Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 1 (СИ)

Игорь Степанович работал под началом самого Карла Ивановича Оппермана, который руководил строительством Московской канализации. После эпидемии холеры, которая косой прошлась по Москве, был принят новый закон о градостроении, который предусматривал обязательное сооружение канализации в городах с населением более пятидесяти тысяч душ. Карл Иванович обучал инженерному делу самого императора и имел за своими плечами громадный инженерный опыт. В течении пятилетнего плана работ, планировалось расчистить старые тоннели и вырыть пятьсот километров новых. Десяток мощных насосных станций должен был справляться со всем этим огромным потоком нечистот. Вдобавок строился новый акведук для снабжения будущей столицы водой в достаточном количестве.

Так что молодой инженер сразу же буквально утонул в работе. Ведь одно дело учеба, а другое, воплотить свои знания на практике. Хотя, конечно, знания помогали. Благо в его отделе работали несколько опытных инженеров, включая двух приглашенных французов, а посему было у кого набираться опыта.

Сегодня Игорь Степанович ехал на Сретенскую часть, где полным ходом шло строительство подземных тоннелей и где надо требовалось рассчитывать угол и глубину прокладки труб.

- Здравствуйте Никодим Иванович, - поздоровался Игорь с начальником артели, - как у вас тут продвигается? Никодим Иванович оказался кряжистый мужик лет сорока, с обветренным, морщинистым лицом и выцветшими волосами. На этом грубоватом лице удивительно смотрелись голубые глаза, ярко выделявшиеся из-под кустистых бровей.

- Здравствуйте Игорь Степанович, - ответил ему артельщик, - справляемся помалеху. Вот как раз цемент и кирпичи начали подвозить, - сказал он, указывая на пыльную груду стройматериалов неподалеку. - Мы канал как раз уже вырыли, тяперича надобно стены кирпичом выложить. Вот вас и дожидаемся. Надобно ентот, как его, угол промерять.

- Вот этим я как раз и займусь, - улыбнулся молодой инженер. До обеда управлюсь. А потом обсудим следующую траншею для труб. Я как раз чертежи с собой привез.

- Лады, - степенно ответил Никодим Иванович. Отобедайте с нами, не побрезгуйте.

- Спасибо, - кивнул инженер, пренепременно.

Еще один суматошный день начался.

Решение о переносе столицы в Москву не было спонтанным. Я имею в виду, что оно не было принято после череды неудавшихся мятежей. Я лишь ждал удобного случая, чтобы озвучить это неоднозначное решение. После раскрытия неудавшегося заговора в коем оказались замешены столь многие влиятельные особы, я сделал вид, что страшно обиделся, и по праву обиженного провел несколько непопулярных среди дворян решений. Одним из них стало решение о переносе столицы в Москву. Непопулярным среди высшей знати потому как Петербург по праву считался самым европейским городом империи, нашим окном в Европу и великим наследием Петра. В Петербурге у самых влиятельных семейств имелась дорогая недвижимость, там находились посольства, торговые представительства, крупнейшие банки и компании. Перенос столицы в Москву, ставил под угрозу доход и стоимость имущества очень многих влиятельных дворянских кланов. После неудавшегося заговора, когда множество влиятельных людей потеряли свое влияние, а остальные затаились, это мое решение не вызвало значительного ропота. Наоборот, многие с пониманием отнеслись к этому шагу. Мол, император опасается заговоров среди петербургских паркетных шаркунов, а в Москве ему будет более спокойно.

На самом же деле о переносе столицы я задумался еще до восшествия на престол. Петербург находился слишком близок к границе и был уязвим как с моря, так и с суши. Конечно, с моря Петербург прикрывал Кронштадт, а с суши необходимо миновать Ригу, но стратегически положение Москвы было менее уязвимым. Вдобавок новую элиту легче сформировать на новом месте. У меня даже промелькнула мысль о переносе столицы в Екатеринбург, ближе к географическому центру страны, дабы способствовать развитию Сибири и Дальнего Востока, но я отбросил эту идею. Уж слишком мало населения проживало на этих территориях, при практическом отсутствии необходимой инфраструктуры. То есть, никакой возможности эффективно управлять.

Правительственный комплекс был заложен в сорока километрах от Москвы и должен включал, помимо административных зданий, императорскую резиденцию, университет, особняки и доходные дома для служащих. Этакий небольшой городок на сорок тысяч жителей и с перспективой расширения до двухсот тысяч. Таким образом, я надеялся снизить нагрузку на инфраструктуру самой Москвы, которая в будущем приводила к огромным пробкам и загазованности. Я не был оригинален и следовал примеру таких столиц как Оттава, Канберра и Бразилия, построенных именно для того, чтобы исполнять административные функции. С другой стороны близость к Москве позволяла сэкономить время и деньги, так как строительство велось не на голом месте, а недалеко от второго по величине города империи. Поначалу на строительство мы выделили двадцать миллионов рублей рассчитанных на четыре года. Но эпидемия холеры показала острую необходимость в канализации и чистой питьевой воде. В итоге еще десять миллионов рублей были потрачены на инфраструктуру.

Еще во времена Александра, после пожара 1812 года появилась комиссия для строения Москвы, куда входило множество ведущих архитекторов и инженеров. За десять лет восстановленный город стал еще краше. Появились несколько широких проспектов, множество административных зданий, театры и больницы. Но, как и у всех старых городов, у Москвы имелся один серьезный недостаток - она была построена радиально. То есть улицы сходились лучами к площадям, что в будущем приводило к транспортным заторам. Дабы облегчить будущее движение по городу, мы решили проложить четыре широких сквозных проспекта, для чего пришлось сносить или подвинуть множество старых зданий. Это было не простое решение, но иного выбора для решения не столь далеких проблем не имелось.

Москва стала этакой испытательной площадкой, где кристаллизовались новые принципы градостроения. Весь этот опыт использовался при принятии новых правил градостроения, обязательных для городов имеющих более пятидесяти тысяч жителей, а так же к будущим, новым городам. Эти принципы включали в себя прямоугольное расположение улиц, прокладку широких проспектов через каждый квартал, разбивку парков, наличие канализации и системы для подачи воды. В этом начинании мы оказались впереди Европы всей. С одной стороны это затея оказалась недешевой, но с другой стороны, строительство инфраструктуры есть проект долгосрочный, а стоимость проекта, разбитая на несколько лет, уже не казалось непосильной. Вдобавок эти проекты привели к расширению многих отраслей. Так, помимо сталелитейной промышленности, которой патронировало государство, в одной лишь Москве возникло более десятка крупных кирпичных и цементных заводов. Расширились артели по производству строительных инструментов, извоза и парусины для палаток. На московских стройках работало более двадцати тысяч человек, что давало работу втрое большему количеству людей, так как рабочих нужно требовалось кормить, одевать и развлекать. Такой проект, запущенный государством, давал импульс частной инициативе, ибо на государственных подрядах можно было заработать неплохие деньги. Я прекрасно знал, что часть из выделенных средств разворовываются, несмотря на контроль. Но главное, чего я требовал, это качества работы и выполнения заказа. А это оказалось гораздо легче проконтролировать.