Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Боже! Сколько же жуликов и прохиндеев повылазило из ниоткуда на запах халявных денег! Сколько «деловаров» и «прихватизаторов» породила эта «перестройка»! Уму непостижимо. Только за один день ко мне пришли четверо «бизнесменов». Предлагали и войти в долю, и открыть дело, и организовать поставки чего-то куда-то. Но все хотели, чтобы я вложил деньги в их авантюры. Ага! Нашли лоха! Я, ребятки, прежде чем с вами разговоры разговаривать, в мозгах ваших покопался. Так что чешите пяткой за ушами, хитрованы.

Когда ушел последний, начисто забывший с моей помощью и меня, и то, зачем сюда приперся, я сделал «запорожцу» семиведерную клизму, фигурально выражаясь, за таких кадров. Прапор долго оправдывался, но я посоветовал ему быть более разборчивым в выборе бизнес-партнеров. А то быстро без штанов останется, или прикопают где-нибудь. Кредиторов в этом отрезке времени обычно хоронят без отпевания. Деньги-то берешь и тратишь чужие, а отдавать надо свои. Жалко! «Запорожец» посопел носом, покивал головой, соглашаясь с моими аргументами. Потом сказал:

– Еще один прийти должен, на порт торговый завязан.

Торговый порт – это 100 % криминал. Такая вкусняшка не может быть ничейной. Значит, жду визита бандосовского гонца. И он вскоре появился. Интеллигентный с виду мужчина в сером костюме-тройке и галстуке, в очках в тонкой золотой оправе. В руках черный кейс. Подъехал на японской «Тойоте – Кроун» цвета «металлик». С водителем, лицо которого равнялось ширине плеч. Я просканировал сознание обоих. Водитель обычный дубоголовый придаток к рулю и пистолету, а вот переговорщик с потугами на хитрость. С ходу Мойша Лейбович попытался прокачать меня на получение информации на тему: «кто, откуда, зачем, чьих будешь, где камешки надыбал».

– Передай Кресту, – сказал я, – моя биография ему не нужна. Меньше знаешь – крепче спишь. Если у него есть конкретные предложения, пусть организует встречу без посредников. Тет-на-тет, как говорят у них. Поговорим, обсудим бизнес-план, просчитаем риски и прибыль. Посчитаю предложение приемлемым, будем работать. На равных, с равной долей участия и получения доходов. Под Креста я идти не собираюсь, платить за «крышу» – тоже. Пугать и прогибать меня не стоит. Хлопотное это дело. Суетное и неблагодарное! Доходов не принесет, одни убытки. Так и передай, Мойша Лейбович, своему хозяину. Мое предложение – давайте жить мирно, дружно, долго и денежно.

Гонец уехал в весьма изумленном состоянии от моей борзоты. А я распрощался с прапорщиком Чухно и, выйдя на центральную улицу, нанял частника и отправился в гостиницу. Пусть соглядатаи, коих я насчитал аж две пары, знают, где я. Незваные гости пришли под утро. Их агрессивную ауру я почувствовал, когда четверо «пехотинцев», не скрываясь, протопали по лестнице на этаж. Быстро оделся и сел в кресло у окна. Свет не включал. Проскрежетал ключ в замке, распахнулись двери. Едва не заклинившись в дверном проеме, в комнату шагнули двое:

– Тебя Крест на стрелку кличет, – произнес один из визитеров.

– Тогда поехали, – согласился я.

Меня обшарили на предмет оружия, и повели из гостиницы. Японское праворульное авто быстро домчало до порта, без задержки миновало ворота на въезде и затормозило на пирсе, уставленном сорокафутовыми контейнерами. Было раннее утро, но порт жил своей круглосуточной жизнью. Не такой интенсивной, как в доперестроечные времена, но все же жил. У пирса стоял какой-то сухогруз, с него портовый кран шустро снимал подержанные изделия японского автопрома. Чуть в стороне, наблюдая за разгрузкой, стоял совершенно лысый морщинистый старик, возле которого кучковалось несколько разновозрастных людей. Старичок, которому до смертинки три пердинки, и был тот самый вор в законе Крест. Смотрящий за портом, вершитель судеб, истина в последней инстанции, и просто царь и бог для всех вокруг. Я улыбнулся.

