Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 1.

Понятно, - думаю я, - к нам приехал ревизор...

- Так что, тебе, так или иначе, всё равно, придётся давать объяснения, - говорит об очевидном развитии событий СанХён, - а после твоих слов про «двуличие» уже интересно, что ты собираешься делать. Может прямо сейчас, вместо пресс-конференции, мне стоит всем сообщить, что я тебя – не знаю?

- Я говорила про лицемерие, - поправляю я шефа, и вздыхаю, - но ведь это же правда, господин президент?

- Что именно – правда?

- Давление в школе.

- И в чём оно заключалось? – прищуривается на меня президент.

- Физические наказания, - сразу отвечаю я, - и подавление индивидуальности. Хоть и говорят, что приветствуют индивидуальность, а на самом деле, шаг влево, шаг вправо от принятых норм – расстрел. Пассивность администрации, созерцательно наблюдающей, как одни учащиеся кидают другим в шкафчики мусор!

- И какой выход ты из этого видишь? – помолчав, спрашивает президент и уточняет вопрос, - Для улучшения состояния в школе?

- Нужно полностью менять стиль образования, - высказываю я своё виденье решения проблемы.

- То есть, - делает заключение из моих слов президент, - полностью заменить педагогический состав новым, который будет не отягощён сложившейся практикой и сможет вести образование по-иному? Так?

- Ну, можно не всех менять, - говорю я, - возможно, будет достаточно заменить только тех, кто разрабатывает методики обучения.

- Министерство образования? – удивляется СанХён.

Я задумываюсь над его вопросом. А кто, собственно, их разрабатывает? Наверное, министерство. Хм. Так высоко я не метил…

- «Кирин» - частная школа, - говорю я, - думаю, что директор может многое сделать для изменения эмоциональной обстановки в школе. Даже, если школа будет следовать рекомендациям министерства в плане обучения.

СанХён вздыхает.

- Ну, хорошо, - говорит он, - представим, что такой директор появился. И он сделал фон в школе такой, как ты хочешь. Ученик отучился положенное время и вышел в большую жизнь. Но ведь в фон в жизни – не изменился! Он каким был, таким и остался! И что же? Теперь вместо школы я должен буду делать «выбраковку» тратя на это время и деньги?

Сабоним с возмущением смотрит на меня.

Ну да, - думаю я, - как-то нехорошо для него выходит…

- Ты просто не представляешь, какими скотами порой могут быть хейтеры и даже фанаты, - с презрением в голосе говорит мне СанХён, - даже закалённые люди, порою срываются, а человек без моральной подготовки на сцене, это стопроцентный провал.

СанХён смотрит на меня, ожидая от меня понимания и признания его слов. Я смотрю на него, не спеша признавать, что он прав.

- Но, господин президент, - возражаю я, - не слишком ли высокую цену платят учащиеся, чтобы агентствам потом жилось без проблем?

СанХён выпрямляет спину и несколько секунд смотрит на меня.

- Не понимаю твоего сильного желания настоять на своём, - сердясь, говорит он, - ты родилась без серебряной ложки во рту и уже должна знать, что мир после школы – говно различной степени концентрации и сорта. Все это знают. Чтобы понять, сможет ли человек в нём плавать, ему дают понюхать этой субстанции ещё в школе. Ну да, бывает, кому-то сразу достаётся больше, кому-то меньше, это, как сложится. Однако, ты меня убеждаешь, что так делать – не нужно, хотя у тебя есть хорошие мозги и ты знаешь, что это – правильно…

- …Почему? – сделав паузу, спрашивает меня СанХён, - Так обижена на «Кирин», что не способна признать очевидное?

Слегка пожимаю плечами в ответ, озадаченный крайне негативной реакцией шефа. Похоже, я его разозлил…

- Тебя не любили в школе так, как тебе хотелось? – задаёт вопрос СанХён, - Но так директор не должен заставлять кого-то дружить с тобою. Друзей каждый заводит себе сам. Облили водой? Так в школе тут же собрание провели, предупредили, что подобного впредь не потерпят. Разве не так? На уроках ты спала? Спала. Своими делами занималась? Занималась. Учителя лояльно относились к этому? Лояльно. Какие у тебя вообще претензии к школе? Да за одну историю с краской, в другом месте, тебя бы моментально выгнали бы! СокГю был терпелив как ангел, стараясь вложить в тебя как можно больше! И какую же он получает в ответ благодарность?

Задав вопрос, СанХён смотрит на меня в ожидании ответа. Ну-у, шеф отчасти где-то прав… А отчасти – нет… Но, позиция его понятна. «Сократ мне друг, но истина дороже» - это не его случай. Для СанХёна дороже друг.

- Да нет, претензий особых нет, - отвечаю я ему, - просто хотелось сделать лучше для школы.

- Как ты можешь сделать лучше? – удивляется мне СанХён, - «Кирин» и «Сонхва» - это гордость нации. Любой тебе скажет, что это лучшие школы в стране. Это как «Сорбонна» во Франции или, как «Оксфорд» в Англии. Как думаешь, что подумают о студенте, который вздумает кричать, что в них - всё не так, а он знает, как надо?

Шеф вопросительно смотрит на меня, ожидая ответа.

- Я всё поняла, сабоним, - вздохнув, отвечаю я, поняв, что сглупил, взявшись творить добро, не выяснив, насколько оно кому нужно, - была не права, сказала глупость. Простите.

Кланяюсь. Шеф несколько озадаченно смотрит на меня, похоже удивлённым моим столь быстрым «осознанием».

- Делай – для себя, - говорит СанХён, - делай, для близких. Всех, даже Иисус, спасти не смог. А ты – вообще никто, по сравнению с ним.

Ну да, я не Иисус… Жаль, конечно, что не вышло, но нужно быть прагматиком и реально смотреть на жизнь. Шеф прав, всех не спасти… Спасение утопающих – дело рук самих утопающих... Тогда нафига мутить этот концерт? Не, ну понятно, конечно, зачем. Только вот какой будет с этого толк, если говорить одно, а делать – совсем другое? Никакого …

- Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это встать на сторону своей школы и её директора, - говорит мне СанХён, - это будет самым правильным твоим решением. Для всех. Для меня, для тебя, для твоей семьи, для директора СокГю, для учеников «Кирин», для её акционеров… Для всех.

- А что, - удивляюсь я, - у «Кирин» есть акционеры?

- Есть, - удивлённо отвечает мне президент, - и их акции упали в цене, что, понятно, не нравится их владельцам.

- «Кирин», частная школа… - поясняет он, по-видимому, решив, что я не до конца понял, - И у неё есть акции, цена которых снизилась из-за скандала. Проведёшь хорошо пресс-конференцию, развеешь сомнения у журналистов, цена вырастет – получишь уважение у акционеров. Связи решают очень многое.

- А-а, понятно, - киваю я, думая, как всё цепляется друг за дружку в мире.

- Не совсем понятно, сабоним, - прошу я объяснить непонятную вещь, - если у «Кирин» есть акции, то тогда по ним должны начисляться дивиденды. Но ведь школа – не завод. Откуда она берёт прибыль на выплаты по акциям?

СанХён несколько секунд молча смотрит на меня, по-видимому, удивлённый моим знанием вопроса.