Владимир Поселягин - Стрелок [СИ]

— А почему без сознания?

— Шумят, думать мешали, вот по голове рукояткой пистолета и приголубил. Надеюсь мозги у них станут на место и те не будут вести себя как сумасшедшие.

Говоря это, я ничем не рисковал. Кто их слушать будет, что летели те и летели, а тут очнулись в плену и ничего не помнят. Было что-то такое у обоих, не зря же я про странное опьянение ввернул. Сам сержант, осмотрев пленных, покосился на меня, а я сидел, и расстелив на коленях трофейную карту, подсвечивая её, изучал, бормоча ругательства. Тут были отмечены все предприятия Горького, знали гады куда лететь и что бомбить. Тут и телеги подкатили. Сам Васильев не остался, оставил двух женщин, с граблями в руках, вполне годных для охраны, и укатил остальных немцев искать. Женщины бойкие были, так что мы успели языками почесать, пока вдали не услышали звук мотора и не показался отсвет фар. Машину я сканером давно засёк, сейчас, когда те сблизились, помигал в их сторону фонариком, чтобы сориентировать, и те покатили к нам. Это действительно были наши, «полуторка» с двумя бойцами из охраны аэродрома, Никитой, и бочкой в кузове. Намцы к этому мгновению очнулись, и бойцы их приняли, забрав документы и оружие, с картой, а потом стали помогать заправлять машину. Женщин мы уже отпустили, поблагодарив за помощь. Сделали просто, подогнали грузовик задом к крылу, пробросили длинный шланг, вставив в горловину бака, и самотёком пустили его. Опыт в этом у парней был немалый, потому что у нас на аэродроме, включая полк Бадина, топливозаправщиков не было вообще. В бочках возили и вёдрами заправляли. Или вот так самотёком с кузова машины. Весело да? А там это считается вполне нормой, уже все привыкли и не обращают внимания, как будто это так и нужно. Может подарить им топливозаправщик? Только как?

Закончили мы ближе к рассвету, уже когда светать начало. Никита успел провести лёгкий осмотр машины, но та была в порядке. Запустив двигатель и погоняв его на разных режимах, машину мне уже развернули, взлетать желательно по проверенной полосе, там где садился, и разогнавшись, я пошёл на взлёт, а те собравшись, не забыв пленных в кузов закинуть, покатили обратно к Горькому. Тот километрах в пятидесяти находился. Сам я, не поднимаясь на большие высоты, добрался до аэродрома, и после разрешения с земли пошёл на посадку, совершив её штатно, дальше механики и лётчики из звена Светлова помогли закатить истребитель в его капонир.

— Поговорить надо, — сказал я Светлову, выбираясь на крыло и расстёгивая пряжки парашюта. — Есть мысли как улучшить работу. Если бы сразу этот метод взяли на вооружение, ни один немец не ушёл бы. Этот метод работает, я его под Москвой применял, надо было обмозговать его тут.

— Интересно. Говори, послушаем с парнями, вместе обдумаем.

Однако объяснить свою мысль сразу я не успел, за мной машину прислали. Так что скинув комбинезон и сменив шлемофон на фуражку, и с тростью в руке устроившись в машине, покатил к зданию штаба. Лишь перед отъездом я быстро пояснил свою мысль, сбить немцев сложно, это они так думают, пока из пулемётов повредишь моторы немца, весь боеприпас потратишь. Вот я и предлагаю, повреждать по одному мотору и гнаться за следующем, этот точно снизится, не удержав высоту, опыт подобной практики есть, а там его Светлов будет с парнями ждать, и сбивать. Так бы мы успели больше в землю вогнать. Вот так те остались обдумывать сказанное мной, прикладывать такую совместную тактику применения, я лишь попросил их не говорить, что поднимался на четырнадцать километров, это тех что на земле обмануть не сложно, но не таких же «ночников», они правду знают.

