Эдгар Крейс - Посол Петра Великого [litres]

Царь от всей души, можно даже сказать, любовно врезал Николаю по спине, и тот – мгновенно оказался во дворце. Лакеи на дверях еле-еле успели вовремя отскочить в стороны и распахнуть перед царским сыскарём вторую дверь. Наконец растерявшийся Николай затормозил подле перил. Пётр Алексеевич проскочил мимо него и буквально взлетел по широкой лестнице на второй этаж. Лефорт откуда-то уже знал, что царю необходимы писчие принадлежности. Его слуга с бумагой и пером стоял перед дверьми царской опочивальни.

– Большой стол принеси! Мы работать будем! – приказал царь.

– Уже, ваше величество! – сияя, словно начищенная золотая монета, улыбался Лефорт.

– Молодец! – крикнул Пётр Алексеевич, входя в комнату. – Тебе приказываю: присоединиться к нам! Да, и скажи своим людям – пусть они позовут сюда: Меншикова, Возницына и Головина! Хватит им там водку без толку пьянствовать! Пусть другим оставят, а сами лучше поработают на благо Отечества!

– А остальные гости?

– А что – остальные гости? Что они, без тебя напиться не сумеют? «Князь-папа» и «кесарь» за ними присмотрят – не дадут от пьянства отлынивать! Пусть они делают то, что умеют, а нам всем вместе хорошенько поработать надобно! Забирай у слуги бумагу и перья с чернилами да давай присоединяйся к нам!

Собравшаяся компания работала не покладая рук до утра. Марфа уже давно уснула в соседней комнате и видела десятый сон, а они всё спорили до хрипоты, обсуждая волнующие царя вопросы. А его интересовало буквально всё и вся. Он вникал в каждую мелочь и интересовался всеми тонкостями, самой сутью проблемы. Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич всё рассказывали и рассказывали. Как-никак оба окончили военные училища, имели опыт боевых действий в разных временных эпохах, и им было чем поделиться с нынешним правителем России. Николай больше рассказывал об политическом устройстве западных государств, преимуществах и недостатках их системы управления, а также про их законы. Но эти вопросы государя мало интересовали. У него было другое видение методов государственного управления, и он считал, что у Европы нужно перенять лишь технические и научные разработки, а уж как управлять – мы сами придумаем. Пётр Алексеевич оживился, когда Николай перешёл к вопросу об организации добычи военных и технических секретов в европейских государствах.

– А вот это ты теперь дело говоришь, Николай Иванович! Всё, что ты мне сейчас молвил, получше продумай, дабы ничего важного нам не упустить! Весь спрос за недогляд и вовремя не узнанное в Европе с тебя будет, и по всей строгости! Я должон знать все их военные хитрости, все до единой! Мне надобны чертежи, со всеми цифирями и геометрией, нужны материалы, из чего они делают корабли, пушки, самопалы, пробы лучшего ихнего пороха и всё, что они там ещё успели понапридумывать! Для быстрого пробуждения России от глубокого сна сейчас нам всё пригодится. Так что весь сыск по технической части в Европах будет за тобой, Николай! Покупай, подкупай, обманывай и кради у них все самые новые выдумки и смотри, не купись на подлый обман! Латиняки – они горазды за хорошие деньги всяким дуракам старьё подсовывать!

Николай слушал да мотал на ус. Ему показалось, что он понял задумку государя. Великое посольство должно было служить лишь вычурным прикрытием для самого Великого государственного промышленного шпионажа за всю историю человечества, а объявленная заранее во всеуслышание цель – поиск союзников для войны с Турцией – лишь несколько неуклюжая дипломатическая ширма. Формально такой союз в Европе уже существовал и именовался Священный союз. Понял Николай и свою личную миссию: за время европейского вояжа ему необходимо было купить или выкрасть все самые актуальные знания и технические наработки, чтобы потом, у себя, можно было организовать их производство, чтобы Россия имела самую передовую технику и вооружение, а затем, чтобы всё это, при необходимости, можно было использовать против той же Европы. Нужно было массово вербовать людей на самом верху властных структур для того, чтобы быть в курсе всех намерений государей всех стран. Таким образом создавать свою разведку и агентуру влияния. Нужно в огромном количестве переманивать из-за границы самых лучших специалистов и учёных. Коварно, конечно, но – это лишь практический закон выживания для любого государства. В отношениях между правителями нет честных или нечестных методов. Все способы хороши, если на кон поставлен вопрос выживания родного государства.

Под конец собравшиеся начали прорабатывать общие вопросы будущего «Великого посольства». Высокие напольные часы в очередной раз отбили прошедший час.

– Ух ты! Уже пять часов, как мы с вами работаем, а я и не заметил, как быстро пролетело время! Ну, какой вопрос у нас ещё остался нерешённым? – весьма бодро произнёс Пётр Алексеевич.

– А ты, государь, аки всю ночь почивал! Бодр и весел! – рассмеялся Николай.

– Нишо! Если надо для дела, я и месяц не смыкая глаз трудиться буду!

– Сомневаюсь, что тебе удастся выдержать месяц, Пётр Алексеевич!

– Ну, я-то покрепче тебя буду! Ты-то против Ивашки сразу раскис! Но хватит о пустом! Значит, так, вот вам моё решение! Лефорт будет главой Beликого посольства. За ним организация переговоров с иноземцами. Он знает европейцев и умеет с ними говорить. В помощь ему отдаю Головина и Возницына. Они весьма опытные в делах посольских. Нужно всю Европу расположить к нам так, чтобы они сами были готовы отдать и показать все, что нам нужно. Андрея Яковлевича назначаю к Головину и Возницыну советниками по посольским делам, а по военным вопросам Францу Яковлевичу будет советником Алексей Никифорович. Ну, а на тебе, Николай, организовать добычу у европейцев всего того, что они сами не захотят нам отдать или показать, а заодно я поручаю тебе организовать охрану нашего Великого посольства, и не дай бог, пока мы будем в Европах, чтобы хоть один волос упал с головы хоть у кого из наших людей. Меншиков останется при мне на поручениях.

– Кстати, а Меншиков где?

– А ты, государь, кем же будешь, ежели Лефорт всеми нами в Европе командовать будет? – проигнорировав вопрос про царского денщика, поинтересовался Возницын.

– А я, Алексей Данилович, буду Петром Михайловым, урядником Преображенского полка! Всего лишь обычным волонтёром, учеником. Вот под таким именем меня прошу любить и жаловать. Да передайте всем, чтобы как-либо иначе меня в Европах и звать не смели! И ещё…

Пётр Алексеевич не успел закончить предложение, как в дверь осторожно постучались.

– Кого ещё там нечистый к нам ночью несёт?! – недовольно рявкнул царь.

Дверь бесшумно открылась, и на пороге появилась хорошо знакомая Петру Алексеевичу «восточная танцовщица», с которой он недавно танцевал и пригласил к себе в спальню. Девица во все глаза глядела на царя, даже не смущаясь, что на ней лишь одна полупрозрачная шёлковая накидка.