Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев

— Они все учились в одном университете, в Ленинградском медицинском, — вдруг осенило Дениса.

— Именно, мой молодой друг! — Штерн даже хлопнул в ладоши. — Правда, я на несколько курсов старше.

— Но ведь тебя не могли не проверять, когда отбирали к нам в отдел? — удивилась Юля.

— Конечно, девочка моя, меня проверяли, — произнес Штерн, — но сочли достойным и политически лояльным гражданином к власти той реальности, которой уже нет, и никогда не будет. И это все не смотря намою связь с «Белым террором»!

— Но как? — выпучилась «ежик». — Они знали, что ты состоял в группе? Тогда я совсем ничего не понимаю.

Штерн самодовольно улыбнулся.

— Чтобы узнать «как», придется рассказать все с самого начала. Знаете, друзья мои, а ведь это именно я создал группу убежденных монархистов, которую вы знаете, как «Белый террор». Да, да, это именно я сплотил вокруг себя молодые неокрепшие умы, разочарованные в идеях коммунизма и социализма и невидящие никакой перспективы в эпохе перестройки, несущей нам псевдо демократию. Ведь что такое по сути своей демократия?

— Власть большинства, — пробурчал Денис.

— Именно, — кивнул монарх. — А большинство людей нашего мира — идиоты, маленькие жалкие людишки, заботящиеся только о себе, завидующие другим и потребляющие. Потребляющие навязанную нам телевизионную пропаганду политиков, жаждущих остаться у власти; потребляющие рекламу, навязывающую нам бесполезные товары и вечно обнавлющиеся гаджеты, без которых, будто бы, невозможно прожить в современном мире, поскольку та же самая рекламная пропагандау же создала для нас, якобы комфортный и успешный образ жизни, где мы на самом деле стадо баранов, стоящих в очереди за новыми айфонами, потребляющие в мозг дермо, высераемое на нас с экранов телевизоров и просторов интернета, и только и умеющее что блеять, работать, а потом тратить все заработанное на бесполезные вещи, чтобы единицы у власти богатели! Общество той реальности делилось на два типа людей: продавцы и покупатели, все продавали всем и все покупали у всех, а главной идеей, смыслом и богом того мира одновременно являлись деньги! Мир баранов, не иначе, жующих зеленую травку-доллар!

— Предположим, в чем-то ты прав, — неожиданно согласился Денис. — Но разве мир, который создал ты, намного лучше?

— Конечно! — воскликнул Штерн. — В моей России все четко распределено! Исторически законная власть — монархия, которая не стремится к поклонению деньгам и не думает, что такого наплести людям, чтобы в момент следующих выборов удержаться у власти. Истинному монарху все это только мешает и отвлекает от самой сути правления и управления. В моей России есть дворянство — и это не какие-то заворовавшиеся олигархи и крупные бизнесмены, опять же стремящиеся только к заработку, это истинные патриоты, гордые своим положением в обществе. Они воспитаны, как опора монархии, любящая свою страну и стремящаяся к ее процветанию. Их дети — это не зарвавшиеся мажоры, кичащиеся деньгами родителей, а просвещенные личности, умеющие и не боящиеся служить, в прямом смысле этого слова, своей стране!

Разгоряченный император начал вещать как с трибуны, его глаза загорелись, речь сделалась, как у заправского диктатора. Но Фадеев решил быстро остудить его пыл.

— Ну, возможно, — скривился Денис. — Только, как я понимаю, это вовсе не твоя заслуга.

Штерн опешил, замолк на полуфразе и с возмущением уставился на парня.

— Ведь ты здесь без году неделя, а все это уже до тебя образовалось, — продолжил Денис. — Скорее спасенную мной Анастасию благодарить стоит. Да и к тому же, больших различий с нашей реальностью я не вижу: опять богатая захапавшая власть элита, но теперь уже по крови, что еще хуже — дворяне твои, то есть. А как же остальной народ? Что с ними?

— Они там, где им и место, — зло процедил сквозь зубы монарх. — Как я уже сказал ранее, в моей стране все четко распределено. Простой народ — это большинство, это стадо, это тупое быдло, и они обречены служить, повиноваться воле своего владыки и работать на благо империи! Жаль, что Александр Второй отменил крепостное право, а затем Анастасия, вступив натрон, уравняла всех в правах. Но время все же расставило все по своим местам, и мое альтер-эго этой реальности вернуло изначальный дореволюционный уклад, восстановив привилегию дворянства! А я со временем добьюсь нового закрепощения народного стада!

— Пфф, — фыркнула Юля. — В общем, ты очередной обезумевший диктатор у власти с манией величия размером с яйца мамонта! Ты ничем не отличаешься от Гитлера и ему подобным!

— Вздор! — взревел Штерн.

