Игорь Сорокин - Тендровский узел

Вот близкий разрыв поднял в воздух стоящую на удалении пушку, наводимую капитаном. Фонтан разрывов буквально вскопал капонир его орудия.

Спустя двадцать пять минут боя из двенадцати орудий двух батарей противотанковых пушек только орудие капрала отвечало в артиллерийской дуэли мониторам и бронекатерам советской флотилии. Давно уже сменился расчет, вокруг одинокого орудия, переезжающего с одной позиции на другую, собралось до сотни пехотинцев и восемь артиллеристов, подносящих снаряды и перемещающих орудие. Ответный огонь орудия своими редкими выстрелами привлек к себе оставшихся артиллеристов с двух батарей и пехотинцев, отброшенных с северо-восточной окраины селения десантом советских моряков. Казалось, такое состояние может быть вечным, но математика есть математика, и противник на той стороне тоже знал свою работу. Очередной 130-миллиметровый снаряд разорвался недалеко, и вот фугасная волна близкого разрыва ударила по последнему огневому расчету, и последний наводчик последнего орудия, контуженный взрывом, теряет сознание.

Над Периправой повисла тишина. Высадившиеся краснофлотцы, после контратаки вспомогательного батальона, не торопятся углубляться в селение, каждое здание которого превратилось в маленькую крепость, да и нет в том нужды. Главное, батареи противника подавлены, и по Дунаю вниз по течению уже сплошным потоком идут суда и корабли Дунайской флотилии и Черноморского пароходства. Все пройдут и эвакуируют десант с ранеными, снимутся с якорной огневой позиции мониторы и катера.

Более сотни судов и кораблей в течение пяти часов прошли мимо маленькой румынской крепости, созданной не стенами, а телами бойцов с обеих сторон.

Сотня плавсредств и сотни жизней – вот соизмеримые ценности войны на воде. Правда, эта цена небольшая по сравнению с кораблями крупного тоннажа.

В 11 часов 50 минут 19 июня 1941 года снявшиеся с якоря корабли Дунайской флотилии отправились вниз по течению к Черному морю, забрав с собой и высадившийся в Периправе десант.

Капрал Думитру Молдовяну как единственный оставшийся командир орудия, до последнего оборонявший свои позиции, стал героем Королевства Румынского. Только в этом бою он уничтожил три бронекатера противника, пополнив свой счет боевых побед до пяти единиц.

Подробности боя и итог боя за Периправу стали одним из главных секретов королевства. Тем более что шестеро немецких советников, как и большинство офицеров румынской армии, оказались в числе погибших. Командные пункты батальонных, ротных и батарейных участков были словно перемолоты разрывами 130– и 76-миллиметровых снарядов. Разрытые блиндажи обороняющихся выявили поражение глаз у большей части офицеров и советников. Орудийные расчеты также показали тридцатипроцентное поражение сетчатки глаз. «Летучий Голландец», о котором в последнее время курсировали слухи в рядах дунайских войск, стал реальностью, а единственный полк морской пехоты румынского флота потерял боевую устойчивость.

События на рейде Галаца, захват в районе Тулчи двух мониторов, две десантные операции, поддерживаемые необычным вооружением одного из мониторов, да и сам командир монитора «Ударный», получивший прозвище «Черный капитан» среди уголовного мира Измаила и области, благодаря своей лихой славе, сложились в одну картину и потребовали непосредственного внимания разведуправления королевства.

Колонна из трех мониторов и семи бронекатеров спускалась вниз по течению к невидимому еще в ночи селению в низовьях Дуная.

Селение Периправа, в котором закрепился 17-й батальон морской пехоты румынского флота, уже три часа как обороняется – и при этом успешно – от атак катеров флотилии.

На счету обороняющихся канониров румынских батарей уже четыре бронекатера и отражение двух десантов. Противник явно опытный и обстрелянный. Ожидать лихого захвата городка, как у Килия-Веки, не приходится.

Прошла уже неделя после атаки наших боевых пловцов на рейды Галаца и Тулчи.

Более восьми месяцев прошло, как я очнулся в этой реальности, поменявшись сознанием с командиром монитора «Ударный» капитан-лейтенантом Прохоровым – монитора, который, как я знал, должен вскоре быть потоплен немецкой авиацией.

И только тогда, когда удалось благодаря влиянию на события создать эпизод войны, которого не было в нашей истории, я убедился, что нахожусь в параллельной реальности, а значит, имею шанс выжить вопреки судьбе моего предшественника и изменить итоги этой войны. Получается, что моя судьба и судьба моего экипажа в моих руках. А далее просто применяем свои знания и опыт на практике и создаем новую реальность и историю.

Спустились вниз по течению, держась за кроны деревьев-плывунов, участники боя на рейде Галаца. Трофейные мониторы получили русские имена: «Дунайский комсомолец» и «Красный монитор». И конечно же экипажи сразу же начали ускоренную боевую подготовку.

Получив в руки кинопленку о бое трофейных мониторов на рейде Галаца, отснятую нашими авиаторами, политотдел развил бурную деятельность по рекламе своей работы. Были организованы пышные похороны погибших и якобы погибших краснофлотцев. Военком Свиридов, начальник клуба, вначале не дававший кинокамеру и ленту к ней, вдруг получил орден Красного Знамени за этот фильм. Еще кучку медалей получили другие военные комиссары. Я же получил строгий выговор с занесением в личное дело за противодействие созданию фильма, сценарий которого сам же и придумал и организовал. Видите ли, запретил я показывать в киноленте героев из своего отряда и вообще раскритиковал сюжет вдруг ставшего детищем политотдела фильма. Запретил показывать и оглашать в киноленте имена героев и вообще запретил показывать в дивизионе и отряде разведки что-либо из уже почти известного. Вот и получился сюжет: есть мониторы, есть рейд с панорамой стреляющих кораблей и тонущих судов и есть торжественные похороны абсолютно других бойцов. Награды в фильме тоже получают не участники операций, а простые краснофлотцы, солдаты и, конечно, красные комиссары. Военкомы и стали основными героями в этом фильме. Они ведь вдохновили простых краснофлотцев к тому незнамо к чему.

За сутки сделали, еще полдня проверяли и еще сутки переделывали. Пришлось мне особиста нашего подключать, а через него и командующего к праву моего просмотра и убиранию лишнего и добавки нескольких аспектов в сценарий. Заставил переделывать почти четверть фильма – так и получил на следующий день строгач по партийной линии. На партсобрании еще получил по полной. Здесь ведь как: командиры не командуют, а вот военные комиссары – словно боги.