Андрей Архипов - Волжане

— И что я получу взамен? — размеренным тоном произнес князь. — Вы будете мне за это платить? В чем же отличие ваше от других моих подданных? А может, вы будете за меня ратиться? Сызнова спрошу: чем вы будете тогда отличаться от моих воинов?

Молчаливое напряжение сгустилось в комнате. Казалось, скажи сейчас воевода про то, что черемисы за это получат уважение и поддержку его воинов против врагов кугуза, то ситуация разрядится ко всеобщему удовлетворению. Но окружающие понимали, что этим врагом может быть и Суздаль. Готов ли будет воевода поднять своих воинов против недавних братьев по оружию, служащих ростовскому князю? И не слишком ли велика будет цена жизней его воинов за простое предупреждение об опасности? Тем более если опасность эта может исходить и от самих черемисов?

— Мы можем стать твоими союзниками, князь, — чуть помедлив и взглянув кугузу прямо в глаза, ответил воевода переяславских и отяцких мужей. — Тогда мы будем воевать вместе против наших общих врагов и мирить тебя с нашими друзьями. Я… я не знаю, кем будут те или другие, но я обещаю, что приду на помощь, если это будет в моих силах и не нарушит других моих слов. И буду так делать до тех пор, пока ты сам будешь верен своему слову.

— Сказано… честным воином. — Кугуз поднялся и подошел вплотную к воеводе. — И я приму твое слово и дам тебе свое в присутствии многих и многих. Однако ты все равно должен будешь мне заплатить, переяславец… Ты сам ведаешь про дань, требуемую с меня Суздалью, и вполне может быть, что по весне придет не одна сотня… и мне придется отдать им все, что у меня есть, или… или собрать это с кого-либо. Не мыслишь же ты, что я обойду твоих людей, при этом ободрав еще одну шкуру со своего народа? И Ростов, и Булгар… как шакалы, они требуют все больше и больше. Легче всего пойти под кого-то одного навсегда, принять его веру и этим облегчить наше бремя. Но таким поступком я предам свой народ и нашего предка, князя Куркугза, который завещал нам почитать своего верховного бога, Ош Тюн Кугу Юмо, Владыку Вселенной. Сменить своих богов на чужих… это не по мне.

На несколько мгновений в комнате установилась тишина, прерываемая лишь выкриками и стуком деревянных мечей во дворе.

— Слышишь ли? — продолжил кугуз через Лаймыра. — В том случае ежели меж собой хищники не договорятся и нас со всех сторон терзать продолжат, то я приму твою… назовем это помощью.

— Сколько ты собираешь серебра со своих подданных, князь? — выступил вперед Иван, предварительно получив одобрительный кивок своего воеводы.

— Да ты счет моей казне хочешь вести…

— Не гневись, князь, — протянул руки ладонями вперед полусотник. — Не считать я твою казну собираюсь, а помочь тебе побольше с людишек твоих получить. Вот, к примеру, Лаймыр… догадываться лишь могу, что не простой он человек…

Лаймыр хмыкнул, но честно перевел его слова князю, спустя мгновение озвучив обратный ответ.

— Боярин он мой из самых приближенных, ежели по-вашему его называть. Не смотри на то, что одет по-простому и меча не носит… Отслужил уже свое на том поприще, на другом пользу приносит. Лаймыр как раз с недавних пор и собирает с подданных моих, кои проживают от реки Вол до устья Ветлуги, серебро на дела мои и на дань булгарам… и Суздали. Без малого четыре тысячи семей сидят на тех просторах под моей властью. И не приносят они ничего в казну мою. От силы пять десятков гривен серебра по-вашему: земли-то не самые богатые… — Кугуз в упор посмотрел на воеводу: — Оттого и выделил там наделы для вас…

— А коли они вчетверо больше отдадут тебе, князь… Через три года? — вкрадчиво спросил полусотник. — Отдавая лишь четверть из общего дохода по тем новым делам, что мы поставим там… при условии, что весь общий прибыток между нами поровну делиться будет.

— А еще четверть куда уйдет? Почему не всю половину мне предназначаешь? И что за дела вы там учините? Железо лить будете? Тес продавать? — показал свою полную осведомленность в их делах кугуз.

— Четверть на месте останется подданным твоим, чтобы работали не за страх, а за… выгоду, — начал отвечать Иван. — Тогда и землица та заселится… А делать будем все то, про что ты упомянул, следить же за всем этим Лаймыра сообща поставим. Все работные дела твои люди наравне с нашими выполнять будут, отберем лишь их по понятливости. Так что никуда потом знание по новым этим деяниям от тебя не денется, даже если передумаешь через три года…

— Через год! Тогда согласие мое получишь, а не выйдет у вас учетверить доход, так и сгоню вас с земли моей. Согласны ли? — прищурился и напрягся, уперев ладони в подлокотники, кугуз ветлужский.

— Это невозможно, — закачал головой Иван. — За год мы сами лишь на ноги встанем и свои дела наладим, за второй — твоих научим да им мастерские поставим, а третий год уже в прибыток можно будет работать…

— Прав он, князь, не сдюжить нам иначе, как бы ни старались, — опять взял в свои руки нить разговора воевода. — И еще… дела наши общие защищать надобно будет от лихих людей, от тех же новгородцев…

— Сей миг ты требуешь невозможного, чужак… — Князь развалился в своем кресле и устало вздохнул. — Не буду я с Новгородом ратиться: не выжил еще из ума…

— Даже ежели они промыслы наши общие на щит взять захотят?

— Ха… чего хочешь?

— Людей твоих ниже речки Вол в дружину сколачивать и обучать их.

— Я подумаю над этим… Не вижу смысла людишек с земли отрывать и делу воинскому обучать — ни тому пользы не будет, ни другому. Однако то, что буртасцев вы наголову разбили и новгородцев… хм, ощипали… в сомнение меня вводит. Может, и велю Лаймыру от охотников кого выделить. Не пойму лишь: для кого ты стараешься? А, воевода?

— Для людишек своих и прибытка их…

— Ну что же… ругал я облыжно соседей своих за жадность, а как выгодой запахло, так сам руки протянул… Так, полусотник? Таков твой чин у воеводы твоего?

— Таков, — кивнул головой Иван. — А ты не к соседям за данью протянул их, князь, а считай, что… союзнику своему пожал, поверил ему.

Лаймыр вдруг наклонился к князю, что-то прошептал ему на ухо, и тот удивленно взглянул на Трофима…

— Коли все так, как он говорит и ты внучку его в жены просишь… Не думал я поутру, после бессонной ночи, что события такой оборот примут… Сей миг понял я, отчего этот старый лис Лаймыр про вас такие хвалебные оды пел… За стол сядем сей миг — такой повод за чаркой крепкого меда обсуждать надо.

— Князь… а соль за столом этим будет? — невинно поинтересовался Иван, несколько секунд потом оглядывая оторопелые лица.

— Прости его, князь, за слова его… — начал извиняться за друга воевода, однако был безжалостно прерван кугузом через Лаймыра:

— Соратник твой все более по делу говорит… на княжеском столе многое есть, полусотник, и соль тоже. С чего вопросил такое?