Геннадий Марченко - Манускрипт [litres]

– Ефим Николаевич, помните вашу записку Фитину, где вы рассказывали о сокровищах в подвалах индийского храма Сри Падманабхасвами? – без запинки выговорил связной, видно как следует подготовившийся к разговору. – Так вот, посол СССР в Индии подтвердил информацию об этой легенде. Таким образом, советское правительство всерьёз заинтересовалось возможностью изъять часть лежащего мёртвым грузом золота, чтобы иметь возможность закупить на него необходимые в военное время оружие и технику у Англии и Соединённых Штатов. Подробностей я не знаю, операция готовится в обстановке почти полной секретности, но Павел Михайлович передал настоятельную, повторяю – настоятельную просьбу товарища Сталина лично вам возглавить экспедиционный корпус.

Блин, и кто меня тянул за язык, когда я писал эту записку?.. В ней я упомянул не только о якутских алмазах, но и о своей турпоездке в Индию с посещением того самого храма в городе со смешным названием Тривандрам. Вернее, в сам храм пускали только буддистов, нас же держали поодаль. Однако та экскурсия, когда нам лишь издалека разрешили поглядеть на часть сокровищ, включая золотую статую возлежащего на змее Ананте-Шеше бога Вишну, произвела на меня сильное впечатление. Особенно когда я услышал цифру 22 миллиарда долларов. Именно в такую сумму оценивался клад, найденный в подвалах храма в 2011 году. И при этом не была вскрыта последняя, шестая дверь подземелья, в которой, по преданиям, под присмотром гигантского змея хранится неприкосновенный запас сокровищ Вишну. А для этого времени сумма была бы ещё более гигантская. Из рассказа экскурсовода я помнил, что раньше храм охранялся почти номинально, и только после того, как были вскрыты закрома, сюда поставили серьёзную охрану. Честно говоря, не ожидал, совсем не ожидал, что Сталин рискнёт провернуть такую операцию, в случае провала грозящую огромным международным скандалом. Интересно, как он собрался вывозить оттуда такую груду золота и драгоценных камней? Связной вряд ли знает ответ на этот вопрос, поэтому я спросил, куда я должен отправиться – в СССР или сразу в Индию?

– Вас ждут в Москве, где вы получите новые документы, не ехать же вам в Индию под именем знаменитого американского бизнесмена и режиссёра. Внешность вам тоже, я так думаю, изменят, может, бороду приклеят, или ещё что-то сделают, повторюсь, я не уполномочен знать такие подробности. Для начала вам нужно попасть на Кубу и поселиться в отеле SEVILLA в Гаване, где вас найдут наши товарищи, и оттуда на самолёте совершите трансатлантический перелёт на Тенерифе. Там самолёт будет дозаправлен, и следующая посадка уже в Москве.

– Что по срокам?

– Желательно сделать это в течение ближайшего месяца. Номер в отеле на ваше имя будет забронирован со следующей недели.

– А здесь я что скажу?

– Скажете, что заработали отпуск, имеете право, в конце концов, – мило усмехнулся агент, напоминая инструктировавшего Горбункова сотрудника милиции из фильма «Бриллиантовая рука».

Так что, хочешь не хочешь, пришлось придумывать себе отпуск. Настоятельная просьба товарища Сталина обычно не обсуждается, вот и мне не хотелось стать разменной пешкой в игре между нашей разведкой и ФБР. Или я и так уже ею стал, сам того не подозревая? Как бы там ни было, в середине августа 1942 года я вылетел на Кубу. Из багажа при мне был лишь один лёгкий чемоданчик с самым необходимым, включая письма от Вари, несколько смен нижнего белья и предметы гигиены. Ну и мешочек с травками шамана лежал на дне чемодана, почему-то не захотелось с ним расставаться. А сердце тревожно сжималось при мысли, что, возможно, всего через несколько дней я окажусь в Москве, из которой, казалось, уже давным-давно сбежал на поезде вместе с маленьким Лёшкой. Тогда маленьким, сейчас уже, небось, вымахал мне по грудь. Как-то сложилась его судьба?.. А может, удастся наконец повидаться с Варей? Если я попрошу, неужели мне откажут?

С этими мыслями я задремал, а проснулся, когда самолёт уже заходил на посадку и в иллюминаторе виднелись ровные ряды пальм с колыхавшимися на ветру разлапистыми ветвями.

Испанским, в отличие от английского или немецкого, я владел намного хуже, но понадеялся, что почерпнутых в своё время из туристического разговорника знаний мне всё же хватит, чтобы не выглядеть полным идиотом. В аэропорту я взял свободное такси и обратился к таксисту, мулату средних лет, тщательно выговаривая слова:

– Al hotel SEVILLA, рог favor. Pero primero tengo que cambiar de dolares a pesos cubanos [10] – В отель SEVILLA, пожалуйста. Но сначала мне нужно где-то поменять доллары на кубинские песо (исп.). .

Водитель с белозубой улыбкой поинтересовался:

– Usted es un americano? [11] – Вы американец? (исп.)

– Si.

– Senor tiene LOS dolares para cambiar? Puedo cambiar un poco [12] – У сеньора есть доллары, чтобы поменять? Я могу немного поменять (исп.). . – И тут же продемонстрировал кошелёк, набитый песо.

Я про себя усмехнулся. Таксисты во все времена одинаковы, готовы ходить на грани, лишь бы оказаться в плюсе. Я знал, что официально в это время один кубинский песо приравнен к одному американскому доллару, но на самом деле за доллар давали два, а то и три песо. Этот же прохиндей согласился поменять мне по курсу один к одному, понадеявшись на моё незнание ситуации. Я не стал спорить, предложив к обмену пятьдесят долларов, а взамен получив горсть монет с профилем Хосе Марти. Потом выяснилось, что обменный пункт имеется и при отеле.

Около часа, пока мы добирались до места, таксист, назвавшийся Раулем, с таким рвением живописал прелести Гаваны и Кубы в целом, словно местные туристические компании ему за это приплачивали. По большей части я понимал, что он хотел до меня донести. При этом мне и самому было интересно посмотреть на Гавану середины XX века. Но поскольку мы по большей части ехали какими-то извилистыми улочками, то полного представления о столице Кубы получить не удалось. А наверстать вряд ли придётся, раз уж меня собрались срочно переправлять в СССР.

Номер с маленьким балкончиком с кованым ограждением мне понравился. Не очень большой, но уютный и, что особенно приятно, оплаченный сразу на месяц вперёд. Не успел я выйти из ванной комнаты, как раздался телефонный звонок. Винтажного вида аппарат белого цвета, стоявший на круглом столике, был сработан под не такую уж и давнюю старину, при этом слышимость в телефоне была отличная.

– Ефим Николаевич? – спросил на русском незнакомый голос.

– Хм, ну, предположим, – ответил я также на русском, понимая, что шифроваться не имеет смысла. О том, что я Ефим Сорокин, знает и наша разведка, и ФБР.

– Очень приятно, меня зовут Валентин, я от Павла Михайловича. Могу я с вами встретиться через тридцать минут в баре «Эль Флоридита»?