, как первый Буэнос-Айрес индейцы сожгли, а жители в Асунсьон удрали. Этому городу, которым ты сейчас правишь, всего десять. И кроме убытков, что тогда, что сейчас, казна испанская ничего от этого не поимела. И если бы не тот придурок, что вновь отстроил город после его разорения, то испанский король так бы больше никогда и не вспомнил, что есть у него такое владение – Аргентина. Небыло бы ее – король тебя в другую жопу мира сунул бы. О которой смог бы вспомнить. А снабжать колонию обязан ты, через ярмарку! За деньги, что здесь заработаешь.

– Как ты неуважительно отзываешься о моем короле, герцог!

– А ты сам-то его уважаешь? Да? А за что? Ты использовал свое древнее право дворянина объявить королю войну. А он как на это ответил? Сослал тебя к черту на кулички! Ответь-ка, гранд: ваши дворяне часто использовали это свое право?

– Ну, не очень часто, но бывало.

– И что, король их всех отлучал от двора и ссылал куда-то?

– Нет. В основном ограничивался чем-либо иным. Правда, один дворянин был казнен, но тот сам виноват. Он действительно начал военные действия, пролилась кровь!

– Тогда за что же король так тебя невзлюбил? Ответ тебе известен: ты поддержал требования своего брата. Короли не любят, когда их подданным удается добиться от них чего-либо. Ему пришлось вам уступить. Но твой брат погиб, ты со всем своим родом загнан в дыру на краю света, откуда никому, носящему фамилию Санчес, пока жив этот король, не выбраться. Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили, когда планировали переселение сюда? О том, что земли здесь не меряно и от короля твоего далеко. Потому – делай, что хочешь. Королю до тебя и дела нет. Ну и ты относись к такому положению соответственно. Тебе здесь надо выжить. Вернее, не так. Твоя главная задача не только выжить вопреки всему, и королю в том числе, но и стать сильнее и богаче. Строй свое благополучие по своему усмотрению, прибирай к рукам то, что можешь. Не упускай возможностей. Ведь все, чего ты здесь добьешься, достанется твоему сыну и нашему внуку. Нам с тобой много лет и уже мало что нужно в этой жизни. Скоро Бог призовет нас к себе. А что мы нашим детям оставим? Нищету? Опалу королевскую? Позор твоей древней фамилии? Так давай для детей наших постараемся и подарим им созданную нашими руками страну, что богатой стала не через захваченное золото, а через труд. Королю твоему нужно только золото. Нет его – и нет интереса к нищей земле. Потому ты от него не получишь ни-че-го! Вывод: чтобы здесь выжить и не прозябать в нищете, все необходимое надо либо добывать, либо производить самостоятельно. Как, убедил я тебя, или все еще надеешься на милость королевскую?

Весь длинный княжеский монолог гранд просидел в кресле, даже позы не меняя. Он был удивлен, обескуражен, растерян, слушая такие крамольные речи. Это же оскорбление величества! Подстрекательство к бунту! Дон Адолфо сидел, уставившись на огонек свечи, вцепившись руками в бороду, и молчал. Князь видел, что пуганый гранд погружен в решение непростой дилеммы: следовать указам короля и погружаться все глубже в нищету и забвение, либо игнорировать большинство королевских указов, регламентирующих жизнь в колониях, отдать князю выбранную им землю и начать работать на себя. Молчание затягивалось, и князь, допив вино и поставив кубок на стол, произнес:

– Я приехал сюда, чтобы жить и богатеть. У меня тоже есть сын, и я хочу оставить ему помимо титула еще и богатое, сильное княжество. Не зависящее от милости или немилости власть предержащих. Ты, гранд, как хочешь, но я все-таки займу бухту, будешь ты за или против этого. Пока твой король что-либо узнает, я успею хорошо укрепиться на этой земле. Ему будет не до нас, дон Адолфо. Он ведь постоянно с кем-нибудь воюет. Лишних кораблей и войск для моего, да и твоего тоже, усмирения, у него просто не будет. Или, на худой конец, пришлет какие старые кораблишки с измотанными долгим переходом и скудной кормежкой солдатами. Которым не очень хочется умирать за сольдо. А грабить у нас нечего, золота, как в Перу или Мексике, здесь нет. И об этом все давно знают, потому и не едут в Аргентину искатели Эльдорадо. Я хотел решить вопрос с землей и крепостью с тобой по-родственному, полюбовно. Я мог бы даже купить у тебя понравившуюся мне бухту. И жили бы мы с тобой в мире и согласии, гоняли по пампе индейцев, растили хлеб, торговали между собой и со всеми остальными. Но ты боишься гнева своего короля, которому на тебя наплевать. У нас на Руси есть пословица: с глаз долой – из сердца вон. Прямо про твоего короля! Так пользуйся моментом! Я даже формальности соблюду: подниму над крепостью испанский флаг, а свой родовой вывешу ниже его. Так как, гранд! Договорились? Больше уговаривать не буду. Сделаю по-своему, и ты не получишь с моего предприятия ни полушки.