Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев

«Каких волн, каких частиц?» — Денис даже открыл рот.

Это не осталось не замечено Громовым.

— Профессор поясните, пожалуйста, для Дениса, о чем вы.

Лыков взглянул на Фадеева и, поправив очки, произнес:

— «P» волны, молодой человек, это последствия действий попаданца, «t» волны это последствия действий нашей группы. Те и те колебания влияют на изменения исторических процессов. От 0 до 3 это почти без изменений, до 5-и это норма, а вот дальше идут колебания, которые влекут за собой изменения в исторических процессах от незначительных до 10 % до… Ну вы понимаете?

Денис кивнул, кажется, он начал врубаться, хотя и не до конца.

— А вот «z» частицы это уже интересней, — продолжил профессор, при этом его глаза за стеклами очков озорно блеснули. — «Z» частицы появляются при перемещении во времени и накапливаются в нашей реальности. Впоследствии накопленные «z» частицы как раз таки и образуют разрывы в межпространственной материи.

Фадеев потупился:

— Выходит мы сами, не желая того, вызываем эти самые провалы во времени?

— Не совсем так, Денис, — произнес Громов. — Но кое в чем ты прав. Профессор.

— Да, — кивнул Лыков. — Выбросы от наших перемещений весьма незначительны, поскольку мы научились брать «z» частицы под контроль. Некоторые мы расщепляем и берем под контроль. К примеру, наша электро-плазма, с которой ты возможно уже знаком это как раз таки продукт расщепления «z» частиц, потому, возможно, от них такой странный эффект в виде провала в памяти. С помощью других же, не подверженных расщеплению, мы сами повторно проходим через межпространственные разрывы, пока они не затянулись. Но все же есть некоторые частицы, которые невозможно уловить, и они накапливаются в пространстве нашей материи. Но, — профессор поднял палец кверху, — чтобы нам самим разорвать материю и собственнолично открыть временной портал необходимо совершить от 593 до 731 прыжка уже через существующие разрывы. При этом мы сможем разорвать материю лишь на какие-то 10–15 лет в прошлое.

«Человеку бедному мозг больной свело», — подумал о себе Денис. Понимать и улавливать суть оказалось сложно, вдобавок сказывались полученное сотрясение и усталость.

Будто прочитав его мысли, хотя, скорее всего все было написано на самом лице, Громов взял инициативу на себя.

— Иными словами, ни одного прямого и намеренного перемещения в прошлое не было, — произнес шеф. — Мы лишь можем идти по следу попаданцев, пользуясь разрывами, которые вырвали их из нашей материи, а создавать собственные разрывы не можем. У нас просто никогда не найдется столько «z» частиц.

— Или найдется, но лет через сто, — вставила «рыжая всезнайка». — Для коротенького разрыва материи лет на 30–50 в прошлое.

— Ну, или так, — кивнул Громов. — Но во всех этих колебаниях и частицах ты еще научишься разбираться, Денис. Пока же пропустим голые цифры и перейдем к разбору полетов.

Юля присвистнула.

— Зря, — покачал головой шеф. — Ругать не буду. Операция прошла успешно, хотя и не без нюансов.

— И этот нюанс сидит справа от меня, — не преминула выпустить иголку «ежик».

— Чья бы мышка пищала, — пробормотал Игорек. — Верно ведь, Гризлик? — Здоровяк погладил хомяка по спинке и протянул ему очередной кусочек морковки, который грызун тут же принялся запихивать и в без того уже набитые защечные мешки.

Юля бросила на Игорька испепеляющий взгляд, и уже было открыла рот, но шеф поднял ладонь, и ротик девушки схлопнулся.

— Немного грубое, но дельное замечание, — произнес Громов. — Юленька, напомни-ка мне показатель «t» волн после твоего первого путешествия в прошлое.

Девушка насупилась, сложила руки на груди и запыхтела что-то себе под нос.

— Гораздо выше, чем после первого путешествия Дениса, не правда ли?! — приподнял брови шеф, а затем перевел взгляд на Фадеева, и глаза его вдруг стали холодные и пронзающие. — Но это ни в коем случае не оправдывает твои самовольства и ошибки, парень!

Денис даже поежился. От этого взгляда и этих слов ему стало как-то не по себе. Да еще и это обращение «парень», почти, как «салага», не предвещало ничего хорошего.

— Зачем ты пошел на обострение конфликта с патрульным? — глядя прямо в глаза, спросил Громов. — Если бы это был не Игорек, тебе пришлось бы туго, да и Юле тоже! Подобная ошибка могла подставить нас всех!

— Да у меня как-то сорвалось, — попытался оправдаться Денис. — Я ведь играл роль гангстера…

— Играл да заигрался слегка, — грубо оборвал его шеф. — Пойми, Денис, мы вживаемся в наши роли, но не живем ими! Мы не на сцене, поэтому мы не до конца актеры, которые живут ролью, как учил Станиславский, и наша задача не вызвать овации и аплодисменты, а выжить, спасти жизнь и не допустить изменение истории. Пойми, Денис, мы, прежде всего, агенты, и для нас холодный разум и расчет должен стоять на первом месте! Это же касается красиво брошенной фразы, пусть довольно правдоподобной, но способной понести за собой большие последствия. Да, я говорю об упоминании тобой Аль Капоне. Не получи те гангстеры по импульсному разряду, стеревшему им память, и кто знает не привела бы твоя фраза к настоящей войне гангстерских кланов.

— Я все понял, шеф, — виновато опустил взгляд Денис. — Больше такого не повторится. Просто слегка заигрался.

Громов усмехнулся.

— Но в остальном, твоя игра пришлась мне по вкусу. Весьма эффектно и правдоподобно, — похвалил шеф. — Но запомни на будущее — главное для тебя правило: прежде всего, холодная голова. Не роль должна подчинять тебя себе, а ты ее!

— Я запомню, — пообещал Денис.

— Хорошо, — кивнул шеф, а затем окинул взглядом Юлю и Игорька. — К остальным претензий нет, все, как всегда, на высоте.

— Слышишь, Гризлик, нас с тобой хвалят, — потрепав сытого и довольного хомяка по макушке, заулыбался Игорек.

— Ладно, на этом, пожалуй, закончим, — произнес Громов. — Все свободны и до завтра. К девяти жду всех на месте. — Все поднялись из-за стола. — А вас, Юля, я попрошу остаться.

Девушка с удивлением поглядела на шефа.

— Нам с тобой нужно кое-что обсудить.

— Хорошо, — вновь упав на стул, кивнула Юля, и, взглянув на Дениса, пожала плечами, мол, «не сегодня».

Без десяти девять следующего дня Денис неспешной походкой вывернул из арки Главного штаба. С любовью окинул взглядом привычный вид Дворцовой площади: Александровскую колонну и Зимний дворец. Вздохнул, поскольку, несмотря на ранний час, на площади уже суетились вездесущие туристы, бегая по брусчатке в поисках лучшего ракурса, затем вытягивали палочки для селфи, строили рожицы и старались запечатлеть свои довольные, улыбающиеся моськи на фоне всего этого великолепия. Складывалось впечатление, что времени для восхищения историческими памятниками у них просто не находилось, и главной целью являлась возможность зачикиниться для галочки, мол «я тут был, так что, друзья, ставьте мне лайки в социальной сети».