Владимир Лещенко - Черная луна Атлантики

Последний вечер, когда барон был жив, которому он, Юрий, был свидетелем. Они сидели с Бонивуром и Лизаветой (он машинально назвал американку русским именем) в салоне «Палм-Кор», выпивали и вели светскую беседу. Потом Нольде вдруг увидел… увидел Арчибальда Бата и сказал, что этого не может быть. Чего, собственно, не может быть? На этом корабле есть особы и поважнее, чем советник президента. И, кстати, откуда он вообще знал американца? Потом барон ушел к себе и в ту ж ночь был убит. Что его испугало? И не сам же мистер советник его прикончил? Политики такого сорта людей лично не убивают, хотя все может быть.

С другой стороны, Нольде впустил своего убийцу сам и без сопротивления. Значит, со стороны этого человека ничего дурного не ожидал. Да в сущности не нужно что-то делать самому. На корабле вторым или даже первым классом среди обслуги важных господ может плыть наемный убийца под видом секретаря или камердинера. Да хоть даже и кто-нибудь из команды, тем более та набрана с бору по сосенке и попасть туда мог кто угодно. Тот же Макартур подойдет — солдат, прошедший жестокую войну в Африке.

Или не сосредоточиваться на советнике? Кто там еще был?

Художник… как его? Знаменитый. Но художник на пару с майором армии САСШ, режущие русского барона японским клинком — абсурд!

А был еще третий. Черт, тот человек, который говорил что-то мрачное про их плавание в первый день. Но кто он?

Нет, он сейчас не о том думает.

Важно ведь не гадать и не перебирать пассажиров, как колоду карт, а понять, зачем и почему Нольде убили?

Что ему вообще известно? Известно, что Нольде вез свой проект в Америку предлагать его тамошним богачам. Он этого даже и не скрывал. Но вот кому именно — Ротшильдам, Рокфеллерам, Моргану, Дюпону? Много их… Ростовцев вспомнил, что Джон Морган, второй человек в этом семействе, должен был плыть на «Титанике», но что-то помешало ему в последний момент. Может быть, Морган собирался начать переговоры уже на борту? Тем более, вряд ли Нольде ехал наугад. Наверное, поездке предшествовала более-менее длительная переписка. Которая, в свою очередь, могла стать известна посторонним. Тогда вырисовывается довольно нехорошая картина…

Предположим, мистер Бат — это человек, за которым стоят те, кому этот проект не нравится. По какой причине — неважно. Кто именно? Да те же Кун и Шифф, которые в своих газетах, совсем не скрываясь, поносят русского царя на чем свет стоит, и не сказать, что совсем зазря. Если так, то неведомые злодеи провернули изящную интригу. Черт побери, на зависть Макиавелли! Морган, который должен был провести предварительные переговоры с бароном, на борт не попадает, а самого Нольде устраняют, документы исчезли — все, дело сделано. В общем, дело опять-таки пахнет большой политикой, и он, скромный стряпчий, окажется между этих жерновов, как зернышко. И главное никаких зацепок, все записи барона пропали! А может быть, что-то осталось? Так, решено, надо будет сейчас же доложиться Лайтоллеру и попросить осмотреть каюту Нольде еще раз!

— Мистер… Джордж Ростовцеу, если я не ошибаюсь?

Он обернулся. На него доброжелательно смотрел немолодой усач с добрым умным лицом. Стряпчий вспомнил, Элизабет говорила о нем. Перед ним был знаменитый Уильям Стед, «король пера» и главный редактор «Пэлл-Мэлл Газет», благотворитель и филантроп, между прочим, посетивший недавно Российскую Империю, дабы, как он сам сказал, «успокоить общественные страсти и помочь властям понять общество».

— Не удивляйтесь, Джордж, — продолжил Стед. — Хотя мы и не был представлены, я видел вас с мисс Грэй и спросил стюарда, кто вы… Да, с мисс Грэй и с этим русским путешественником, напоминающим графа Дракулу.

Ростовцев мысленно усмехнулся сравнению, хотя что-то подмечено верно. Покойный Нольде не выглядел полным жизни офицером Императорского флота, каким он помнил его по Петербургу.

— Не был с ним знаком, оттого не могу судить о сходстве, — отшутился он.

— Я тоже… к счастью… — произнес американец. — Видел великого Вильсона Барретта в его роли в спектакле «Ковент-гарден», хотя, на мой взгляд, ему несколько не хватало демонизма. Мисс Грэй подает немалые надежды, и я и подумал, что интерес незаурядной журналистки могли вызвать лишь незаурядные люди. Кстати, а мы не могли видеться во время моей поездки в Россию?

— Увы… — развел руками Юрий.

— Жаль! А я вот, знаете ли, плыву в Нью-Йорк по личному приглашению президента Тафта. На Конференцию по вопросам всеобщего мира…

— Да, завтра мы уже будем любоваться видами Манхэттэна, — ввернул стряпчий, чтобы поддержать разговор.

— Дай Бог, чтоб было так… — вздохнул Стед.

— А что же может нам помешать?

— Вы знаете, где мы сейчас находимся? — вопросом на вопрос ответил Стед. — Как мне сказали, этот кусок Атлантики моряки именуют Дьявольской Дырой.

— Что это значит? — спросил Юрий.

— Это место, пользующееся весьма дурной славой… Множество столкновений произошли здесь, ибо сюда ветра и течения выносят айсберги из Гренландского моря. Сейчас на палубе стало холодно, значит лед где-то поблизости!

— А вы знаете, мистер Йурий… — вдруг произнес Стед. — В девяносто втором году, то есть уже двадцать лет тому мне предложили написать что-нибудь для благотворительного рождественского выпуска журнала… Я и написал повесть под заглавием «Из Старого Света в Новый». А в ней описал такой сюжет: во время плавания в Америку на борту парохода «Мажестик» одному пассажиру, увлекавшемуся спиритизмом, я как раз тогда им заинтересовался… Так вот, его посетило видение о том, что судно «Энн Джейн» затонуло, налетев на айсберг, и его команда и пассажиры высадились на ледовую глыбу и ждут гибели. Ему удалось убедить капитана «Мажестика» отклониться от курса, и они спасают людей… И вы будете смеяться, в моей новелле погибшее судно принадлежало компании «Уайт Стар» [16] Подлинная деталь биографии Уильяма Стеда. . После этой вещи меня даже приняли в почетные члены бостонского «Клуба ясновидцев».

— Впрочем, это, наверное, пустяки… — сдвинул брови мистер Уильям. — И… хочу сказать… Если мисс Грэй не склонна разделить ваше одиночество, не грустите. В вашей жизни вообще для этого будет достаточно времени. Лучше раздавите пару бутылочек в баре «Атлантика». Там сейчас весело!

— Спасибо, но… я… у меня нет настроения.

Его ждали дела.

— Ну, прощайте, мистер Джордж. Завтра увидимся…

Большой зал с высоким стеклянным куполом утопал в море света и цветов.

Музыка, смех, шум, звон столовых приборов и плеск льющихся напитков наполняли ресторан, где веселыми компаниями собирались пассажиры.

Метрдотель, подобно дирижеру, стоял на своем месте и деловито командовал сонмом стюардов и официантов. Он шептал лакеям, пробегавшим мимо него: