Георг Айказуни - Начни действовать. Части 1 и 2

— Гельмут, почему ты назвал обучение хождением через круги ада?

— Когда познакомишься с учебной программой и системой принятия экзаменов, боюсь, ты найдешь более жесткие оценки.

— А без этого никак?

— Можно, если пройдешь аттестацию на собственном багаже знаний и навыков. Однако учти — её нужно проходить раз в квартал. Лично мне приходиться очень стараться, чтобы удержаться на своей должности. Оценочные параметры постоянно меняются в сторону повышения. Работа на этой должности похожа на вечные муки ада, пока её занимаешь, приходится постоянно учиться.

— Не понимаю, почему ты решился на такие муки! Нелогично…

— Хьюз, я меняюсь в личностном плане. Мой профессионализм и эффективность работы усилились на столько, что не оценить разумность такого подхода мой прагматичный ум не может.

— Русская поговорка — “На елку влезть и ж. у не ободрать” подходит описанию твоего состояния. Ты в начале пути! Со временем не будешь замечать постоянные высокие нагрузки по текущему обучению.

— Александр, о каком пути ты говоришь?

— О долгом пути самосовершенствования. Хьюз, ты вряд ли выберешь наш путь, мы с германцами имеем некоторую схожесть, а с вами, увы, мы мало похожи.

— Из всего сказанного я пришел к выводу, что срочно нужно искать кандидатуру на руководителя формируемой компании.

— Лучше найди этнического германца из новых эмигрантов.

— Хьюз, я же предупреждал — крепись! Работать с Александром интересно, трудно и прибыльно одновременно. Правда, вероятность того, что он сохранит свои позиции в корпорации, небольшая. Про худший вариант даже думать не хочу.

— Александр, признаться, я не понимаю, почему Гельмут беспокоится о твоем будущем. В твоих высказываниях не было критики, ты дал объективную, с твоей точки зрения, оценку некоторым событиям.

— Мои оценки не совпадают с официально принятыми. Основная проблема в другом: я предложил опираться на новую идеологию, основанною на архетипах мышления нашего народа — формирование гармоничного русского государства, в котором будут соблюдаться принципы социальной справедливости.

— Не понимаю, предложение хорошее, от этого Россия только выиграет.

— Чтобы объяснить, задам несколько вопросов Гельмуту.

— Ты, как всегда, оригинален. Надеюсь, Гельмут будет откровенным в своих ответах.

— Скажи, пожалуйста, на первый взгляд имеются ли схожесть между декларируемыми идеями национал-социализма и моими идеями создания гармоничного русского государства с соблюдением социальной справедливости?

— Подожди, ты думаешь, что твои предложения в Москве могут воспринимать, как инициативу создания фашистского государства? Но нет ничего общего между тем, что предлагаешь ты и идеями национал-социализма. Однако ты прав, определенное внешнее сходство имеется.

— Ты пришел к этому заключению после достаточно подробного обсуждения со мной основ политического и экономического устройства гармоничного государства. Немалую роль сыграл твой опыт проживания в зарождающемся нацистском государстве. Теперь представь, к какому выводу придут в руководстве моей страны, обсуждая мои предложения, основываясь на газетных публикациях и донесениях специальных служб?

— Тебе нужно срочно дать свои разъяснения. Если такое мнение сформируется у руководства твоей страны, тебя не простят.

— Если дадут шанс объясниться, я, конечно же, это сделаю.

— Друзья мои, я ничего не понимаю, причем тут, такое сопоставление.

— Хьюз, что тут не понятно, один из основных лозунгов национал-социалистов, — «Сильное централизованное государство, соблюдающее социальные права населения». Он ничего тебе не напоминает?

— Теперь понятно. Объясните мне, а в чем разница?

— Александр предлагает сформировать солидарное государство, а нацисты строят государство на корпоративной основе. Поверь мне это совершенно разные подходы!

В последнее время я часто посещаю Москву и начал понимать, насколько отличается солидарное государство от корпоративного. Эта разница чувствуется в большей степени, когда находишься в корпорации «GU», где проявляются основные преимущества солидарной системы. Вторая существенная разница — это не соблюдение социальных прав государством, а обеспечение социальными правами, что предлагает Александр. В первом случае государство создает условия для соблюдения прав, а во втором — берет на себя обеспечение социальной защиты. Поверь — разница огромная. Социальные институты во втором случаи полностью функционируют, находясь на государственном финансировании — от предоставления бесплатного жилья до предоставления бесплатного медицинского обслуживания.

Я наблюдал, как все это организованно в корпорации. Поражен и восхищен — это те эмоций, которые я испытываю, наблюдая, что и как делают Александр и его соратники. Только представь: на каждого члена семьи положено 30 кв.м. жилплощади в полностью отремонтированном и оснащенном, по выбору жильца, техникой и мебелью. При этом за оснащение работающие члены семьи выплачивают рассроченным платежом полную стоимость в течение 3–5 лет в зависимости от доходов, без банковских процентов.

Для чего я привел этот пример? Чтобы ты ощутил разницу — чьи права защищают корпоративное и солидарное государства. Корпоративное государство защищает права правящего меньшинства и выделает подачки для большинства, чтобы последние не выражали явное неудовольствие. Солидарное же государство с соблюдением социальной справедливости защищает права всех, предоставляя им равные стартовые возможности. При этом те, кто хочет выделяться, могут это сделать за свой счет. Правда, принятая система налогообложения в корпорации исключает резкое различие между средними доходами на члена семьи и высокими. После 4-кратного превышения выплачивается 99 процентный налог государству.

— Гельмут, ты случайно не стал идейным приверженцем Александра?

— Становлюсь, несмотря на то, что мое богатство в последнее время растет большими темпами. Ты почитай ваших же писателей «потерянного поколения». У них особенно хорошо получается описание представителей богатых семей, получивших хорошее образование, не имеющих ни одной достойной цели, которой они хотели бы достичь. А описание их образа жизни, полностью посвященной достижению максимального удовольствия, не приносящей им счастья, совпадает с утверждением Александра, что мы только на начальной стадии перехода от своего животного естества к человеческому. Представь, я хочу больше походить на человека, а не на животное! Как бы я не ругал трудную систему самосовершенствования, принятую в корпорации, я восхищаюсь русскими, особенно теми, кто работает в корпорации: они не жалуются, а меняются.! При общении с ними чествуешь себя человеком, а не хищником, постоянно готовым к борьбе за выживание.