В Бирюк - Одуванчик

Ярлык "тайный иноверец" десятилетиями убивал здесь не хуже, чем "социально чуждый" - в других местах и временах. Естественным образом сочетаясь с повсеместным "враг народа".

Поднять народное ополчение... Пруссы не умеют штурмовать такие крепости как отстраиваемый Кауп. Это неумение послужит одной из причин поражений всех трёх восстаний против Ордена.

Но главное: "папа язычников" - не велел. Почему-то.

Все группы местной элиты: князья, дружина, витинги, бэры, кривы... "зависли". Стараясь избегать "первого удары" - пролить кровь первыми. Не из опасения противника - от непонимания властей.

Два местных лидера, два конкретных человека - князь Камбила и первосвященник Помолойс, каждый из которых что-то терял при возвышении Кестута - почему-то относились к новосёлу благожелательно.

"Без команды - не стрелять".

"Паралич власти".

Все ждали. Кроме самого Кестута, который активно строился. И очень встревоженных местных кривов - фактических правителей соседних с Каупом волостей.

"Занимая место под солнцем, ты загораживаешь кому-то свет".

Кастусь - "место под солнцем" занял. Разным "комутым" - "свет загородил".

Воевать они не могли - "сам" не велел. Вести активную контрпропаганду - разучились за столетия "монополии на истину". Гадили потихоньку. Настраивали население, препятствовали торговле. Фактически устроили продовольственную блокаду.

Понятно, что балтийская селёдка, которую "лотерейщики" Кестута ловили у косы, никаких команд от жрецов не воспринимает. А вот скот и хлеб... общинники не продают. Мнутся, жмутся и по секрету сообщают:

-- Мне ж с этими... ну... жить. Не. Сам съем.

У Кестута тысяча "лотерейщиков", полторы сотни людей, пришедших с ним из Всеволжска, каждый день приходят ещё. Иные - просто наняться, иные... их не принять - обречь на смерть. Чем их всех кормить? Местные пруссо-датчане живут бедно. Хохмочки с "объеданием" соседей уже не повторить. Нужно продовольствие. Много. Где взять?

Жизнь, как известно, состоит из неожиданностей и неприятностей. Выбери из них подходящие и примени с пользой. Всего-то...

Беня, потолкавшись по новостройке, поболтав с разными местными, собрался, наконец, домой - во Всеволжск. Набил три ушкуя "сырым янтарём" и отправился восвояси.

Под охраной куршей.

Чего вообще - не бывает.

Про вопли "Ё...!" - я уже...? - Здесь - аналогично.

Тут надо чуть вернуться назад.

У куршей - устойчивая слава самых страшных морских разбойников. Эпоха викингов - уже закончилась, эпоха "виталийского братства" - ещё не началась.

"Страшнее курша - зверя нет".

Во время прохождения каравана Сигурда и Кестута мимо косы - курши пытались напасть. Были биты. Озлобились. Узнав о восстановлении Каупа, собрались, было, всё там сжечь-разграбить.

Самбийские курши, которые поколение назад осели у Каупа - предупредили. Что на той стороне залива - жгут костры, "откапывают томагавки", пляшут и поют. Нехорошую песню:

"Вот мы все пойдём.

Всё сожжём огнём!".

Кестут сразу возбудился, за меч схватился... Потом подумал. И послал из некрещёных ещё местных куршей - послов. На их историческую родину.

С другими бы, с пришлыми... А уж с христианами...! Даже и на берег бы не пустили! Так бы и покрасили полосу прибоя вражьей кровушкой.

Но соплеменников резать...

"Мы с тобой одной крови. Ты и я".

Лихость Кестута, проявленная им в стычках на косе, плотики с гирляндами отрезанных ушей, плывущие по заливу, дополненные богатыми, главное - невиданными здесь, подарками, привели к взаимному уважению.

