Пантелей (СИ) - Добрая сказка про футбол 1 [СИ]

- Неплохо, но особой разницы я пока не почувствовал. Я ожидаю мистера Смита, Франсуа. Он должен подойти с минуты на минуту, сопроводи его ко мне, пожалуйста.

С Че Геварой Хемингуэй расстался неделю назад в Каракасе, куда их обоих эвакуировали ранеными из Колумбии. Бригада Коминтерна, а теперь это уже была полноценная бригада двух полкового состава, сейчас принимала активное участие, в начавшейся еще в сорок восьмом году, колумбийской 'Ля Виоленсия' [21] гражданская война в Колумбии 1948-58 гг. . Участвовала энергично и победоносно, но им с Че Геварой не повезло влететь в засаду на уже, казалось бы, 'своей' территории. Всего то в четырех кварталах от штаба бригады в Медельине. Сам Хемингуэй, хоть и вырубился практически на первой секунде того боя, серьезных ранений, в отличие от Че, не получил, одна пуля чиркнув над правым виском отключила ему сознание, а вторая прошла мякоть плеча на вылет, не задев кость. Команданте же повезло значительно меньше, одна из пуль раздробила ему бедренную кость правой ноги, плохо раздробила. Местные хирурги сделали что могли, но смогли они лишь не потерять сразу ногу, кость составили криво и Че Геваре теперь предстояла повторная операция и долечивание в Москве.

А Хемингуэй получил из редакции задание перебираться в Монреаль и получать аккредитацию на начинающийся там 'Международный судебный процесс над военными преступниками', который в отличие от 'Нюрнбергского' решили сделать открытым для прессы и даже транслировать по телевидению.

После подписания третьего сентября договора, между СССР и Республикой Аляска, который помимо обмена территориями предусматривал беспошлинную торговлю и безвизовое перемещение граждан двух стран, Аляска стала самым привлекательным местом жительства для всех американцев. Даже обязательство прослужить три года в трудовой армии, для получения гражданства, не сдерживало потока иммигрантов. В число таких иммигрантов сначала попал даже мистер Телфорд Тейлор [22] один из обвинителей от САСШ в Нюрнберге. Впоследствии требовал суда за военные преступления США во Вьетнаме. , у которого Хемингуэй взял интервью позавчера, уже как у представителя Аляски в составе 'Международного суда'.

- Как дела, Гринго? Контузило тебя не слишком? Не забыл еще наших договоренностей?

Мистер Смит пришел на встречу не один, а в сопровождении, или наоборот, он сопровождал, русского вице-министра 'Джи Би', и уже хорошего знакомого Эрнста Хемингуэя - русского генерала Наума Эйтингона. Эйтингон бесцеремонно потрогал шрам над правым виском.

- Это же надо, какой везунчик. Правду видать говорят, что для счастья, в голове нужно иметь только крепкие кости.

Гости присели, за столик, русский вице-министр все также бесцеремонно взял бокал Хемингуэя, понюхал его, брезгливо поморщился и сделал заказ.

- Водки, три, - подмигнул донельзя заинтригованному американцу, дождался заказанной водки и первым поднял свою рюмку, - За нового Героя Советского Союза! За тебя, Гринго!

По итогам Карибской компании Коминтерна, за проявленные в ходе ее мужество и героизм, Эрнест Миллер Хемингуэй награжден званием Герой Советского Союза, с вручением Ордена Ленина и медали Золотая Звезда. Вручение состоится сегодня, в двадцать ноль-ноль по местному времени, так что больше не пей, начинай приобретать человеческий облик.

- Меня? Но за что? Какое еще мужество и героизм, если я того боя даже не помню?

- Решение принято по совокупности трех представлений - от Коминтерна, редакции 'Правды' и МГБ. А что не помнишь - не переживай, может вспомнишь еще. Сам факт, что ты в той машине находился, свидетельствует и о мужестве, и о героизме. А итогом всей Карибской компании и, в немалой степени, твоих репортажей, стала в том числе и Чилийская революция, и вообще усиление наших позиций во всей Латинской Америке.

Так что не скромничай, заслужил, получай по праву. Созданный тобой образ настоящего коммуниста, сильно изменил расклад сил. С нами теперь очень охотно идут на сотрудничество даже на самом высоком уровне. В том числе благодаря этому, МГБ удалось выследить и задержать нацистских преступников. За это вот тебе наш персональный подарок, можешь в завтрашний номер послать репортаж о доставке в 'Монреальский трибунал' Мартина Бормана и Генриха Мюллера. Их решено допросить в ходе этого процесса. Рапорта исполнителей и фотографии, для своего репортажа, получишь у товарища Смита. Ну, дай ка я тебя обниму, герой. Иди делай репортаж, и до вечера чтобы больше ни капли!

Новая база сборной СССР по футболу и хоккею еще строилась. Задумана она была с большим размахом и крытые манежи, для зимних тренировок футболистов и летних, с искусственным льдом, для хоккеистов, все еще находились в строительных лесах, но и сделано уже было немало. Во всяком случае, канцелярия главного тренера обеих сборных, построенная как аэродромная диспетчерская вышка, башней над жилым корпусом, была полностью закончена.

Эта канцелярия была одновременно и личным кабинетом Всеволода Боброва, и классом для тактических занятий, и главным наблюдательным пунктом базы, имея с почти сорокаметровой высоты отличный обзор 'до самых до окраин'. Василий Сталин отложил бинокль, в который наблюдал тренировку футбольной юношеской команды.

- Так с детьми и играет? Что-то я Пеле не вижу.

- Пеле я к юниорам перевел, Зверь с ними после обеда играет.

'Явление отца и сына народу', в Баковке шестого сентября, не просто произвело фурор, но и породило множество проблем. 'Очевидцы явления отца и сына' принялись истово разносить 'Благую весть', что породило в Москве множество слухов, а базу в Баковке начали осаждать журналисты и зеваки. Учитывая важность предстоящего матча, Бобров был просто вынужден объявить казарменное положение для все трех возрастов футбольной сборной СССР.

Представление 'отца и сына' потрясло даже ко всему, казалось бы, готового Сталина-младшего. Помимо 'шотландского квадрата, где футболисты сборной СССР смогли лишь повторить результат 'оловянных солдатиков', да и то, два из четырех отборов сделал 'Волков-найденыш' - Стрельцов, обокрав Волкова-сына, а один раз сам Волков-отец очевидно специально уважил Всеволода Боброва.

Но на этот раз, на этом представление не закончилось. Отыгравшие в бешеном темпе полчаса, 'отец и сын', казалось, даже не сбили дыхание. Волков-отец только тихонько спросил - 'Рыбу-лещ для тебя готовили. Базиль. Всем будем показать?' и, получив утвердительный кивок Василия Сталина, попросил его завязать Пеле глаза, которому дал в руки два мяча и скомандовал 'Рыба-лещ играет лучше всех и помешать ей сегодня может только лотос. Играй!'