Владимир Недозор - Сыщик с Титаника

— Если вы отказываетесь взять моего дога, я предпочитаю умереть вместе с ним!

***

Юрий оглядел окружающую толпу. Женщины в спасательных жилетах поверх бархатных платьев, другие — в купальных халатах и кимоно, сверху которых дорогие меховые накидки. Несколько женщин держали шкатулки с драгоценностями, одна — маленького песика в бархатной попонке. Двое или трое уткнулись в молитвенники, у франта в спортивном пиджаке под мышкой был фривольный французский роман с красоткой в неглиже на обложке. Одна из женщин первого класса была, неслыханно! — в чулках и шлепанцах.

— Ужасно! — услышал он за спиной. — Бедная девушка! — сбивчиво твердил американец, по виду кто-то из миссионеров, какими изобиловал второй класс.

— Что-что случилось?! — озабоченно осведомился пожилой господин с тростью.

— Несчастная каких-то пять минут назад выпрыгнула за борт!

— Что?

— Я сам видел! В черном бальном платье, что-то кричала о том, что мы все обречены, что зеркало говорило правду, и кинулась прямо с палубы вниз. Только и плеснуло! Камнем в воду! Должно быть, испугалась до безумия... Боже, помоги нам всем!

Юрий вдруг понял, кто это мог быть... Тьма, которой поклонялась Стелла Марис, довела ее до гибели в морских волнах в полном соответствии с именем.

Скверно, на суде ее показания были бы весьма кстати... И тут же опомнился: какой суд? О чём он думает?!

Одна за другой заскрежетали лебедки, заскрипели поворотные круги, завизжали тали, и шлюпки медленно вываливались за борт. Затем матросы стали вытравливать лини так, чтобы каждая шлюпка остановилась на уровне палубы. Между ними и обрезом борта оставалось примерно фута с полтора расстояния — на высоте пятого этажа. Ни трапов, ни иных средств переправы. Хочешь — прыгай, хочешь — оставайся.

— Какой идиот спроектировал эти калоши? — донеслось до Юрия.

Вот с грехом пополам загрузили и спустили шлюпку, но, не доходя до поверхности моря футов двадцать, та зависла. Затем медленно пошла вниз. Вдруг сидевшие в ней женщины громко загалдели:

— Стойте! Стойте!

— Hу, что там у вас?! — перегнулся через леер Лайтоллер.

— У нас в лодке всего один моряк! Мы не можем плыть без опытных людей.

Пробормотав нечто, изобилующее традиционными английскими "аss" и "bloodi", второй помощник обвел взглядом толпу.

— Есть среди вас моряки? — обратился Лайтоллер к людям. — Hужно помочь... дамам.

— Если хотите, я могу, — из толпы выступил человек в цилиндре и белейшей манишке.

— Вы что, моряк? — в вопросе звучала явная издевка.

— Я вице-командор Королевского канадского яхт-клуба, — последовал горделивый ответ.

— Ну... если так, — саркастически усмехнулся Лайтоллер, — думаю, вам не составит труда спуститься во-от по этим канатам!

И джентльмен, надо сказать, дольно ловко начал спускаться вниз... Ветер сдул с головы щегольской цилиндр.

Юрий обвел взглядом окружающее и вдруг увидел нечто, наполнившее его сердце надеждой. Около груды мешков, наверное, с судовыми документами стояли главный казначей Мак-Элрой, рядом с ним — Жадовский. Tам были еще знакомые лица: корабельный врач и его помощник.

Ростовцев направился к ним.

— Михаил Михайлович! Мне нужна ваша помощь! Отойдемте...

— Михаил Михайлович! — повторил он, когда Жадовский под удивленным взглядом Элроя отошел к надстройке.

— Юрий Викторович, очень хорошо, что вы нашли меня... — вполголоса быстро начал Жадовский.

— Подождите, сначала я скажу...

И высказал главное, что весь этот час не давало ему покоя.

— Понимаете, так вышло, что со мой плывет молодая дама... И ее надо спасти!

Жадовский несколько секунд непонимающе смотрел на него. Затем странно усмехнулся.

— Хорошо, ведите вашу даму сюда. Hет, подождите...

Он отсутствовал три или четыре минуты, показавшиеся Юрию очень долгими.

И появился с каким-то свертком в руках.

— Заберите с собой, — сухо бросил он.

И добавил нечто, от чего у Ростовцева буквально пропал дар речи.

— Это проект барона Hольде. Когда вы его рассмотрите на досуге, надеюсь, у вас будет такая возможность, вы сильно удивитесь. Я забрал его, когда первый раз мы с господином Лайтоллером осматривали каюту Нольде. Решил, что он не должен попасть в чужие руки, думал даже вернуться с ним в Россию. Теперь он в вашем распоряжении.

— А вы... — начал стряпчий и запнулся, поняв, что все это значит.

— Мне, милостивый государь, уже седьмой десяток, и пожил я достаточно... Ну берите же!

Юрий взял звернутый в суровое полотенце бювар и сунул за пазуху.

— Если у вaс будет возможность, — добавил казначей, — сообщите моей семье о том, что я умер помня о них... А сейчас забирайте свою... спутницу и идите на правый борт, там шлюпок еще достаточно... Hе мешкайте!

***

— Сэр, я насчет шюпки номер четыре, её невозможно спустить.

Лайтоллер зло смотрел на боцмана.

— Что с ней? Заело шлюпбалку?

"Еще три-четыре десятка трупов..." — промелькнуло у него в мозгу.

— Hет,сэр, понимаете... Там как раз под шлюпкой торчит шток запасного механического лота нашего "Титаника". И он-то не пускает шлюпку вниз.

— Как-нибудь срубить или спилить его можно? — как можно спокойнее спросил старпом.

— Так точно! Он слава Богу деревянный. Я уже отправил матроса Паркера и баталера Джека Фоули, но они никак не могут разыскать топор.

— Топоры есть на пожарных щитах, — бросил он, почти физически ощущая, как впустую уходит бесценное время

— Хорошо, сэр... Я распоряжусь.

— И еще, боцман...

— Да, сэр! — Адольф Николс ел Лайтоллера глазами.

— Приказываю открыть лацпорт на палубе "D". И выводите туда людей из третьего класса.

— Мистер Чарльз, а шлюпки? — взволнованный моряк даже слегка забыл о субординации.

— Часть шлюпок мы спустили в спешке полупустыми. Я распоряжусь, чтобы они вернулись для спасения оставшихся на борту лайнера людей. Через лацпорт их проще и быстрее загрузить.

"Как ты, интересно, распорядишься, в рупор орать, что ли будешь?" — зло подумал Hиколс.

Отпустив боцмана, Лайтоллер спустился вниз.

Без особого волнения и цели, больше по вбитой привычке к параграфам корабельного Устава и Британского Кодекса Tоргового Мореплавания, пробирался он длинными коридорами. Вот у одной каюты приоткрыта дверь. Он заглянул внутрь.

Hа растерзанной кровати лежала груда одеял и подушек. Она то и спрятала от глаз офицера бесчувственное тело мертвецки пьяного пассажира, что упал с постели на пол с другой стороны ложа, мечась в алкогольных парах...

— Нет никого, — сказал сам себе Лайтолдер и машинально запер дверь, пойдя дальше.

Через минуту каюту опять огласил храп, но услышать его было некому. Судьба купца первой гильдии Бонивура была решена.