– Чё лыбишься, лошара! – мне в бок ткнулся ствол пистолета. Улыбку я убрал. Действительно, не уместна она сейчас.

– Борзой ты, как я посмотрю, – повернувшись в мою сторону, проскрипел Крест. – А я этого не люблю. Ты для меня никто и звать тебя никак. Мне даже камешки твои не нужны. Мачо! – позвал старый бандос. – Неси приспособу.

Из-за контейнера появились несколько человек. Один нес жестяную детскую ванночку, другой – бумажный мешок, а третий ведро с водой и лопату. Еще двое тащили ведра с чем-то тяжелым.

– Водолаза из тебя делать будем, если не покаешься. Но я человек мягкий, жалостливый. Отдашь, что имеешь, умрешь быстро. Это тебе я обещаю. Ну как? Условие мое принимаешь?

– Дозволь слово молвить!

– Дозволяю! Молви, но по делу. Ты и так уже много наболтал для себя лишнего.

Я начал говорить. Говорил по делу. Крест слушал, одобрительно кивая головой и не замечая, что происходит с его людьми. А когда я замолчал, бандосы Креста схватили своего пахана, скрутили, сдернули блестящие ботинки и сунули ногами в ванночку. Высыпали на асфальт из ведер песок, мелкую щебенку, щедро натрусили темно-серого цемента из мешка, влили воды и быстро все перемешали. Лопатами загрузили полученную смесь в ванночку и замерли, крепко втиснув ноги своего пахана в моментально начавший застывать бетон. Крест от изумления только губами шлепал. Наконец голос прорезался, и он начал орать на своих подчиненных. Но те дело делали и совсем не слышали его воплей и угроз. Я подошел к будущему «водолазу» и вывернул его карманы, забрав все, что в них было. Особо ценной оказалась записная книжка. Бегло пролистал ее и сунул в свой карман. Глядя в побелевшее лицо развенчанного пахана, произнес:

– Теперь здесь главным будет Хват.

Быстросхватывающийся морской цемент для заделки пробоин застыл. Хват, подручный Креста, чьи мозги я быстро и качественно обработал, махнул рукой, и развенчанный авторитет, заорав, полетел с пирса в воду. Я скромно сел в его бывший джип на заднее сиденье. Спереди расположился новый лидер банды и приказал ехать в бывшую резиденцию покойного авторитета. В наследство вступать, пока еще кто свои права не заявил.

Следующая неделя была очень насыщена разными событиями. Бывшую банду Креста Хват с моей закулисной помощью подмял практически без особых усилий. Вызывал каждого члена ОПГ в кабинет, задушевно беседовал и назначал на должности смотрящих, охраняющих, выезжающих на стрелки или отправляющихся на дно морское. Да, троих несогласных со сменой власти бандосов он с моей подачи, после пси-сканирования, отправил составить компанию Кресту. Я старался не светиться особо на фоне произошедшего переворота. Кто я в криминальной среде? Никто и звать меня никак. Барыга какой-то, непонятно откуда появившийся в этом городе. Потому вторая роль, а то и третья в этом спектакле как раз для меня. Пока Хват утверждал свою власть, я вычислял тех, кто «приглядывали» за Крестом, а теперь и за ним со стороны. Вычислил одного полицейского барабанщика и одного агента, внедренного ФСБ. Этих я трогать не стал, и говорить о них Хвату не торопился. Полицейский стукачок в шестерках подъедался и много знать в принципе не мог. А вот фээсбэшника порекомендовал Хвату поднять до статуса правой руки. Пусть старшие братья порадуются. А я буду в курсе всех их поползновений. Ведь отчет об инциденте в порту засланный казачок уже накропал. И еще, с моей подачи был перекрыт пока еще тоненький, но очень настойчивый ручеек наркотиков из Юго-Восточной Азии. Поставщиков вместе с порошком по-тихому притопили в заливе. Кстати, Хват мне за помощь в трудном деле презентовал для кормления один из причалов в торговом порту.