Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

Но вот самопровозглашенный армянский царь Арташес грезил о Великой Армении. А для этого необходимо было присоединить ближайшие к Армении земли. Он энергично взялся притворять в жизнь свои планы. Армянская армия вторглась в Колхиду и Малую Армению. Эти мелкие царства не смогли долго сопротивляться и быстро капитулировали, войдя в состав Великого Армянского Царства. Теперь настала очередь Софены. Однако тут дела у Арташеса пошли не так гладко. Софенцы отчаянно сопротивлялись, надеясь на помощь Селевка. Армяне не смогли взять ни одного города и начали вымещать свою злость на сельских жителях Софены.

Эти невесёлые новости заставляли Селевка подгонять свою армию. Правда, проходя через Ассирию, армия задержалась на три дня. Селевк захотел показать Сане его собственность. Громов, конечно, помнил, что где-то здесь на севере Ассирии есть подаренные ему Селевком земли. Однако царь решил самолично показать своему главному стратегу эти самые пожалованные земли. Кроме этого Селевк хотел совместить приятное с полезным и решил поохотиться. Царская охота, учитывая военные обстоятельства, вышла довольно скромной и совершенно не понравилась Сане. Ну не любил он убивать зверюшек ради забавы.

Царь не обманул. Территории, теперь принадлежащие главному царскому стратегу, были практически не заселены из-за тонкого слоя плодородной земли. Правда это не мешало расти там пышным травам, на которых паслись стада диких серн, коз и быков. Было в этих краях и много крупных хищников. На охоте Саня видел леопарда и целый прайд львов. В той жизни в двадцать первом веке в этом районе все крупные дикие животные были давно истреблены, а вот здесь они еще чувствовали себя довольно вольготно. Короче говоря! Это были действительно неплохие охотничьи угодья, не представлявшие никакой сельскохозяйственной ценности.

Нельзя сказать, что Саня остался равнодушным. Просто не был он собственником по натуре. И вообще не понимал, зачем ему такая прорва диких земель. Правда, свои мысли он не стал озвучивать, чтобы не обидеть своего царя.

Наконец армия достигла пределов Софены. В мелких стычках удалось уничтожить несколько рейдовых отрядов армян, увлекшихся грабежами софенских деревень. Но затем успехи закончились. Армяне, значительно уступавшие в численности, стали быстро отступать к своей границе, не принимая боя. Население Софены встречало армию Селевка с ликованием. А около двух тысяч добровольцев присоединились к царским войскам, горя желанием поквитаться с армянами за всё, что те натворили ранее.

И вот теперь, похоже, армяне решили остановиться и дать решительный бой. Мятежному Арташесу Армянскому нельзя было отказать в уме. Тут Саня был вынужден одобрить действия вражеского полководца. Армянская армия была раза в три меньше, чем армия Селевка. И выйди они на битву в чистом поле, то войска Селевкидов легко бы раскатали их в блин. А тут у них есть все шансы пощипать перья царской армии и не пустить её на тот берег. Это как один умелый воин смог бы защищать узкий проход против целой толпы.

— Наших воинов сейчас посылать через этот брод просто глупо. Противник их просто уничтожит. Зачем терять людей, если тут смогут поработать наши карабаллисты. Они бьют гораздо дальше армянских луков и в такую толпу, что собралась на том берегу просто нельзя промахнуться, — усмехнувшись, произнёс Саня.

— Ага! Ты хочешь поступить, совсем как твой тёзка Александр Македонский. Это было, когда он вторгся в Скифию. Тогда возникла похожая ситуация. Скифы решили помешать переправе македонской армии через реку. Александр приказал обстреливать варваров из метательных машин. Скифы, понеся потери, отступили, а армия Александра сумела перейти реку. Я ведь в детстве читал об этом! А вот теперь ты хочешь повторить трюк Великого Александра! Тогда ведь он сработал и сейчас думаю, что будет то же самое! — радостно воскликнул Селевк.

— Всё новое — это хорошо забытое старое! — поучительно сказал Громов, глядя на своего собеседника.

Через пол часа две сотни повозок карабаллист выстроились на берегу Тигра напротив брода. Селевк кивнул трубачу, и над рекой поплыл звук сигнальной трубы. Карабаллисты открыли огонь по скопившимся на том берегу врагам. Копья с длинными широкими трёхлопастными наконечниками и увесистые каменные ядра начали сыпаться на армянских воинов, стоящих плотным строем. Никакие щиты и доспехи не могли спасти от этих смертоносных снарядов. Камни, пущенные из баллист, пробивали целые просеки в рядах противника. А копья часто пронзали двоих или троих воинов. Крики боли и страха понеслись над округой. Карабаллисты работали как заведённые, методично выкашивая вражеских воинов.

Хватило двадцати минут интенсивного обстрела, чтобы армяне дрогнули и в панике начали отступать. На том берегу остались около двух тысяч убитых и раненных врагов. После бегства противника армия Селевка беспрепятственно начала переправу через реку. Саня выслал вперёд заслон из линейного полка, поддерживаемых софенскими добровольцами и галлатами. Он опасался, что армяне могут вернуться и помешать переправе, но враг даже и не помышлял о сопротивлении.

К вечеру вся армия и обоз перешли реку, которая к тому же ещё являлась границей Армении. Армян не было видно, но Саня не сомневался, что просто так они не сдадутся. Наверняка ведь Арташес сейчас готовит очередную пакость. Горы, возвышавшиеся впереди, тоже не внушали оптимизма. Чтобы добраться до главных городов мятежников царской армии надо будет пройти через эти горы. А ведь противник точно не будет сидеть на месте.

Эолай сын Карена из Спарты машинально погладил рукоять кинжала, висящего на поясе. Этот кинжал стал своего рода счастливым талисманом для Эолая. Ни за какие деньги он бы не согласился продать его. Ведь этот кинжал был подарен Эолаю, тогда еще простому стрелку-арбалетчику, его командиром полковником Александром.

— Теперь Александр уже не полковник, а главный царский стратег! — мысленно поправил себя Эолай. — Да и сам я сделал просто невероятную карьеру для простого парня из Спарты!

Эолай всё еще не мог поверить своему счастью. Теперь он сам стал полковником, и под его командованием находились пять тысяч бойцов. А ведь прошёл всего год с той поры, как он и еще три десятка товарищей по несчастью сменил рабский ошейник на долю наёмного солдата в отряде полковника Александра из Массилии. Уже тогда освобождение от рабской участи казалось чудом, но дальнейшие события оказались просто невероятными.

Эолай ни разу не пожалел, что судьба свела его с полковником. И хотя сейчас их бывший командир стал приближенным самого царя Селевка, но его бывшие подчиненные из наёмного отряда продолжали меж собой по привычке называть его полковником. Они все последовали за своим командиром и не раскаялись в этом. После того, как Александр стал главным стратегом, то он освободил бойцов своего отряда от всех клятв и обязательств. Теперь они могли идти куда пожелают. Они были свободны и богаты, но все решили остаться и продолжать службу под командованием своего командира.