Нет, нет! Не к приязни, дружбе, союзу. Только к готовности выслушать.

Остальное, как и положено у настоящих мужчин в эту эпоху, было основано на пролитой крови и совместном успешном грабеже.

Чисто обычный, рутинный, для здешних мест, эпизод. Чуть в новой аранжировке.

В Кауп пришёл обратный, из Тувангсте, новгородский караван. Десять ушкуев, набитых местными товарами. Купцы услышали об обновке - о новом князе в Каупе, места им знакомые - пришли глянуть.

-- А, Литва Московская! Эт которых суздальские вышибли? Которых рязанские за покражу куриц пороли? Думаешь, на чужой стороне - хлеб слаще? Дурковат ты, князёк. Камбила своего не упустит. Чуть подымешься - выкрутит досуха. Ну, лады, покажь - что за барахло на продажу задумал.

Новгородцы вели себя хамски. А чего ж нет? - Товар они взяли в Тувангсте, тут - только чуть дополнить, если по дешёвке. С князем сембов Камбилой - отношения дружеские, своя сила немалая, местный князёк против не поскачет. Да он и вообще - слаб на голову: мыто не берёт!

Места тут кое-кому знакомые. А то и родственники есть:

-- Батяня мой тут зимовал не единожды, трёх ублюдков понаделал. Ты, слышь, князёк, возьми-ка их себе в ближники. Два сапога - пара. Га-га-га...

Кастусь краснел и бледнел. Хватался за меч, но вечером Елица устроила "мозговой штурм". С утра к новогородцам пошёл разговаривать Беня. Он-то хоть и отвечает вежливо, но устойчивое ощущение - "сам дурак" - у собеседника не проходит. А в драку... только начни.

Морской ушкуй несколько больше речного. А вот команда у него меньше. Речникам приходиться иметь две смены гребцов. Иначе выгрести против течения... можно. Но очень долго. Моряки больше идут под парусом. Гребля - в штиль или при манёвре. На десятке ушкуев нет и двух сотен человек. Обычно - и этого много.

Разнести-разграбить? - Да запросто! Только свистни. Но... вот было бы нормальное селище, а то...

Новгородцев в крепость не пускают. Пруссы против ушкуйников - не вояки, но уж больно их много. Караванщики с тысячными толпами на берегу не воюют - не викинги в набеге. Не Курт Великий, не Хакон Синезубыч.

Ещё - вадавасы. Которых меньше, чем новгородцев, победить они не смогут, но положить половину своих... А с кем ты к дальше к Новгороду пойдёшь?

Беня к этому времени уже осознал мою классификацию товаров - у новгородцев ничего необходимого не было. Постояв три дня, по-хамив, по-буянив, вновь ощутив себя хозяевами мира и окрестностей, господами среди тупых и нищих дикарей, новгородцы двинулись дальше, к Святой Софии, на северо-восток.

По заливу, а не морем.

У туземцев, знаете ли, очередная глупость случилась: "акульи зубы" всплыли, а лебёдка, чтобы их назад, на дно утянуть - сломалась. Ну, тупые! Литвины, блин! Деревенщина-посельщина! Руки из задницы растут, а туда же!

Через этот... пролив Brokist - не пройти? - Ну и плевать!

Не увидели они и лодочку, которая на всех парусах побежала к северу с другой, морской стороны косы.

Ушкуи не дошли пару десятков вёрст до северного окончания косы, когда с берега вдруг понеслись наперерез каравану лодки.

Курши!

Да откуда их столько?!

***

Численность здешних племён колеблется от 10 до 40 тысяч человек. Курши могут выставить 4-5 тысяч бойцов. В условиях нашествия на свои земли, при тотальной мобилизации. Или сотни 4-5 - в набег. Собрать, а главное - держать в одном месте долгое время столько людей - тяжело. Нечем кормить, передерутся. Поэтому пиратские отряды много меньше, раз в десять-двадцать.