Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 2 (СИ)

Разобрав ошибки, генерал добавил и ложку меда:

- Взаимодейстие пехоты, кавалерии и артиллерии это ваша главная задача. На сегодняшний момент оно крайне неудовлетварительно. Но хочу отметить и положительные факторы. Полковник Рябушинский, - генерал обратился к сорокалетнему невысокому офицеру с загорелым, худощавым лицом, - ваши саперы прекрасно знают свое дело. Споро возвели понтонный мост и позволили главным силам генерала Веревкина зайти в тыл синим. Заслуживает отдельной похвалы создание укрепленных позиций на высоте Желтой. Выношу вам официальную благодарность с занесением в личное дело. - Кауфман обвел взором присутствующих, и подолжил, - Физическая и стрелковая подготовка войск значительно улучшилась с прошлого года. Отставших на марше оказалось не много. Санитарные части каждого полка сноровисто отвели условных раненных в тыл, для оказания помощи. Дозоры регулярно высылаются вперед, а пластунские части выше всяких похвал. Не ожидал такой сноровки от ваших молодцов, - похвалил он капитана Лопухина, командующего пластунскими частями. - Если честно, даже не знал, что солдаты вообще могут быть на такое способны. - Кауфман вытер платком лоб и завершил свое напутствие:

- Учитывая выявленные недостатки, ваша задача за ближайший год проработать действия пехоты и артиллерии на уровне батальона и полка, а так же придать конным частям с полевой артиллерией больше самостоятельности. Я позабочусь об организации отдельных учений для офицеров по ориентации на местности. Учитесь работать с картами, господа. - генерал сделал паузу, о обвел присутствующих взглядом, проверяя дошел ли до всех его посыл и добавил, - В четыре часа соберите солдат. Хочу их поблагодарить за хорошую выучку и старание.

Пока старшие офицеры разбирали прошедшие учения, полевой лагерь жил своей жизнью. Несмотря на октябрь, стояла довольно жаркая погода и солдаты, разбив палатки и выствив караулы, лениво отдыхали после интенсивной недели. Полевые кухни все еще чадили, разогревая обед для разомлевшей братии. Палатки, как и полевая форма и амуниция были немного поднадоевшего светлозеленого цвета. Среди этого зеленого однообразия легко можно было заблудится, поэтому каждый батальон образовывал отдельный квадрат, отделенный от соседей широким проходом.

- Хорошо, что эта неделя закончилась, - сказал Никодим, блаженно шевеля пальцами ног. Его портянки сушились прямо на палатке на ярком калифорнийском солнце, - Правда теперь обратно в казармы переть километров сто. Ну да ничего, нам не превыкать. А там глядишь и увольнительную дадут на несколько дней.

- Дадут, - ответил рыжеватый парень, которого тоже звали Никодим. Он сидел, облокотившись о вещевой мещок и промасленной тряпкой чистил свое ружье. - Может даже неделю дадут.

- Хорошо бы. Нам ведь еще полгода служить. А давай тогда в Александровск поедем. Город большой, веселый.

- Можно и в Александровск, - поддержал тезка, - да только далековато. Лучше в Синявин, всего полдня пути. Да и море там говорят хорошее. А я всего один раз бывл на море...

К 1857 году основная часть военной реформы завершилась. Я надеялся, что армия и флот действительно готовы к предстоящим событиям. Ведь, одно дело планировать, а другое, как оно на самом деле повернется во время войны. О том, что предстоит знало не более дюжины человек, но даже они оказались посвещены только в ближайший планы.

Срок службы, увеличившийся до трех лет в армии и флоте позволил расширить кадровую армию до семиста тысяч человек и подготовить двухмиллионный резерв, что для предстоящих задач было более, чам достаточно. Ведь противника предстояло бить умением, а не числом. Ну и фактором внезапности разумеется. В будущих десантных операциях не требовалась большая сухопутная армия вторжения, а требовались хорошо обученные, мобильные части с сильной огневой поддержкой. Остальное должна была довершить дипломатия.

Еще в тридцатых годах в империи начали создаваться опытные части, ставшие основой будущей реформы. Именно они стали испытательной площадкой для разработки нового устава, а впоследствии поставщиками кадров для военной реформы. Зная будущее развитие военного дела и огромное увеличение огневой мощи в обозримом будущем, я внес свой посильный вклад в проведение реформы. Причем ничего нового я самолично не предложил, разве что идею прибрежного бронированного монитора. Все остальное я отобрал из тех предложений, которые рождались в опытных частях и в недрах Генштаба. Тем не менее, изменения произошедшие за это время стали поистине революционными для этого времени.

Униформа, упрощенная еще в начале моего царствования, стале еще более функциональной и состояла из свободных брюк-шаровар и гимнастерки, приблизившись к униформе времен Первой Мировой войны. Поначалу светлозеленое однообразие одежды и амуниции военные восприняли в штыки. Ведь у многих полков, особенно гвардейских, имелась своя форма, ставшая уже традиционной. А тут какой то крестьянский наряд без пышных украшений и позументов. Но после первых марш-бросков в сорок километров большинство поменяли свое мнение, оценив удобство и функциональность нового обмундирования. Головным убором вместо привычного кивера стала фуражка с козырьком, а вместо эполет появились погоны. Еще одим атрибутом солдата стали вещьмешок с карманами и пояс с подсумками для потронов и фляги. Опять таки надоевшего светлозеленого цвета. Некоторые офицеры даже поддали в отставку. Но к пятидесятым годам половина офицерского состава состояла из бывших крестьян и разночинцев, да и в следствии некой демократизации общества, разница между вчерашними дворянами и остальными уменьшилась, хотя и не исчезла вовсе.

Не менее драматично изменилась полевая тактика. Вместо привычных густопостроенных колон, появилось более медленное, но эффективное передвижение редкими цепями, с фланговой огневой поддержкой. Вместо редутов, солдаты начали окапыватся и кое-где передвигатся ползком. Стали повседневностью марш-броски на сорок-пятьдесят километров. Казнозарядная полевая артиллерия в разы увеличила огневую мощь каждого полка, что вкупе с казнозарядными винтовками подняло боевой потенциал армии на совершенно другой уровень. Были созданы мобильные кавалерийские части с полевой артиллерией для глубокого охвата и фланговых ударов. К досаде молодых кавалергардов и улан, в прошлое ушли атаки лавой, с саблей или палашом в руке. Вместо этого им прививалось умение заходить в тыл вражеским войскам и нарушать его линии комуникаций.

Внедрение винтовки Дрейзе, названной в России 'винтовкой образца 1853года' поначалу происходило медленно. Причем не из-за отсутствия мощностей, а из-за выявленных в результате испытаний недостатков. Лишь к 1853 году удалось создать на базе прусского образца более совершенное оружие за счет улучшения обтурации и уменьшения калибра. Патрон остался бумажным, но с увеличенным количеством пороха, что придало пуле большую убойную силу и дальнось. Творчески переделанный образец более подходил на появившийся позже французский Шасспо, но в начале пятидесятых русское игольчатое ружье стало грозным оружием. Правда большинство потенциальных противников об этом не подозревало, считая такое оружие расточительством и предпочитая пользоваться пулей Минье. Конечно, существовали более совершенные образцы, такие как ружье Шарпса, которое использовали русские снайперы, но их конструкция оказалась более сложной и дорогой в производстве. Лишь в 1859 году ижевским оружейников Орловым был разработан простой и надежный вариант казнозарядной винтовки под унитарный металический патрон. Но к предстоящим сражениям русская армия подошла с ружьем образца 1853 года.