Владимир Малыгин - Приказано выжить!

– А сам почему приехать не желаешь?

– А некому в поселении моём баб да детишек защитить будет в случае чего – все сюда поедут, один кузнец только и останется.

– Решим. Изяслава пошлю охранять – ты с ним дружен, и дружинников с ним. Завтра приходи с утра, сегодня подумаю… И ты думай, что ещё делать надо. И… что ты там про верфь свою говорил? Что строить собрался и для чего?

– Весной поставим верфь, и буду морскую ладью закладывать. В Варяжское море и дальше буду ходить с товаром и торговать. Для торговли на юге тоже строить надо другую ладью. Ещё парусную мастерскую открывать надо, хочу паруса поставить другие, что могут против ветра ходить. Да где холопов столько взять – не знаю.

– Против ветра, говоришь… Мудришь ты что-то, не слышал даже. Ладно, ступай до утра.

Вот и поговорили. Поклонился я и пошёл к себе, живот уже подвело.

Вечером заглянул мой дружок, опять потащил мёд пить. Посидели с ним, выпили по кружке – больше не стал, памятуя об утренней аудиенции. Видимо, до Изяслава довели информацию о длительной командировке по охране и обороне моего поселения, вот он и принялся меня пытать о том, как и где они там будут жить, где кормиться и чем. Обмолвился, что поедут впятером, все мне знакомы по Опочке. Мстиша поедет, он уже совсем поправился.

Пришлось сразу же разочаровать Изяслава отсутствием запасов еды на такую прорву народа, ибо нечего – мне ещё детишек Любавиных кормить. Мужики здоровые, все наши запасы съедят за месяц, а нам потом зиму сидеть впроголодь. Потому как неизвестно – заплатит нам что-то князь за работу или нет. Может, только спасибом отделается. Десятник почесал затылок (и тут извечный русский жест присутствует), да и решил, что придётся у князя на содержание просить. А кому сейчас легко? Пусть просит, мне только легче будет.

Поговорили о том, как лучше наладить оборону в случае чего, заставил нарисовать схему на бересте. Выспросил про все строения – что для чего и что где хранится. Понимая, что все вопросы задаёт по делу, я рассказывал, не скрывая ничего. Всё равно всё посмотрим на месте, да и определимся точнее.

Просидели допоздна, потом вышел проводить десятника на двор, покормил своего лучшего друга, который с ленцой ухватил кус мяса и не спеша сжевал его, будто делая мне этим великое одолжение.

Зашёл на кухню и попросил не кормить собаку без меня, на что получил ответ, что собака сама кормится.

– Это как так? – Опешил даже.

– А так! Забиваем дичь или кабанчика, а собака ваша, боярин, рядом стоит и, пока не кинешь ей шмат мяса, никого не подпускает к туше и уносить разделанное не даёт… Так что ещё и за это придётся приплатить.

– Договорились. – Ай да Гром, почуял свободу. Да лишь бы не погрыз кого-нибудь, а то виру потом замучаешься платить.

Домой надо скорее уезжать. Подальше от греха, дома-то его уже никто не боится.

Утром опять пришёл Изяслав и потащил в детинец, мол, князь заждался уже. После обязательных приветствий, наконец, приступили к делу.

– Обдумал я твои придумки. Печь будешь делать сам, с собой бери кого хочешь, а для защиты твоего поселения отправляю с тобой Изяслава с пятёркой дружинников. Жильём обеспечишь. На содержание деньги получат, а где кормиться будут – решите сами. Мастера тебе будут, глину и песок уже готовят, можешь посмотреть. Приедете – поселю в воинской избе, там же и есть будете. Про арбалет твой ничего сейчас говорить не буду, Изяслав присмотрится – доложит. Ступай. Быстрее уедешь – быстрее приедешь. Не тяни!

Вот и поговорили, в одно, так сказать, лицо.

– Княже, пошли кого-нибудь меня сопроводить, хочу глину с песком глянуть – подойдёт или нет.

– Изяслав, проводи.

Откланявшись, сходил, посмотрел – что таскают мужички. Наказал глину замочить в корытах побольше, а песок – сушить. Попрощался с Изяславом, пусть догоняют, и пошёл собираться.

А в харчевне уже все в курсе моего отъезда. Хозяин крутится рядом, денег ждёт, прислуга от радости, что Гром уезжает, даже коня взнуздала и оседлала, да в дорогу запас провизии собрала. Быстро переоделся в походно-броневую одёжку, рассчитался с хозяином, переложил по сумкам провиант и был таков.

Дорога уже знакома, и обратный путь показался значительно короче. Успел как раз к перевозу, и даже береговая въездная таможня не смогла испортить моего хорошего настроения.

Хотя мытарь попался въедливый, всё порывался в сумки мои заглянуть. Пришлось шугануть – нечего к знатному боярину, от самого князя едущему, в сумки лезть. Мало ли чего подумать могут.

И вот, наконец, я дома. До самого конца волновался – всё ли цело, живы ли мои друзья и соратники. Успокоился только тогда, когда из-за поворота вынырнула исходящая дымом труба печи в нашем доме, радостно и звонко залаял Гром и помчался вперёд, а на крыльцо вышел Головня и, приставив руку козырьком ко лбу, обернулся и что-то крикнул вовнутрь.

Подскакал к крыльцу, спрыгнул, повод перехватил кузнец, а из дома посыпались мои друзья.

Шикнув на всех, Головня степенно передал повод Еле́ню и, тяжело ступая, подошёл ко мне.

– Здравствуй, боярин Владимир Владиславович! Как съездил, всё ли в порядке? Может, в баньку желаешь, пока стол соберут? – Кланяется.

Шагнул вперёд, обхватил его за плечи:

– Как я по вам всем соскучился. Как вы тут без меня, всё ли хорошо?

– Работаем, дело продолжаем, запасы кирпича увеличиваем. Кузня работает. Всё хорошо!

Повернулся ко всем, радостно улыбнулся и поздоровался. «А гостинцев-то я не привёз, олень толстокожий» – прошила меня запоздалая мысль.

Так большой толпой и протиснулись в двери. Вокруг меня кипел водоворот, а я просто стоял и улыбался. Потом была банька, ломившийся от разносолов стол, моя любимая кровать и мой камин. Хорошо!

Утром собрались все за столом. Если вчера просто радовались моему возвращению, то сегодня нужно нарезать общие задачи и подготовиться к скорому отъезду. Да и Изяслава хорошо встретить надо и подобрать для его малой дружины комнату. Этим займётся Любава. Ребята будут под руководством Головни загружать фургоны кирпичом да печным железом.

Вот-вот должен десятник подъехать. Задерживается что-то.

Отослав народ заниматься делами, оставил Головню и попросил быстро и коротко пересказать все новости, которые произошли в моё отсутствие. Новостей особых не было, приходили несколько кандидатов в подмастерья, родичи хотят пристроить своих чад на хозяйство, в помощь Любаве. Все ждут моего приезда. Ну и пусть ещё подождут – не до того пока. Пошли к Любаве, посоветовались о кормлении дружинников. Решили взять с них деньгами, а Любава будет готовить. Тут же пришлось перерешать по поводу помощников на кухне и по хозяйству. Подумали вместе и переложили на хрупкие женские плечи этот кадровый вопрос, пусть сама себе подбирает помощников и сама же за них отвечать будет.