Валентин Сарафанов - Талисман для героя

Через полчаса рота строится в колонну, с места бегом устремляется через лес, вскоре выбирается на широкое поле и разворачивается в боевой наступательный порядок

– Бамм! Бамм! – слышатся глухие разрывы издалека. Над полем взлетают дымы ширасов, а от дальнего края поля навстречу нам двигаются пять танков.

– Рота ложись! Ложись! – слышатся команды над полем.

Мы падаем ничком.

– Гранатометчики к бою!

В каждом взводе по три гранатометчика, по одному в каждом отделении.

Гранатометчик нашего отделения литовец Лауринавичус встает на одно колено и кладет на правое плечо гранатомет «Шершень».

Танки приближаются на расстояние поражения гранатомета.

– Огонь!

Гранаты летят в цель. Они учебные и не представляют опасности для боевых бронированных машин.

Танковая атака успешно отражена. Танки разворачиваются и уползают в лес. Рота поднимается и продолжает движение развернутым строем через все поле. На краю поля у кромки леса останавливается, строится в походную колонну, начинает движение и разделяется по взводам.

Наш взвод сворачивает в лес на грунтовую дорогу. Бежим по ней, взбивая пыль. Над нами проносится боевой вертолет «Призрак».

Снова какое-то поле. На его правом краю невысокий холм с пологими слонами. Над холмом медленно поднимается бурое грибовидное облако. Слышится нарастающий гул.

Блин! Да это же имитация ядерного взрыва!

– Вспышка справа!

– Мы падаем ничком головой от взрыва. Лежим.

Проходит минута, другая.

– Отбой ядерной атаки!

Поднимаемся на ноги. Бурый гриб превратился в размытое облако.

– Газы!

Напяливаем на головы противогазы.

– Бегом марш!

Бежим. Клапаны противогазов протяжно хрюкают. Дышать через фильтры тяжело. Было дело, когда некоторые бойцы удаляли эти клапаны, чтобы обеспечить прямой приток воздуха под маску. Но после того, как наши сержанты пару раз загнали нас на учебном поле в окопные блиндажи, кинули туда дымовые шашки и заперли двери, никто более не решался рисковать здоровьем.

Лучше потерпеть с десяток минут бега в противогазе, чем кашляя на карачках выползать из задымленного блиндажа.

Мы терпим и добегаем до окраины небольшого поселка.

– Шагом! Отбой газовой атаки! – командует Васильев. Хорошо ему вместе со Слесарчуком и Тимощенко. Сержанты без противогазов бегут. Они в свое время отбегали.

Сдергиваем противогазы. Из них выливается почти по стакану пота. Идем медленно.

– Шире шаг! – командует Васильев.

Из-за косых заборов тупо выглядывают местные аборигены.

– Урррааа! – слышится истошный вопль. Нас нагоняет какой-то грязный тщедушный мужичонка в рваной тельняшке и семейных черных трусах. Он всклокочено бородат. На его ногах кирзовые сапоги, а на голове офицерская фуражка без кокарды.

Поравнявшись с первым рядом взвода, он переходит на строевой шаг и подносит правую ладонь к фуражке.

– Здравствуйте товарищи бойцы! – истошно орет он. – Красная армия всех сильней! Несокрушимая и легендарная!

– Привет верховному главнокомандующему! – браво отвечает ему Васильев, а Слесарчук и Тимощенко раскатисто ржут как кони.

– Как жизнь боевая? – спрашивает Васильев.

– Слушайте сводки с фронта! – исходит радостным воплем мужичонка. – Сегодня самолет Илья Муромец вывалил свою огромную боеголовку и спустил все на вражеский город! Наши доблестные генералы несколько раз ввели свое огромное войско в самый центр вражеской армии! Великобритане и англичанцы не устоят! А мы.. Мы только одним выстрелом можем превратить Хиросиму в Нагасаки! Ура!

– Это же дурак, – уверенно и громко заявляет Вадик Павлов.

– Да? А как ты догадался? – усмехается Слесарчук. – Но не скажи. Это же Филя. Он местный мудрец и супервоин. Он тут бойцов нашего полка вот уже скоро как десять лет подряд встречает и наставляет на путь истинный. Филя, выдай мудрость!

– Ха! Ха! – хохотнул дурак. – Кому приятно узнать, что он скот? Крупный поголовный скот. Мелкий поголовный скот. Истинный скотобоец! Ваше скотоподобие! Свиноматерь! Одна голова все же лучше, чем две жопы. Хи-хи.

– Молодец! – похвалил его Слесарчук.

– Керосин, соляра, нутряной газ, – продолжил дурак нести чушь. – По образу и скотоподобию! Пришел, увидел, пристрелил. Прочистка мозга сантехническим вантузом. Недорого. Полное просветление и светлый путь! Ура, товарищи!

– Воистину! – неожиданно заорал Кожура. – Смиряю! Имеются смирительные рубашки всех размеров и фасонов! Цены договорные!

– Разговоры в строю! – прикрикнул Васильев. – Шире шаг!

– И не показывайте мне тут свой семипудовый мозг! Чем тверже лоб, тем мягче мозги! Воистину! – вошел в раж дурак. – В бескрайней плоти нашей партии сокрыта мудрость великая! Слава КПСС!

– Все, Филя! Иди домой! Тебе в сортир пора, – отмахнулся Васильев.

– Хочешь похудеть? Заведи глистов! Дебилы – это мускулы человеческого общества! Ленин! Партия! Комсомол! – продолжал вопить дурак, семеня рядом со взводом. – Игого, поет лошадка! Баллада о жеребце! Ты в битве победил оленя, теперь его рога твои! Несите добро людям!

– Бегом! – скомандовал Васильев

– Премного благодарен! Премного, мои братия по разуму! – истошно завопил и прибавил вслед за нами прыти дурак. – Благодарю за беседу премудрую! Гы, гы, гы! Под знаменем марксизма-ленинизма вперед к победе коммунизма! Эть! Пэнь! Эть! Пэнь!

– Быстрее! – поторопил нас Васильев. Мы прибавили темп, и дурак мало-помалу стал отставать.

– Коммунизм грядет! За родину в огонь! Отхожу по нужде крупной! – вопил он нам вслед. – Эх, вся наша партия да, да! Моя огромная глиста!

На окраине поселка он совсем отстал. Спектакль-бенефис закончился, и снова по сторонам дороги потянулись поля с перелесками. Иногда нас обгоняют редкие машины, и мы вдыхаем полной грудью пыль из-под их колес.

– Шагом, – скомандовал Васильев и закашлялся.

Медленно бредем по обочине, глотая пыль. Изредка прикладываемся к фляжкам с водой. Васильев время от времени разговаривает с кем-то по спутниковому телефону.

Спутниковый телефон, это хорошо, но для надежности связи есть еще портативная походная рация. Этот аппарат величиной в два кирпича тащит за спиной курсант Асанов.

– Привет, дохляки! – слышится бодрый клич.

Нас бегом нагоняет третий взвод во главе со старшим сержантом Кершисом.

– Чего тащитесь? – на обгоне ехидно спрашивает он.

– Тише едешь, быстрее будешь, – отвечает Васильев.

– Ага, быстрее, – Кершис коротко хохотнул через плечо. – В жопе.

Но смеется тот, кто смеется последним. Обогнав нас метров на сто, бегуны резко тормозят и топчутся на месте. Что-то там не так. Поравнявшись с ними, мы видим, что у них свалился от усталости боец. Его подхватывают под руки и волокут, матерясь. Боец тупо перебирает ногами.