Стоящая, как мраморное изваяние, японка-телохранитель напряглась всем телом, готовая получить от сюзерена приказ, но пальцев из ушей она так и не вынула. Впрочем, монарх еще видимо не наговорился, и его раздутое эго продолжило выплеск убежденности собственной значимости и гениальности.

— Но впрочем, все это лирика, — процедил Штерн сквозь зубы. — И я не ждал от вас ни понимания, ни осознания значимости нового мироустройства. Поэтому вернемся к тому, с чего мы начали, а именно к тому миру и моему первоначальному замыслу.

— Мы во внимании, — хмыкнула «ежик».

Монарх самодовольно улыбнулся, потер руки и продолжил:

— Я собрал вокруг себя молодых амбициозных монархистов, жаждущих перемен, и стал направлять…

— А почему именно ты? — спросил вдруг Денис. — Что сделало лидером именно тебя, а не того же Сатановского, к примеру?

Штерн сощурился, глаза его блеснули искрой, а губы расплылись в надменной улыбке.

— Так вы еще об этом не догадались, глупцы?! — Он рассмеялся. — Конечно же, право крови сделало меня истинным лидером монархического движения!

Денис с Юлей подняли на императора удивленные глаза, и даже Игорек с интересом прищурился.

— Да, друзья мои, — довольный тем, что смог удивить, закивал Штерн. — Я прямой наследник последнего ведомого вам императора Николая Второго, я Николай Третий!

— Твою же мышь, — присвистнул Игорек.

— И как же так вышло? — спросила Юля.

— Мой прадед был незаконным сыном Николая! — холодным голосом огласил император. — Конечно, он не мог претендовать на престол и вообще являлся обузой для королевской семьи. И поэтому его с матерью решено было отослать куда подальше. А подальше это родина моей прапрабабки — Германия. Этот секрет многие поколения хранила моя семья, и никто кроме ее членов и Романовых, не был посвящен в эту тайну. А вскоре в России произошла революция. Тупое человеческое стадо, ведомое авантюристами, жаждущими власти, в одночасье погубило тысячелетнею Россию, превратив ее в омерзительную коммунистическую державу, где вчерашние пресмыкающиеся крестьяне, что чистили обувь моим предкам, сделались хозяевами величайшей страны мира. Но! Это я знаю точно, даже высшим силам новый несправедливый, отвергающий человеческую иерархию, выработанную тысячелетиями, порядок показался омерзительным! — Глаза Штерна загорелись огнем, он задрал подбородок, и, не смотря уже ни на кого, начал вещать в пустоту, видимо обращаясь к этим самым высшим силам. — Да, высшие силы выбрали нашу семью, чтобы вернуть все на круги своя, само проведение вело меня и моих предков к исправлению главной исторической ошибки и восстановлению законной справедливости. Мой прадед в составе войск «SS» участвовал в блокаде Ленинграда, но был пленен, десяток лет провел в лагерях, а когда получил свободу — решил остаться на исторической родине. Так моя семья и жила в бывшей столице великой империи, с отвращением взирая на то, что происходит с родиной, и передавая из поколения в поколение нашу тайну. Отец за рюмкой шнапса часто размышлял над тем, как бы преобразилась страна под нашим руководством, но он был всего лишь мечтатель, а я — человек действия! — Новый император поднял палец кверху, призывая потолок или того, кто выше крыши, себе в свидетели. — Назаре девяностых я, как и многие, почувствовал ветер перемен. Старому отвратительному режиму приходил конец, общество ждало обновления. Этим обновлением мог стать возврат к отечественным истокам и традициям, которые когда-то привели нашу родину к самым заоблачным высотам. И я решил действовать, нашел единомышленников, поверивших в меня, и создал «Белый террор». Тогда я еще до конца не осознавал, что для достижения моей цели у меня нет ни необходимых ресурсов, ни нужного числа сторонников, но молодость давала мне дополнительную веру в мои возможности, и я чувствовал, что высшие силы на моей стороне. Сейчас, спустя годы, мне самому смешно вспоминать наши планы: мы действительно хотели взорвать все правительство к чертям собачьим, устроить теракты по всей стране, а потом под шумок всеобщего хаоса прийти в образе спасителей. Глупые и неосуществимые замыслы. — Штерн самоиронично усмехнулся. — Но многие верили в подобные идеи, хотя, лично я быстро пришел к осознанию неосуществимости этих бредовых затей. И как только я это сделал, проведение высших сил даровало мне истинный путь. Я познакомился с профессором Лыковым. Я сразу понял, что этот блестящий ум может быть мне полезен, и когда Максим обмолвился о собственной теории временных межпространственных разрывов, я осознал всю глубину возможностей. Стало не обязательно захватывать власть самому, как какие-то террористы или те же самые большевики, достаточно было просто однажды повернуть реку времени в нужное мне русло, и дело сделано!