Юрий Корчевский - Воздухоплаватель. На заре авиации

Все же облет совершили. Мало того, обнаружили идущий на всех парах отряд немецких новейших эсминцев, спешащих к Финскому заливу. Летнаб пересчитал, да и Андрей тоже. Одиннадцать штук! В первых числах сентября немецкая разведка донесла, что под Ригой готовится наступление русских, а подкрепления будут отправлены морем, на транспортах, из Ревеля в Ригу. Про наступление оказалось правдой, а про транспорты – ложь, командование не рискнуло из-за немецких подлодок, боялись неоправданных потерь. В Финский залив поспешил отряд эсминцев под командой капитана фон Ветинга. Все эсминцы новейшей постройки, со сходом с верфей в 1914–1916 годах. Обладая скоростью хода в 34 узла, могли уйти от преследования русских крейсеров, превосходящих «немцев» по артиллерийскому вооружению. Пожалуй, равным «немцам» мог считаться только русский эсминец типа «Новик».

В ночь с 10 на 11 ноября десятая флотилия фон Ветинга вышла из Либавы, ходом в 21 узел в кильватерном строю (друг за другом) направились в Финский залив. Дистанция между кораблями два кабельтовых (около четырехсот метров). Флотилия растянулась почти на две мили. В это время на переходе засек ее по многочисленным дымам Андрей с летнабом, передали радиограмму на «Орлицу», с нее донесение полетело в штаб Морфлота, изрядно всполошив командование. О существовании минных полей, поставленных русскими, немцы знали, но точными картами не располагали. В 20:35 подорвался на мине первый эсминец V-75. У немцев буква указывала верфь постройки, а цифра – порядковый номер. Так, S Шихау, V – верфь Вулкан в Штетнине, G – Киль. V-75 шел предпоследним в строю. К нему на помощь поспешили G-89 и S-57. Под поврежденным V-75 рванула вторая мина, ускорив гибель судна. Успевший подойти близко S-57 от взрыва мины лишился хода, стал дрейфовать и нарвался на мину. Повреждения получил большие, стал быстро тонуть. Моряков с обоих кораблей стал спасать G-89. Спасательные работы затруднялись темнотой. На G-89 оказались сразу моряки трех экипажей, и командир эсминца доложил Ветингу, что возвращается в Либаву. Немцам чудом удалось пройти севернее острова Даго, лишь немного «зацепив» минное поле. Днем, в условиях хорошей видимости, порыскали по заливу, русских транспортов не обнаружили. Ветинг решил обстрелять из пушек Балтийский порт, как называлась тогда Палдиски, где, по данным немецкой разведки, располагалась база русских подводных лодок. Разведка ошиблась, в Балт-порте военных кораблей не было. Выпустив 162 снаряда, разрушив 21 дом и убив 10 мирных жителей, отряд Ветинга развернулся. Командир, памятуя о русском минном поле, решил взять севернее две мили от прежнего маршрута, а получилось – в самый центр минного поля. Первым в 3:36 подорвался V-72, его команду успел снять V-77. Почти сразу подорвался и пошел на дно V-90. А в 4:00 подорвался S-58. Фон Ветинг сильно пожалел, что пошел без сопровождения тральщика. Но у тральщика ход вдвое меньше, чем у эсминца, он бы сдерживал весь отряд. Известно же, что скорость конвоя равна скорости самого тихоходного судна. В 5:59 подорвался и затонул S-59, а через девять миль еще и V-76. Седьмой новейший боевой корабль за неполные двое суток! Это была катастрофа! Немцы потеряли 18 человек погибшими и утонувшими и имели 20 моряков ранеными. Еще бы! Наши миноносцы и подводные заградители только за лето 1916 года успели поставить 4342 мины. Занятно, что неудачника Ветинга с должности не сняли, поскольку потери личного состава невелики, а вот флотские начальники своих постов лишились.

