Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 1.

- ЮнМи, одень очки! – требует от меня ЁнЭ.

По-быстрому водружаю очки себе на нос и опускаю голову. Чувствую, как моя охрана слегка насторожилась.

- Агдан, я твой фанат! – кричит мне опознавший меня парень, - Ты классно выступила! Твоя песня у меня на телефоне!

Опять смотрю в сторону криков. Парни стоят и смотрят на меня. Двое мужчин в белых халатах, шедшие за их спинами, останавливаются и поворачивают головы ко мне.

- Агдан! Файтин! – кричит парень, - Ты - классная! Я твой фанат!

- Шеф, что делать? – шепчу я, наклонив голову к ЁнЭ.

Та молчит, видимо находясь в затруднении. В такую ситуацию мы с ней попадаем первый раз.

- Агдан, сними очки! – просят меня в этот момент, - Покажи глаза!

Хорошо, хоть не сиськи показать просят, - проскакивает у меня в голове мысль, и я опять наклоняюсь к ЁнЭ.

- Сонбе, может, вы сходите, попросите их успокоиться? – предлагаю ей я, - Скажите, что я пришла к больному. Здесь же больница? Пусть не орут. Как бы ещё зрителей не прибавилось.

ЕнЭ бросает на меня неуверенный взгляд, секунду-другую соображает, потом, кивнув, встаёт с кресла.

- Подожди меня, - кивнув, даёт она мне указание и направляется к парням, возле которых в этот момент остановилось ещё трое зевак.

Смотрю ей вслед, как она идёт к притихшим поклонникам, которые тоже смотрят, как она идёт к ним. ЁнЭ подходит и начинает разговаривать. Вроде бы всё спокойно.

- ЮнМи, - окликают меня сзади голосом ХёБин.

Оборачиваюсь. Опс… Там не только ХёБин, ещё и мама ЧжуВона! В похожих облегающих платьях из светлого материала с серым оттенком крышек морских раковин и с длинными рукавами. В руках у них узелки из платков или чего-то там похожего, сквозь тонкую ткань которых видны в натяг коробки с округлыми краями. Хоть смотрят они на меня довольно приветливо, но я сразу чувствую, что женщины недовольны.

- Здравствуйте, - встав на ноги, кланяюсь и здороваюсь я, сначала с мамой ЧжуВона, потом с ХёБин.

- Как ваше здоровье, госпожа ИнХе? – идя дальше по протоколу уважительного разговора, спрашиваю я, решив проследовать ему до конца.

Та, вместо ответа, окидывает взглядом меня ещё раз.

- Что ты принесла моему сыну? – спрашивает она.

Я что-то должен был принести? Забыл? А-а! - доходит до меня, - наверное, она имеет в виду «передачку»! Не видит коробки с едой и думает, что её сына обделили. Точнее, не проявили уважения…

- Я принесла ему книги, госпожа, - говорю я, наклонившись и подняв с диванчика, на котором сидел, пакет с книгами.

- Вот, - на вытянутой руке показываю я пакет, предъявляя его в качестве доказательства.

- Книги? – удивляется мама сынули, рискующего вот-вот умереть от голода, - Зачем ему книги?

Странный вопрос… Читать будет…, наверное, …

- Для развития, - озадаченно пожав плечами, говорю я, - мужчина должен всегда развиваться…

- …Тогда он сможет зарабатывать больше денег… жене, - сделав паузу перед последним словом с невинным видом добавляю я, решив «чутка потроллить мамашу» за её достаточно наглое поведение.

Похоже, «про деньги жене» попало куда надо. ХёБин чуть кривится, а «мамаша» втягивает в себя воздух со звуком «аа-ах».

- Мой сын учится во Франции! – с возмущением восклицает она, - В лучшем французском университете! И ты, что, хочешь сказать, что он недостаточно развит?

- Самосовершенствованием нужно заниматься всю жизнь, госпожа, - вежливо наклонив голову, отвечаю я, - об этом неоднократно напоминают все великие корейские философы. Застой – это деградация.