В штабе приняв поздравления от командиров по поводу сбитых я сел писать рапорт. Мне подтвердили пока пять, ещё обломки двух ищут. Я показал на карте где упали все семеро, и определив, где два не найденных находятся, скоординировали действия, приказав направить туда поисковиков. Потом меня в штаб обороны вызвали, мы как раз со Светловым закончили обсуждать новую тактику применения «ночников», решив проверить её на практике во время следующего налёта. И да, он попросил на моей машине полетать, хотел на высоте её проверить. Мой «Миг» его механик уже осмотрел, обычная машина, ничего не нашёл, и тот решил сам её проверить. Он в воздух поднялся, когда я на «Виллисе» как раз покинул аэродром и покатил в штаб «ПВО». Там тоже поздравили, генерал даже обнял на радостях, и огорошили новостями. За последних семерых сбитых, обломки тех двух тоже нашли, меня представили к повышению в звании, и новой награде, и тут ещё пришёл орден за разведчика. Награждать чуть позже будут, вечером, кроме меня ещё трое удостоились наград, торжественно, на плацу на аэродроме. Так что я покатил обратно. Майора значит в двадцать два года получу? Вроде у лётчиков такое бывало. Не сейчас, пока документы в штаб моего полка уйдут, пока там подтвердят и бумаги вернутся, немало времени пройдёт. Всё же я числюсь за Московским военным округом, и тут в командировке.

Вернувшись, я обнаружил Светлова, задумчиво ходившего у моего самолёта, который как раз обслуживал Никита, он уже вернулся с вылета. Поставив внедорожник на его привычное место стоянки под масксетью, и подойдя к старлею, я спросил:

— Ну и как полёт?

— Машина конечно отличная, явно ручной сборки, всё идеально подогнано, но всё же высоту больше одиннадцати с половиной не держит, мотор захлёбывается и глохнет от недостатка воздуха.

— Не знаю, что и сказать, сам без понятия. На высоту машину поднять могу, но как это поучается, извини сказать не могу. Сам не знаю. Прошу машину, миленькая, поднимись ещё выше, и она поднимается. Это было что с прошлой, что с этой. Может в этом всё дело?

— Может быть, — хмыкнул тот

— Хорошо ещё сейчас лето, пулемёты не замерзают, а что зимой будет? Да, кстати, у нас вечером награждение. Всем на плацу быть.

Тот лишь кивнул, принимая информацию, после чего мы направились на завтрак, уже готов был. А после него время сна, и мы отсыпались. До вечера время есть, успеем.

Три следующих дня ни каких событий не принесли. Немцы не летали, мы тоже. То, что я сбил семерых немцев, да ещё высотников, конечно вызвало интерес, всё же это такая редкость, но правильно оформленные документы ясно показывали, что это было сделано на одиннадцати тысячах метрах, редко двенадцати. На той высоте где «Миги» хоть и с трудом, но могли работать. Об этом бое и количестве сбитых, даже по радио объявили, назвав мою фамилию, парни что сидели у репродуктора тарелки об этом слышали и позвали меня. Да не успел, на словах передали что сказано было. Награждение тоже прошло нормально, я свой «Боевик» получил, и остальных наградили, кому они пришли. К счастью все их дождались, всё же не всегда такое бывает. Сегодня утром пришло сообщение о том, что я могу поменять знаки различия, вставить ещё по одной шпале, и поменять документы, майора мне утвердили. Я съездил в штаб обороны, и там всё сделали, а шпалы у меня уже были, успел заготовить, и сегодня прикрутил. И вот возвращаясь из штаба, я заехал в местный Горьковский медицинский институт, тут готовили врачей для фронта и тыла. Я уже неделю сюда езжу и сдаю экзамены. Я смог договорился с руководством института, и они пошли мне на встречу, только преподавателей я должен вылавливать сам, сейчас шла пора приёмных экзаменов. Сегодня я надеялся попасть к преподавателю по анатомии и сдать знание предмета. Табель с оценками постепенно заполнялся, сдам его и получу диплом врача. Я это затеял со скуки, тем белее профессия для мирной жизни тоже нужна.