Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

Хорошо, что с деньгами у царя было всё в порядке (благодаря везиру Гермию, Антипатр не смог сильно опустошить царскую казну). Поэтому он вполне мог финансировать все эксперименты Громова.

Правда, сначала пришлось сильно поспорить. Селевку было жалко рушить устоявшуюся систему. Фаланга ему нравилась из чисто эстетических соображений (уж очень красиво она смотрелась в бою), и он хотел её сохранить. Торг был долгий и горячий. Наконец Саня пригрозил, что сложит с себя обязанности главного стратега и рванёт куда-нибудь на Крит или в Карфаген.

— А вы тут сами как-нибудь выживайте!

Этот довод стал решающим и царь с вздохом согласился на реформу армии, попросив, правда, сохранить его любимых серебряных щитов и агему. Тут Саня, чтобы уж совсем не обижать монарха, пошёл на уступки.

Короче говоря, гвардия выжила и не попала в жернова военной реформы. Кстати об агеме стоит сказать подробнее. Если серебряные щиты были пешей гвардией, то агема была её конной частью. Эта отборная тысяча кавалеристов обычно охраняла царя во время сражения. Правда, сейчас у Селевка не было такого отряда. Вся старая агема погибла в море вместе с его отцом. Поэтому теперь приходилось создавать с нуля это подразделение.

Заниматься этим Сане было недосуг, и он сказал царю, чтобы тот сам выбрал человека, который будет формировать агему. Селевк благодарно кивнул и заявил, что его друг Аристолох, как раз подходит на должность командира гвардии. Громов не стал возражать, и они расстались довольные друг другом.

Кроме полевой армии Громов решил создать аналог войск специального назначения, которые будут заниматься разведкой и диверсиями. Деметрий кстати подтвердил его подозрения в том, что в этом мире таких подразделений не было не у одного из известных государств. Поэтому, немного поразмыслив, Саня вызвал к себе Омана и назначил его командиром нового отряда. Бойцов этого подразделения было решено называть «тени» и они должны были заниматься разведкой и диверсиями во вражеском тылу.

— А почему именно меня ты решил назначить командиром «теней»? — усмехнувшись, спросил бывший вожак разбойников.

— Я думаю, что ты сам знаешь ответ на свой вопрос, — ухмыльнулся в ответ Саня.

— Да знаю я! Эх, а я то думал, что моё разбойная карьера осталась в прошлом! Я ведь теперь насквозь законопослушный гражданин на службе у царя. Пропали мои мечты о спокойной и тихой службе. Вот уж не думал, что самому царю понадобятся мои навыки, — с наигранной грустью произнёс Оман из последних сил сдерживающий рвущееся наружу веселье.

— Если раньше ты делал это на свой страх и риск, то сейчас ты будешь делать то же самое по моему приказу! Сечёшь разницу! У царя много врагов, и твоя новая служба будет не менее почётна, чем служба в царской гвардии! К тому же это нужно не только царю, но и мне. Если ты откажешься, то я тебя пойму, но без твоей помощи мне будет трудновато! — серьёзно произнёс Громов, внимательно посмотрев на собеседника.

— Ну, если ты сам меня об этом просишь то, как я могу отказаться. К тому же мне самому не очень то нравится стоять в строю. Придётся, похоже, вспомнить своё бурное прошлое. Что я должен делать? — кивнул в ответ Оман.

— Для начала набери тридцать человек и начинай тренировать их. Вашей задачей будет: глубинная разведка в отрыве от основных сил нашей армии, диверсии в укреплённых лагерях и городах противника, ликвидация вражеских полководцев. «Тени» будут действовать налегке. Поэтому никакого тяжёлого оружия и снаряжения. Вы не регулярная армия. Вы должны будете наносить неожиданные удары и быстро уходить от погони. В общем, научи своих бойцов выживать в таких условиях. Ведь в этом ты просто мастер, — ответил Саня, хлопнув по плечу шефа новообразованной разведслужбы.

Главный царский стратег и первый друг царя Александр Громов волновался как мальчишка на первом свидании. Сейчас он стоял на балконе царского дворца и с нетерпением поджидал одну молодую особу. Эта молоденькая, красивая и умная блондинка по имени Клеопатра была старшей сестрой царя Селевка. Ещё при первой встрече она поразила Саню своей красотой и естественной женственностью. Когда он первый раз взглянул ей в глаза, то просто застыл, как будто пораженный молнией. Вот и не верь после этого в любовь с первого взгляда!

Служебная рутина немного схлынула. Военная реформа набрала разгон, и неразбериха первых недель наконец-то уступила место размеренному рабочему ритму. Саня с содроганием вспоминал тот бардак, что царил в службах связанных с обеспечением царской армии. Воровство и коррупция там цвели пышным цветом. Пришлось даже провести большую чистку чиновничьего аппарата и устроить несколько показательных казней, для наиболее зарвавшихся чиновников.

Отдавая очередного высокопоставленного ворюгу в руки палача, Саня совершенно не страдал никакими комплексами. При упоминании о ворах и взяточниках он не чувствовал ничего кроме омерзения. Для него они были вонючими тварями, которых надо давить, чтобы общество могло нормально жить и развиваться. С Громова давно уже слетела человеколюбивая чепуха, которую нам прививают в двадцать первом веке. Кстати нечто похожее уже было с ним. На той войне в ТОМ мире. Хотя он верил в свободу личности и права человека, если это не идёт во вред обществу. Про демократию Громов уяснил для себя одно. Её придумали богатые, чтобы держать в повиновении бедных, рассказывая им байки о всеобщем равенстве перед законом и правах человека. Во имя демократии люди творили такие дела, которые не снились ни одному тирану.

Вскоре с помощью Гермия и Афинагора Громову удалось навести порядок в этой области. Селевк еще раз продемонстрировал свой ум и оказал полную поддержку этого процесса, прекрасно осознавая, что его главный стратег старается отнюдь не ради своей корысти. Поэтому поток жалоб на произвол Громова вскоре совершенно иссяк, и коррупционеры (те кто уцелел), затаив злобу, незаметно ушли в тень. Так у Сани появилось много врагов среди придворной знати, но было и немало здравомыслящих людей, которые поддерживали суровые действия главного царского стратега. Армия та просто стала боготворить Громова. Солдатам и офицерам очень понравилась забота главного стратега об их нуждах. Он и до этого был довольно популярен в войсках, но теперь армия готова была идти за Саней хоть на край света.

— Главный стратег опять задумался о государственных делах? — неожиданно раздался рядом томный голос.