Сказав это, с удовольствием смотрю на ИнХе, стараясь при этом не показать, что доволен удавшимся троллингом.

- И что за книги ты принесла ЧжуВону? – помолчав, с высокомерием в голосе спрашивает госпожа, не став говорить, что философы – все дураки.

- Сказки, госпожа, - опять с вежливым наклоном головы отвечаю я.

- Сказки? – в который раз за последние пару минут удивляется ИнХе, - Ты принесла моему взрослому сыну – сказки?

- Развитая фантазия приносит много успехов, госпожа, - объясняю я смысл своего поступка, - уверена, что во французском университете господина ЧжуВона учили важным и нужным вещам, но фантазировать его там не учили. У французов самих, с фантазией, последнее время… не очень…

- А-а, - кивая, произносит ИнХе, - это ты опять про своё. Про то, что в наших школах плохо учат. Я видела твоё ужасное выступление на шоу. Решила продолжить выступление без телекамер?

- Нет, госпожа, - отвечаю я ИнХе смотрящей на меня с острым неодобрением, - просто принесла книги. Читать – это интересно.

- Но если наша литература никуда не годится, как ты говоришь, - «подключается» на помощь к маме молчавшая до этого ХёБин, - зачем ты тогда её принесла?

Странный вопрос. А что, я обязательно должен был принести – книги корейских авторов? Иностранцев я прихватить не мог? Наверное, она забыла, что я владею языками. Поэтому, исходя из её понимания, я могу читать только по-корейски.

- Это не корейская литература, госпожа, - отвечаю я ей, - эти книги я написала сама.

Вместо мамы ЧжуВона, которая в курсе, что я пишу, удивляется его сестра.

- Сама?! – восклицает ХёБин высоко подняв брови.

- Да, - со скромным видом отвечаю я, - как-то было свободное время. Хотите, я подарю вам экземпляр с автографом автора?

- Дай! – требует ХёБин, сделав шаг ко мне и протянув руку ладонью вверх.

Собираюсь было лезть в пакет за книгой, но тут за моей спиной раздаются крики «Агдан, Агдан, Агдан! Файтин!!».

Оборачиваясь, вижу подходящую ко мне ЁнЭ, а группка поклонников, к которой она ходила на переговоры, не уменьшилась, а увеличилась, став похожей на маленькое начало большой толпы. И вот они там орут, выкрикивая моё имя.

- Что это такое? – удивлённо спрашивает ИнХе не обращая внимания на кланяющуюся и здоровающуюся с ней и с ХёБин, ЁнЭ.

- Не обращайте внимания, госпожа, - небрежно говорю я, - это мои поклонники.

Подняв правую руку, машу толпе парней в отдалении, вызывая этим у них приступ энтузиазма, трансформировавшегося в новые крики и прыжки заднего ряда, чтобы видно было лучше.

- Они так и будут кричать? – удивлённо спрашивает ИнХе, смотря на их ликование, - Они же в больнице?

- Что поделать, - вздыхаю я, - они любят меня больше чем соблюдение правил.

- Они – любят тебя? – неприятно удивляется ИнХе, поворачиваясь ко мне.

- Да, - госпожа, - отвечаю я, - вы же видите.

- Но они же – мужчины? - указывает она мне на очевидный факт.

- Это военный госпиталь, - тоже указываю на очевидный факт ей я.

- Но ты же - идёшь к своему жениху?

- Но я же – айдол?

ИнХе задумывается на короткое время.

- На! – приняв решение, приказывает она, вытянув в мою сторону руку с зажатым в ней узелком с едой, - Возьми!

Чё это она? – не сразу врубаюсь я, чего она хочет, но потом соображаю, - А-а, старый корейский обычай! Младшие таскают всё за старшими. Как тогда, когда я сумки за ЧжуВоном на стрельбище таскал. Ладно, будем соблюдать приличия. Скандал сейчас не к месту.