Александр Михайловский - Великий князь Цусимский

– Безусловно, мы сегодня погибнем, – невозмутимо подтвердил адмирал, – против трех демонов сразу мы бессильны; и все, что нам остается – это героически погибнуть, как и подобает настоящим самураям.

1 июня 1904 года, вечер. остров Симоно-Сима, причалы якорной стоянки Озаки

Командир бригады морской пехоты полковник Александр Владимирович Новиков

Где-то за мысом Гоосаки раскаленное солнце садится в океан, а тут тихо, спокойно и даже, можно сказать, благостно; разумеется, если не считать того, что тут удушливо воняет сгоревшей шимозой, горелым железом, кровью – одним словом, смертью. Недалеко от берега из воды торчат мачты утопшего японского крейсера. Того самого, который получил снаряд промеж труб в первые же минуты бомбардировки, да так и не смог очухаться. Зато его орудия до последнего момента пытались поддерживать огнем свою пехоту на берегу, и этот обстрел стоил нам больших жертв. Возможно, попытки продвинуться дальше вглубь острова под обстрелом морских орудий и стоили нам самых больших потерь за весь этот день. Потом наши хлопцы отключили крепостное минное поле, после чего вошедшие в залив Асо «Цесаревич» с «Ретвизаном» в несколько бортовых залпов главным калибром без всякой пощады превратили японского подранка в груду тонущего хлама.

Но сначала Камимура, взяв все три оставшихся на ходу крейсера, попытался прорваться из бухты Асо мимо наших броненосцев то ли в открытое море (то есть Корейский пролив), то ли к нашим транспортам с дивизией Кондратенко. Броненосцы, говорят (я сам этого не видел), не подкачали, но пока они собирались, первым на пути прорывающегося Камимуры, как самый быстрый из броненосных кораблей, грудью встал «Баян». Пока к месту боя подоспели Владивостокские крейсера и «большие мальчики» адмирала Моласа, «Баян» получил тяжелые повреждения, а его командир Роберт Вирен был убит наповал на своем боевом посту. Лучше уж так, чем от матросских штыков в живот, ибо, несмотря на всю свою храбрость и несомненные служебные заслуги, капитан первого ранга Вирен по отношению к матросам и даже к офицерам продолжал оставаться лютым зверем, поклонником палочной дисциплины. Так что получается, что тот японский осколок, который снес каперангу Вирену всю верхнюю часть черепа, оказал нам большую услугу, избавив от непростого морального выбора.

Но смерть его, как многих других русских* матросов и офицеров «Баяна», была не напрасна. Первыми к месту побоища подоспели «Россия» с «Громобоем», поддержавшие раненого коллегу, и отвлекшие на себя внимание японских комендоров. Потом с другой стороны подошли броненосцы, которым некого больше было бомбардировать перекидным огнем, и взяли японский отряд в два огня**. И если с Владивостокским отрядом, даже плюс «Баян», японцы бодаться еще могли, то броненосцы, да еще имеющие двукратное превосходство в численности, явно были им не по зубам. Поэтому в результате ожесточенного сражения японские корабли дружными залпами были затоптаны в пучину, а потом еще и добиты торпедами, то есть местными самодвижущимися минами. Только после этого «Ретвизан» и «Цесаревич» по приказу Макарова полезли на внутренний рейд – разбираться, кто это там стреляет.

Примечание авторов:

* те, которые сражаются за Россию – они все русские, неважно какая национальность записана в их документах, а те, что сражаются против России, нерусские.

** выражение «взять в два огня» означает, что вражеские корабли обстреливались с обоих бортов сразу – с одной стороны броненосные крейсера, а с другой броненосцы.

В настоящий момент обстановка на фронте такова. Нам удалось оттеснить защитников острова от причалов дальше вглубь острова, чтобы с наступлением темноты без помех осуществить высадку дивизии Кондратенко. На случай, если японцы попробуют использовать миноносцы с базы Такесики (это в глубине залива), на внутренний рейд введен «Быстрый», которому не помеха ни темнота, ни плохие погодные условия. Дальше, с завтрашнего утра, с японцами будет воевать уже дивизия Кондратенко, а мы останемся только как резерв качественного усиления.

2 июня 1904 года ранее утро. острова Эллиота, пароход «Принцесса Солнца»

Великая Княгиня Ольга Александровна Романова, 22 года.

Проснулась я сегодня с сильным сердцебиением, вызванным ощущением какой-то неясной гнетущей тревоги и осознанием того, что впереди у меня много еще не сделанных, но очень важных дел. Вроде все было как обычно. В приоткрытый иллюминатор заглядывало ранее утреннее солнышко, ласковый морской ветерок трепал занавески и было совершенно непонятно, с чего бы у меня могли возникнуть такие неприятные ощущения. И вдруг я вспомнила. Вчера за ужином, в перерыве между главным блюдом и десертом, Павел Павлович как бы между прочим сообщил, что Цусимская операция проходит по плану, эскадра адмирала Камимуры уничтожена при попытке прорыва, морская бригада моего Александра Владимировича захватила плацдарм, на котором сейчас выгружается вся дивизия генерала Кондратенко. Еще от трех до пяти дней – и дело можно будет считать сделанным.

Я сначала не поняла, для чего он мне рассказывает все это в таких подробностях, ведь я же женщина, которой такие вещи неинтересны. Промокнув губы салфеткой, Павел Павлович сказал, что если я хочу быть императрицей, то такие вещи должны быть мне интересны, потому что исходя из них и осуществляется управление государством. Потом он терпеливо объяснил, что с захватом этих островов война выходит на финишную прямую. Находясь в руках у японцев, эти острова как бы служили дверью между Японией и Кореей, и вот теперь эту дверь закрыли и повесили на нее замок. Все! Теперь наоборот, используя эти острова как трамплин, наш флот может угрожать побережью самой Японии, препятствовать рыболовству и прибрежным морским перевозкам. Дело в том, что в преддверии войны японцы создали на Цусиме большие запасы всякой нужной в военном деле всячины, которые предназначались как для маневровой базы второго боевого отряда на якорной стоянке в Озаки, так и для постоянной базы номерных миноносцев третьего боевого отряда в порту Такесики. Используя все эти запасы, уже наши крейсера и миноносцы теперь могут вести операции во всех прилегающих водах, полностью изолировав Корею от Японии с востока.

После этих слов Павел Павлович сделал многозначительную паузу и добавил, что захват Цусимы, собственно, и открывает дорогу к моему будущему императорству, а то Никки уже отчаянно просит сменить его на посту, потому что он очень устал. Мол, там, в Петербурге, завертелись серьезные британские интриги с целью после отставки Никки отодвинуть от власти старшую ветвь (то есть нас с Мишкиным) и возвести на трон одного из Владимировичей, желательно Кирилла.