Георг Айказуни - Начни действовать. Части 1 и 2

— Вы сделали достаточно, чтобы в нашем будущем не случилось многое из того, что случилось у вас там. Предстоит сделать еще больше и нам нужны союзники, которые осознано встанут на нашу сторону, и помогут нам в реализации наших планов.

— Вы имеете в виду высшее руководство партии?

— Не только их, но и свыше трех миллионов членов партии. Многие из них честно посвятили свою жизнь созданию справедливого общества. Много тех, кто примкнул к партии, руководствуясь карьерными и прочими эгоистичными соображениями. Не сомневаюсь, что найдутся откровенные враги.

Мы сейчас организуем небольшой перерыв. Чай с бутербродами не будут лишними, придется сегодня еще долго работать.

— Я только «за», после перелета сразу приехал сюда и не успел позавтракать.

После чаепития Сталин дал распоряжение: через 20 минут пригласить в кабинет членов Политбюро.

— Товарищ Сталин, я мало разбираюсь во внутрипартийных вопросах! Боюсь, буду бесполезным в предстоящем совещании.

— Без поддержки членов Политбюро и партии, мы рискуем при изменении принципов государственного устройства получить очередную гражданскую войну. Допустить этого мы не имеем права! Постарайтесь аргументировано отвечать на их вопросы. Мне пришлось представить «Братство Света» как могущественную международную организацию. По отношению к Вам они были настроены враждебно. Почувствовали угрозу собственному положению во власти. Каждый из них проверен досконально. Кроме личных карьерных мотивов, другие серьезные прегрешения за ними не числятся. Они нам нужны как союзники, несмотря на то, что к каждому из них лично у меня имеются серьезные вопросы. Но, поскольку понятия «личная преданность», «власть» и прочие управленческие радости, в скором времени не будут иметь никакого значения, я решил не обращать на это особое внимание.

На совещании будет присутствовать так же товарищ Менжинский. Вашим врачам удалось стабилизировать состояние его здоровья. Есть подозрения, что его пытались отравить малыми дозами яда. Был такой любитель — Ягода. К сожалению, его казнили без проведения экспресс-допроса при попытке скрыться через потайной ход своей квартиры. Прытким оказался поддонок. Жаль много полезней информации мы могли бы получить.

Претензии к товарищу Менжинскому большие. Не верю я, что являясь руководителем ОГПУ, он не был в курсе существования всех тех оппозиционных, вернее продажных группировок. Он сам не является предателем, но наивно решил сыграть в собственную политическую игру и чуть не доигрался. Его тоже нужно использовать на переходный период. В правоохранительных органах предстоит провести основательную чистку. Расследование СБ обнаружило такое количество нарушений, что, боюсь, мы не досчитаемся двух третей сотрудников этих органов. Репрессировать не будем, но явных подонков обязательно будем судить. Нам предстоит принять решение и по коммунистическому Интернационалу. Всех порядочных коммунистов-интернационалистов постараемся привлечь на нашу сторону. Мы выявили, в рамках расследования СБ, большое количество перевербованных агентов, троцкистов и авантюристов.

По выражению Вашего лица вижу, что не желаете участвовать в политических играх. Мирный переход на новое государственное устройство стоит пару часов Ваших страданий.

— Жаль, не смогу отвертеться, но прошу не ограничивать меня в формах общения с ними. Я не собираюсь обвинять, но вряд ли смогу скрыть свое раздражительное отношение ко многим темам.

— Ведите себя естественно. За два года общения с Вами я изучил Ваши реакции достаточно хорошо. Общайтесь, как считайте нужным.

Дверь открылась, в кабинет вошел Поскребышев.

— Товарищ Сталин, все приглашенные прибыли.

— Пригласите.

В кабинет вошли члены Политбюро, последним вошел Менжинский.

Александр сидел спиной к входной двери. Входящие заметили присутствие человека в форме сотрудника СБ, восприняв его за новую личную охрану Сталина. Их внимание переключилось на обстановку кабинета.

— Коба, почему нас пригласили сюда, что это за кабинет? — Спросил Ворошилов со свойственной ему несдержанностью.

— Здравствуйте, товарищи! Проходите, присаживайтесь.

Разместившись за прямоугольным столом среднего размера в удобных кожаных креслах, вошедшие внимательно смотрели на Сталина.

— Александр Владимирович, это Ваш бывший кабинет, которым я пользуюсь по согласованию с Вами во время моих посещений Главного Координационного Центра «Государственной Безопасности». Товарищи наверняка захотят пообщаться с Вами. Приглашаю за стол, займите, пожалуйста, любое удобное для Вас место.

Александр встал с кресла, — «Недооценил я Вас, товарищ Сталин! Станиславский отдыхает», — подошел к креслу в конце стола, отодвинул его, сел и внимательно начал рассматривать каждого из сидящих.

— У меня имеются собственные вопросы к присутствующим товарищам, думаю, начнем совещание и по его ходу разберемся с ответами. — Подчеркнуто холодным тоном сказал Александр.

Сталин сел с другого конца стола, открыл папку и спросил.

— Вы все познакомились с предложенной программой бескровного перехода на новое государственное устройство.

— По переводу экономики на новые рейсы у меня нет особых возражений. Всё достаточно разумно запланировано, вызывает сомнение количество специалистов, выделяемых ГКЦ «Экспертно-ориентированной промышленности».

— У ГКЦ имеется опыт перевода на новые организационные основы предприятий Авиационной промышленности. В программе представлены цифры по требуемым ресурсам, в обоснованности которых сомневаться у нас нет причин. Слишком ответственно здесь относятся к своей работе. Товарищ Молотов, принципиальных возражений нет?

— С трудом вериться, что в установленный 2 годичный период нам удастся не только перевести на новые рейсы, но полностью перевооружить и модернизировать наши предприятия. Причин сомневаться в реальности предложенного у меня нет. Мы не раз были свидетелями достижений ГКЦ.

— Коба, я не согласен с предложением расформировать нашу партию. Мы слишком много в нее вложили, чтобы взять и распустить ее.

— Товарищ Менжинский, какой процент из выявленных, в результате совместного расследования ОГПУ и СБ, преступников являются членами партии. — Тон Сталина был предельно жестким.

— Практический все, товарищ Сталин.

— Товарищ Киров, хотите узнать точное количество врагов нашего государства и народа, которые являются членами нашей партии или поговорим о тяжести совершенных ими преступлений?

— Да, но не все же три с лишним миллионов коммунистов преступники!

— Ты что, решил спрятаться за спинами честных рабочих и крестьян, которые от членства в партии кроме добровольно взятой дополнительной нагрузки, для себя лично никаких преимуществ за членство в партии не имеют? Они за справедливость, о которой мы на каждом углу кричим. А теперь расскажи мне: какими льготами пользуется вся партийная и хозяйственная номенклатура и сравни их условия жизни с условиями жизни простых рабочих и крестьян. А как расскажешь об этом, не забудь объяснить нам всем, где та справедливость, из-за которой рабочие и крестьяне вступили в нашу партию?