Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

— Значит, правы те учёные, которые утверждают, что земля имеет форму шара! — задумчиво произнёс царь. — Как жаль, что я не смогу увидеть все эти дальние страны и континенты. Было бы прекрасно познать все чудеса мира. Но теперь это невозможно. Венец правителя снимают только вместе с головой. Как много мне ещё предстоит сделать. И тут я надеюсь на твою поддержку и помощь. Я прошу тебя принять мои дары и остаться рядом со мной. Мне нужен верный соратник и друг.

— Но ведь у тебя же есть Аристолох. Он верен тебе и пожертвует ради тебя всем даже своей жизнью, — возразил Селевку Саня.

— Да, старина Аристолох! Его я знаю с самого детства. Он смелый и преданный друг, но не полководец. А мне до-зарезу нужен хороший генерал, который поведёт мою армию в бой и одержит победу. Видишь, я с тобой честен до конца! — воскликнул молодой правитель, взмахнув рукой.

— Ты меня явно переоцениваешь, — усмехнулся Громов, посмотрев на своего собеседника.

— Может быть и так, но моя интуиция говорит о другом. Ведь ты не проиграл не одного сражения. Кстати, в одном из них я участвовал лично и смог убедиться, на что ты способен как полководец. Поэтому, не трепыхайся, принимай мои подарки и неси дальше свою тяжёлую службу. Это мой приказ, господин главный стратег! — ухмыльнулся в ответ Селевк.

— Как скажешь командир! — вспомнил Саня любимую присказку Деметрия.

После вступления Селевка в столицу, и последовавших за тем праздничных гуляний, на Саню навалилась повседневная суета. Главный царский стратег, конечно, звучит — круто, но эта должность налагает на её носителя целый ворох обязанностей. Тем более в том бардаке, что царил в стране после победы Селевка в гражданской войне. Конечно, Громов уже имел небольшой опыт в решении подобных задач, но тут масштабы проблем были гораздо больше.

С организацией армии надо было что-то делать. Там царил полный хаос. Царская армия не имела чёткой и отлаженной структуры. Были, конечно, постоянные воинские контингенты вроде серебряных щитов и фалангитов, но и их численность была не постоянной и не совсем понятной. Остальные виды войск были представлены в основном наёмниками и имели весьма пёстрый национальный состав. Селевкидская армия вроде бы и была постоянной и профессиональной, но большое разнообразие видов войск и неоднородный этнический состав делали её неповоротливой и малопригодной для серьёзных боевых действий. Самой боеспособной частью армии считалась фаланга, но Саня уже видел, как она неповоротлива в бою, и уязвима с флангов. Деметрий, получивший чин стратега и ставший теперь заместителем Громова, подтвердил мысли Сани о том, что фаланга морально устарела.

— Я видел, как римляне разбили македонскую фалангу без особых усилий. Их легионы быстро маневрируют на поле боя, чего не скажешь о фаланге. Она неповоротлива, как ёж, застрявший в грязи, — рассказывал Деметрий.

Короче, судьба фаланги была решена. Этот род войск был объявлен устаревшим и совершенно ненужным в армии Селевкидов. Вместо него Саня планировал набрать еще несколько полков арбалетчиков. Фалангитов привыкших к дисциплине и строю довольно легко и быстро можно было научить стрелять из арбалетов. К тому же воины новых полков должны были получать неплохую плату за свою службу. Правда, Громов решил ввести для воинов царской армии ещё и пятнадцатилетний срок службы, чтобы эта армия стала действительно профессиональной и постоянной.

Воин теперь заключал контракт с царём сроком на пятнадцать лет. В течение всего срока службы он не имел права уходить из армии. Зато всем солдатам, служащим в армии предоставлялись различные льготы типа: оплачиваемого отпуска, экипировки за счёт царя, пенсии и освобождение от налогов после увольнения из армии. Кроме того, в зависимости от должности и срока выслуги воинам должна была начисляться разная плата за службу. Если солдат во время службы получал увечье и не мог больше продолжать службу, то ему была обещана пенсия по инвалидности.

Поэтому когда было объявлено о формировании новых полков, сразу появилось много желающих вступить в их ряды. Тут предпочтение отдавалось бывшим царским фалангитам и профессиональным вонам из эллинов. Традиционно считалось, что потомки греко-македонских завоевателей более благонадёжны и дисциплинированны, чем представители восточных народов.

Эти новые отряды Саня назвал линейными полками и решил создавать их по типу римских легионов, чтобы они могли выполнять различные боевые задачи и действовать, как в составе армии, так и в отрыве от неё. За основу была взята структура стрелкового полка, который участвовал в битве при Рами и показал там отличные результаты. Больше половины убитых врагов в том сражении пришлось на долю арбалетчиков.

Итак, линейный полк царской армии теперь включал: одну тысячу копейщиков, три тысячи арбалетчиков, пять сотен катафрактов и пять сотен конных лучников. При этом вся пехота и конные лучники были облачены в кольчуги, а катафракты в прочную пластинчатую броню. Сержанты и офицеры щеголяли в железных кирасах с короткими кольчужными рукавами и юбкой. Все воины должны быть одеты в стандартную зелёную одежду. Их щиты тоже должны были иметь зелёное поле. На одежде и щитах бойцы должны были иметь белые, а на шлемах зелёные шевроны, обозначавшие их звание. Чтобы войска выглядели как серьёзная армия, а не стадо пёстрых обезьян.

Командный состав для вновь формируемых подразделений был набран из уже существующего стрелкового полка ветеранов Битвы при Рами. Каждый новый полк имел в своём составе одну инженерную роту, оснащённую различными инструментами для ремонта снаряжения и проведения полевых и осадных работ.

Кроме того, линейный полк имел свою артиллерию. Каждой роте была придана одна карабаллиста. Эта незамысловатая артиллерийская установка представляла из себя небольшую баллисту [63] метательная боевая машина, похожая на большой арбалет на лафете , установленную на подвижной турели на четырехколесную повозку, которую тащили две лошади. Эта конструкция была чем-то похожа на знаменитую тачанку времён гражданской войны в России. Только вместо пулемёта на повозке стояла баллиста. Данная машина могла метнуть короткое металлическое копьё на пять сотен шагов. Экипаж карабаллисты составляли два человека: стрелок и возница.

Саня вспомнил, что именно такие аппараты и поступят на вооружение римской армии лет так через двести или триста. Сейчас, правда, о таком вооружении никто и понятия не имел (хотя различные метательные машины и применялись, но никто ещё не догадался размещать их на повозках), но Никомед, который был назначен замом Сани по инженерной части и получил чин стратега-инженера, обещал, что с постройкой таких боевых машин проблем не будет.