Владимир Сухинин - Заложник долга и чести

— Девочки, идите сюда! — позвал я замерших и приготовившихся к бою дев.

— Знакомьтесь, это мой учитель рукопашного боя, лучший мастер ножа из всех нехейцев, что я знаю. Зовут его Шрам, — воин зарделся.

— Да ладно вам, господарь Ирридар.

Здесь обращение «господарь» применялось к детям барона.

— А это моя невеста Ганга, — представил я орчанку. Воин преклонил колено и поцеловал руку девушке. От такого жеста Ганга зарделась не хуже Моржека. Я даже возгордился. Вот она, галантность нехейских кавалеров.

— Ее подруга Тора-ила, студентка академии.

Моржик встал приложил руку к сердцу.

— Сердечно рад, госпожа.

— Мегги, моя вассал и друг, — представлял я девушек дальше. — Рабэ служанка таны Ганги.

Шрам оглянулся и громко свистнул. Десяток прискакал и выстроился полукругом.

— Слезайте с коней, ребята. И помогите дамам подняться в седла. Шустрый, ты дуй в замок и предупреди барона, что прибыл Барон Ирридар тан Аббаи в сопровождении охраны, невесты и друзей.

Молодой парень, которого я не знал, лихо поднял коня на дыбы, развернул его на месте и стегнув плеткой, помчался к замку.

Девушек осторожно подсадили в седла. На троллей не обращали внимания, их приняли за охрану. А как же еще путешествовать молодому барону, как не под охраной, пусть даже троллей. Нехейцев этим не удивишь.

Я тоже получил коня, но отказался.

— В замок, Шрам, я войду пешком.

— Молодец, господарь. — похвалил меня воин. — Хочешь выказать уважение отцу и брату. Молодец. Я с тобой тоже пешком пойду.

И мы тронулись. Я видел, как отец, мать и старший брать появились на стене, посмотрели на нас и спустились.

Когда мы подходили к воротам, из них вышел отец Ирридара. Мое сердце екнуло, но тут же успокоилось. Он пошел мне навстречу, и это было высшим проявлением уважения принятого у нехейцев. Когда хозяин замка выходит встречать гостя пешком из ворот. Он оценил мой поступок. Я признавал его власть и покорялся его воле. Мы шли навстречу друг другу, и это тоже было проявление его великого уважения. Он не остановился в десяти шагах от створа ворот, а продолжал идти. Подойдя к отцу, теперь я безотговорочно принял этого сухопарого, с обветренным лицом человека, за своего отца. Я встал на колени и приложился губами к его руке. Лицо мужественного воина, никогда не знавшего слов ласки, дрогнуло. Он взял меня за плечи и потянул вверх. Я поднялся. А отец долго смотрел мне в лицо, изучая его. Затем прижал к своей груди.

— Здравствуй, сынок, — произнес он дрогнувшим голосом, и это был первый раз в жизни, когда он назвал Ирридара сыном.

— Здравствуй, отец, — ответил, я за Ирридара. И мы стояли на глазах у всех обнявшись, просто стояли, впитывая тепло друг друга. На меня накатило.

— Прости, Ирридар, — мысленно попросил я прощение у погибшего парня. — Не моя вина, что я заменил тебя, но верь, я не посрамлю твою память.

— Пошли в дом, сын, — отпустил меня отец. На его изрезанном морщинами лице играла счастливая улыбка.

Я подошел к матери, очень красивой женщине, сохранившей молодость, благодаря примеси крови лесных эльфаров, и встал на одно колено. Бережно взял ее руку в свои, подержал и поцеловал.

— Здравствуй, мама, — глядя на нее снизу вверх, поздоровался я.

И она не выдержала, заплакала. Встав и обняв ее, я подержал в объятиях.

— Не плачь, мама, — прошептал я, хотя комок подступил к моему горлу. Я сглотнул, собравшись с силами. — Я привез показать тебе свою невесту и будущую невесту для Черри.

Мать вытерла слезы.

— Я рада сынок. Жаль, дед твой не дожил до этого, он бы обрадовался, узнав, как ты возвысился. Мы гордимся тобой, сынок.

— Спасибо, мама.

Я улыбнулся и подошел к Орридару.

— Здравствуй, брат. Вот, прибыл по твоему приглашению, погостить. — Этими словами я показывал, что приехал не как барон или граф, а как все тот же младший отщепенец.

— Рад, брат, твоему приезду, — ответил, обнимая меня, и этими словами показывал, что мое желание, оставаться младшим, он принял благожелательно.

Потом им были представлены девушки. Особое внимание было обращено на Гангу и Мегги. Отец что-то буркнул Шраму и тот исчез.

— Как твоих троллей размещать будем? — спросил отец, рассматривая столпившихся лохматых чудищ.

Нехейцы не боялись ни медведей, ни драконов, ни троллей. Зверь для них и был просто зверь.

— Их не надо размещать, отец. Это подарок Орри от принцессы Тора-илы. — Я поклонился в сторону эльфарки. — Их надо провести на перевал Гроз и там поселить. А оставить можно за стенами замка, только дать им корову или оленя на ужин.

Отец и брат оценили подарок по достоинству, они сразу поняли, какие преимущества это им принесет. Оба подошли к девушке и поклонились ей.

— Благодарим вас, Ваше Высочество, — оба нехейских аристократа сразу смекнули, что за птица перед ними.

Тора растерянно посмотрела на меня, но я сделал вид, что ничего не знаю, выкручивайся сама. Она сузила глаза, выстрелила в меня ледяными лучиками и улыбнулась моим родственникам.

— Я рада была, таны, Вам угодить.

Внутри замка было тоже небогато, но функционально. Небольшой двор. Навес для лошадей и высокое крыльцо центральной башни, в которой размещались обитатели замка. Как я знал, первый этаж — казарма, подвал для слуг и припасов. Второй этаж — два зала. Малый и большой зал приемов. Малый зал служил столовой для барона и приближенных. На третьем этаже располагались покои, разделенные на две части. Мужская половина, женская половина и в них же гостевые комнаты.

Девушек увели. Меня усадили за стол в малом зале. Перед этим я отдал тюки и свертки Рабэʹ. Отец с братьями уселся на другой половине стола. Они некоторое время на меня молча смотрели.

— Ты стал настоящим мужчиной, — прервал молчание отец. — Только похож на лигирийца. Хотя в душе ты настоящий нехеец. Расскажи нам, сын, как ты стал бароном.

— Да во общем-то случайно, отец. Был направлен с посольством Вангора в степь. Там случился мятеж, и я защищал Великого хана. Потом вылечил его от отравления и был посажен полевую руку от него.

Отец вздернул седые брови.

— Ты удостоился такой чести?

— Да, отец. — Я рассказывал несколько не в том порядке, как происходили события, но не это было важным. Важным было то, что меня отметили. А для отца это было живительным бальзамом на его скупую на похвалу душу.

— От него я получил новое имя Тох Рангор и право основать свой род.

Отец проявил знание древнего языка.

— «Тот, Кто Ломает», — произнес он. — Хорошее имя. Ты сломал замысел врагов степного правителя, и был отмечен им. А невеста откуда?

— Так получилось, что меня приняли в род орков Гремучих змей. Небесная невеста была из их рода. Пришлось участвовать в состязании и победить чемпиона. Вот она мне и досталась.