Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

— Так! Стоп! А почему ты назвал мою свадьбу царской? — не понял Саня.

— А потому, мой будущий родственник, что ты скоро станешь членом царской семьи и династии Селевкидов, а это значит, что ты в случае моей смерти сможешь занять трон. Ведь наследников у меня нет. Это своего рода моя страховка, что если со мной что-то случится, то страна и царский венец перейдёт к человеку, который вытащит её из ямы, а не достанется корыстолюбивым идиотам вроде наших заговорщиков! Уж они то точно ввергнут её в хаос и нищету! — с апломбом произнёс Селевк, весело глядя на своего главного стратега.

— Быть Селевкидом конечно круто, но мы так не договаривались. Я царским то стратегом быть ленюсь, а уж царём быть не хочу ни за какие сокровища мира! Даже не проси. Всё равно не соглашусь. Так, что не умничай тут величество, а поскорее женись и заделай себе пару-тройку наследников. И нечего так ржать, как конь! Я серьёзно тебе говорю! Даже и не думай о смерти, блин! Корону он мне подсунуть хочет! Фиг вам! Не на того напал! — заволновался Громов, перекрикивая хохот Селевка.

Видимо за дверью крики и хохот были услышаны. Двери с треском распахнулась, и в комнату Сани ворвались с мечами на голо два галлата, одетые в позолоченные кольчуги. Однако, увидев, что Сане в данный момент ничего не угрожает, усачи смущённо заозирались, а затем, повинуясь жесту Громова, быстро вышли из комнаты, аккуратно прикрыв двери.

— Видел, какие орлы тебя охраняют! Если бы тебе что-то грозило, они бы тут всех порвали на мелкие кусочки. Для них даже царь не авторитет. На меня даже не смотрели и вышли прочь, только когда ты им приказал. Эти умрут за тебя не задумываясь, а скорее всего убьют любого, кто встанет у тебя на пути! — с какой-то лёгкой завистью сказал молодой царь.

— Так что тебе мешает завести таких же? Ты же тут самый главный? — удивлённо спросил Саня, внимательно разглядывая собеседника.

— Э нет! У меня есть мои телохранители-соматофилаки и серебряные щиты. Тоже ребята не промах. Твои варвары такие экзотические и необычные. Ну не смогут они ужиться с моими телохранителями. Слишком уж они дикие и свирепые! Да и традиции не стоит нарушать. Царей всегда соматофилаки и серебряные щиты охраняли, — с сожалением ответил Селевк.

— Кстати о свадьбах! У нас тут ещё одна свадьба намечается! — оживился молодой правитель, резко повеселев.

— Ещё одна свадьба? Уж не твоя ли? — заинтересовался Громов.

— А вот и не угадал! Лаодика у нас выходит замуж за младшего сына царя Македонии! Она меня окончательно достала своими любовными похождениями. В последний раз её застукали сразу с тремя рабами нубийцами. Но это ладно, а вот то, что она развлекалась с рабами у алтаря в храме Зевса, это переполнило чашу терпения. Я бы конечно стерпел, но вот мои придворные были очень недовольны. Особенно везир Гермий возмущался. А тут как раз македонский посол прибыл к моему двору. Всё так удачно совпало. Теперь моя блудная сестричка Лаодика отправится в Македонию, и пусть теперь у Филиппа Македонского голова болит! — заявил довольный Селевк, потирая руки.

— А тебе не жалко македонцев? Как бы они потом на нас не обиделись за такую подставу? — полушутливо спросил Саня.

— Теперь Лаодика станет проблемой Македонии, а царь Филипп не такой дурак и всё прекрасно поймёт. Ему от нас не непорочная дева нужна, а долговременный союз и дружба между нашими царствами. Македонский посол только что от радости не прыгал, когда я ему предложил устроить династический брак между нашими царскими династиями. Такой брак царю Македонии сейчас очень нужен, чтобы поднять свой авторитет после проигранной войны с Римом, — назидательно стал объяснять молодой царь.

— Да грязное дело эта ваша международная политика! А мне вот чисто по человечески жалко этого младшего сына Филиппа Македонского. Как его, кстати, зовут? — вздохнув, сказал Громов.

— Вроде бы Персеем его зовут. Но такая видно у него судьба тяжёлая. Стать мужем нашей Лаодики, а это, как не крути, но подвиг. Мне тоже жалко парня, но тут уж ничего не поделаешь. Политика! Да и нам тут спокойнее будет, — развёл руками Селевк.

— Это напоминает мне онагр [65] большая осадная катапульта, метавшая камни ? — сказал стратег-инженер Никомед, рассматривая чертёж, лежавший перед ним на столе. — Только здесь используется принцип противовеса и рычага, а у онагра для метания снаряда применяют принцип скручивания торсионов. Как ты сказал, называется эта машина?

— Требюшет, — ответил Саня, глядя на своего зама по инженерной части. — Эта машина сможет метать большие камни на приличное расстояние. Она гораздо мощнее, дешевле и проще в эксплуатации, чем онагры. Для осады в самый раз. А я чувствую, что впереди у нас будет очень много осад и штурмов городов.

— Да уж! Эта конструкция намного проще, чем все наши камнемётные машины! Но вот в полевом сражении от неё будет мало толку! — пробормотал Никомед.

— В поле у нас будут использоваться карабаллисты. Они довольно компактные и маневренные. Кстати, сколько вы их уже построили на сегодняшний момент? — произнёс Громов в ответ.

— Сейчас мы имеем восемьдесят шесть карабаллист. Мастерские осадных машин работают круглые сутки. Думаю, что скоро укомплектуем артиллерией все линейные роты. Но если ещё придётся делать твои требюшеты, то можем не успеть к сроку. Может, обойдёмся онаграми. На городских складах я обнаружил сорок два разобранных онагра, — с вздохом ответил стратег-инженер.

— А мы поступим проще! Используем во время осады и требюшеты, и онагры. А потом сравним полученные результаты. Думаю, что уж десяток требюшетов вы успеете построить до выступления армии в поход? — сказал Саня, ставя точку в споре.

— Если бы ты не был так молод, то я бы сказал, что ты учился у самого великого Архимеда. Мне отец много рассказывал про своего учителя. У того, кстати, тоже было несколько боевых машин основанных на принципе противовеса и рычага. Великий был инженер и изобретатель, — произнёс Никомед, задумчиво поглядев на чертёж требюшета.

— Думаю, что если бы Архимед сейчас был жив, то мы бы нашли с ним общий язык, — усмехнулся в ответ Громов.

Никомед, всё ещё находившийся в состоянии глубокой задумчивости, бережно взял папирус с чертежом и, покачав головой, двинулся к выходу из комнаты. Подойдя к двери, он внезапно остановился и обернулся к Сане.

— Ах да! Чуть не забыл! Поздравляю тебя со свадьбой, мой командир! — произнёс грек и, улыбнувшись, вышел из комнаты в коридор.

Саня кивнул, глядя на закрывающуюся дверь. Потом он подошёл к столику и, взяв с него изящный кубок египетской работы из синего стекла, отхлебнул отвар из лечебных трав. Потом парень присел на кровать и задумался.