На следующий день после того, как обнаружил корабли противника, Андрей снова получил задание на вылет. Что предпринимали флотские начальники против отряда эсминцев, Андрей не знал, как и того, что корабли неприятеля зашли на минное поле. Отряд он довольно быстро обнаружил, пересчитал. Нескольких судов не хватало. Поскольку поблизости и русских кораблей не видно, которые могли потопить эсминцы, решил обследовать акваторию. Куда-то же они делись? Летал по расширяющейся спирали, а кораблей-то нет. Об увиденном доложил на «Орлицу», через короткое время получил задание обследовать район моря севернее островов Ногрунд и Рооге. Галсами влево-вправо, добросовестно осмотрел. На одном из участков мичман из передней кабины обернулся, показал рукой вниз. Андрей перегнулся через борт, всмотрелся. Кораблей нет, но что-то плавает. Сбавил обороты мотору, снизился почти до бреющего. На воде спасательные круги, матросские сундучки, еще какие-то деревянные детали. Очень похоже, что в этом месте затонул корабль.

Предполагаемое место отметил карандашом на карте. Дальнейший поиск ничего не дал, Андрей уже поглядывал на часы – пора возвращаться к «Орлице». Курс 310 и по газам. Вдали уже показался дым «Орлицы», как двигатель чихнул раз, другой и остановился. Кончился бензин. Никаких приборов, показывающих уровень топлива в баке, не было. И время полета зависело от интенсивности работы мотора. На средних и малых оборотах смело можно рассчитывать на 3 часа 45 минут, а коли на максимальных летать, то на четвертую часть меньше выйдет.

Летнаб к Андрею повернулся, тот показал рукой – отбей радиограмму. До «Орлицы» еще верных двенадцать-пятнадцать миль, столько не дотянуть. Чем выше передающая станция, тем более длинная дистанция связи. На «Орлице» радиограмму приняли, пообещали выслать катер. Андрей тянул сколько мог, но высота терялась с каждой секундой. Плавно приводнился, во все стороны брызги холодной и соленой воды. Пробежав немного по воде, гидроплан остановился, осел. Потрескивая, остывал мотор.

– Все, Василий! Отдыхаем!

По воде зыбь идет, гидроплан раскачивается, то на один поплавок навалится, то на другой. Вдруг по корпусу лодки с правого борта тупой удар. Андрей повернул голову – труп в немецкой морской форме. Коли ко дну не пошел, значит, свежий. Получил ранение или захлебнулся несколько часов назад. На войне к мертвым телам привыкаешь быстро, чувство страха, неприятного притупляется. Бескозырки на моряке нет, но на правой половине матросской робы нашивка с немецкими словами. Немецкого Андрей не знал. А знающему язык человеку нашивка подсказать что-то сможет – название корабля, фамилию. Хотя зачем русским знать фамилию мертвого немца?

– Василий, у тебя нож есть?

– Нет. А зачем тебе?

– Да мертвяк рядом с аэропланом плавает, хочу нашивку срезать, на «Орлице» покажу, может, кто-нибудь прочитать сможет.

Мичман и Андрей одновременно за борт летающей лодки наклонились и оцепенели от страха. Сбоку от мертвеца, на глубине всего метр-полтора видна морская мина. С виду – как большой шар, во все стороны рогульки-взрыватели торчат. Задень взрыватель, и последует взрыв. Мины имели солидный запас взрывчатки – 200–400 кг, в зависимости от модели, и проделывали в бронированном корпусе корабля дыру в несколько метров размером. От мины вниз шел минреп, тонкий и прочный трос к донному якорю. Без якоря мины не ставились, иначе видны на поверхности моря будут, к тому же без якоря мину ветром и волнами по всей Балтике носить будет и подорваться может и свой корабль. При постановке мин применяют определенные схемы, на картах боевых кораблей отмечаются границы минных полей. Конечно, бывают случаи, когда во время шторма мину срывает с якоря, и она носится по воле ветра и волн, пока какой-то корабль не наткнется на притаившуюся смерть.