Галина Гончарова - Крылья Руси [СИ с изд. обложкой]

Аутодафе…

Мария поморщилась так, чтобы муж не видел. Мерзость это. Измученные пытками люди, которые готовы покаяться хоть в чем. Хотя под пыткой…

Да проверь так самих инквизиторов – обнаружишь девяносто пять сатанистов из сотни! Наверняка! А теперь надо похвалить мужа. Пусть не сомневается – он самый умный, самый лучший и вообще, цены ему нет…

Мария видела, как сдал ее супруг. И то сказать – ему уж за шестьдесят лет перевалило. А сколько он еще проживет?

Пальцы коснулись крохотного православного крестика, висящего глубоко под одеждой. На виду был католический, изящный, с бриллиантами и сапфирами, но вот этот, простенький, подаренный сестрой на счастье, был дороже всех сокровищ мира.

Господи, прости меня за грешные мысли, но мой супруг должен пережить Карлоса. Чего бы мне это не стоило. Как я ни хорошо отношусь к Карлосу, но… Он слаб, податлив, безволен, болен… это будет даже не убийство, а милосердие.

Пресвятая Богородица, прости мою душу грешную…

Гедвига Элеонора и королева Мария Шведская смотрели на русского государя с совершенно разными чувствами.

Первую трясло от ненависти, вторую же…

Бывают на свете такие красавцы!? И достаются же кому-то!? И кому!

Нескладной страшненькой Ульрике! А она вынуждена довольствоваться Карлом! Более того, что самое обидное, русский царь и неглуп, и побеждает, и мать у него умерла, и… так много этих «и»! А она…

Очень обидно.

Гедвиге же было обидно по другому поводу.

Стокгольм сдался без боя. Равно как и Грисслегамн. Просто увидели русских солдат, суровых, обмороженных, с гневно горящими глазами – и сдались! Хоть ворота бы закрыли, попробовали выдержать осаду – нет!

Суеверия сыграли со шведами плохую шутку. Если с русскими Бог – кто против них? А без Божьей помощи такого и верно, не сотворишь. Пройти по льду залива! Тут не людьми надо быть, а чем-то… кем-то большим.

– Что вы с нами сделаете?

– Ваше величество, – два поклона, даже скорее склонения головы, – обещаю, вам ничего не угрожает. Особенно если его величество прекратит эту войну.

– Не мы ее начали! – Гедвига вцепилась тонкими пальцами в платочек, который медленно превращался в груду лоскутков. – Вы, русские, первыми вторглись на наши земли!

Алексей только плечами пожал.

– Ту войну я начал, потому что Швеция закрывала мне море и возможность свободно торговать с Европой на Балтике. Да и земли от устья Невы до устья Двины издревле принадлежали моим предшественникам. Финляндия с Лапландией были прежде владениями русских государей. Мы не жаловались на шведов, почему сейчас вы жалуетесь на нас?

Судя по горящим ненавистью глазам вдовствующей королевы – она бы не жаловалась, а попросту убила. Но не могла. Сила была не на ее стороне.

– Что теперь с нами будет?

– Кусок территории получит Дания, кусок мы. А Швеция все равно останется, просто… меньше.

Платочек окончательно помер смертью храбрых.

– Не боитесь, ваше величество?

Ответом ей была насмешливая улыбка.

– Ваше величество, я надеюсь, вы понимаете, что сопротивляться не стоит? И подбивать народ к бунту – тоже?

– Мой сын никогда не смирится. И мой внук тоже.

Алексей пожал плечами.

– У меня тоже есть дети, и, надеюсь, будут внуки. Жизнь покажет, кто из нас был более прав.

Ненависть королевы была вполне ощутимой. Но это – ее проблемы. Главное, чтобы Карл подписал капитуляцию.

У него с Копенгагеном не получилось. Что ж, получилось у другого. Не стоит давать людям хорошие идеи, они ими и сами воспользоваться могут. А ты, брат мой венценосный, останешься с носом. Так-то…

Когда Карлу сообщили о захвате его семьи, долго он не думал. Не понадобилось и рейдов по шведским городам – сам сдался и предложил переговоры. Жену он особо не любил, но мать и сына…

Спустя два месяца Швеция окончательно была поделена на три части.

Собственно Швеция – остаток и огрызок, состоящий из Свеаланда и Норланда. И никакого флота. Шведские верфи были разорены, корабли уведены на Русь, а шведскому флоту на Балтике и не бывать никогда. Так, мелкие сторожевые лоханки…

Дания отгрызла себе весь Гетланд, от Норрчепинга до Бохуслена, и Алексей не возражал. Чего уж там, после пережитого Кристиан имел право на компенсацию.

Карл пытался напасть на его родных – и не заслуга шведа, что у него ничего не получилось. Это заслуга русского флота.

Впрочем, лишая Швецию такого количества портов, Дания отдавала Карлу кусок Норвегии к югу от Нарвика. Там как раз был очень удобный порт – Будё. Был Къеррингей, что чуть компенсировало Карлу потерю Балтики. Отныне выхода в Балтику у Карла не было, а любой шведский корабль, который там окажется, будет безжалостно утоплен. И никак иначе. Вот по Атлантике – плавай, а в Балтику – ни ногой.

Карл скрипел зубами, но соглашался.

Кристиану это тоже не слишком нравилось, ведь там-то шведы флот постоят, и опять могут попробовать влезть в Балтику, но Алексей Алексеевич надавил авторитетом, пообещав заодно поддержать «коронованного брата» в диалоге с голштинским герцогом.

Себе русские забирали всю Финляндию, большую часть Лапландии, а так же острова. Под шумок Руси отошла и шведская часть Померании, после чего договориться с прусским курфюрстом было уже делом техники. Фридрих получал Бремен и Верден, а русские – восточную Померанию. Фридрих не возражал. Собственно, ему вообще не было дела до таких пошлостей, как война, а курфюрстина Феодосия, которая и правила сейчас страной, не стала спорить с братом. Она-то отлично понимала, что муженек слаб, глуп… и если что, защитой ей будет лишь Русь.

Алексей собирался прислать в Померанию царевича Федора в качестве наместника, и постепенно заселять ее русскими. Пусть сживаются, срастаются, чтобы спустя сто лет никому и в голову не пришло, что эти территории можно отжать обратно.

Заодно Иван Морозов договорился с Кристианом о выкупе Русью острова Борнхольм, севера Норвегии, Исландии с Фарерскими островами и прав на Шетландские и Оркнейские острова.

Нельзя сказать, что Кристиан был от этого в восторге, но министры зудели, что те мухи, деньги требовались, казна показывала дно, и даже война со Швецией не помогла восполнить дефицит бюджета. Так что родственник согласился, и русские довольно потерли руки. Если женщина просит…

А царевна Софья просила именно об этом.

Зачем?

Кто ж знает…

Кристиан, правда, намекал, что не худо бы Швеции опять стать датской провинцией, как и раньше, но это не вызвало понимания у Алексея. Ответ был вежливо сформулирован по принципу: «хочешь – делай, но я тебе тут помогать не собираюсь. Вообще».

Кристиан подумал, прикинул и понял, что при таком раскладе долго он не выдержит. Погрязнет в мятежах и внутренних войнах. Не Георг же ему помогать будет?