Сергей Нуртазин - Батальон прорыва

– Приказываю: преодолеть линию обороны противника, занять окопы, отразить атаку танков.

Трошкин не утерпел:

– Чем отражать? У нас ведь ни патронов нет, ни гранат. Да и какие танки? Говорят, что немцы отсюда далеко.

– Не так далеко, как вы думаете, красноармеец Трошкин. А танки наши. Стоят здесь на ремонте, вот мы и попросили их по окопам поездить, чтобы из вас танкобоязнь выбить, кто в этом нуждается. А подбивать их за неимением гранат вы будете снежными комьями.

Теперь возмутился Голота:

– Мы шо, дети, в снежки играть, или новобранцы необученные? Тут все командиры, хоть и бывшие. Некоторые с первых дней войны воюют.

К нему присоединились другие бойцы:

– Верно!

– Чего резину тянуть, отправили бы сразу на передовую!

– Скорее отличимся или ранение получим, скорее в строй вернемся в прежнем звании!

Лицо младшего лейтенанта словно окаменело, шрам на лице побагровел, голос сорвался на крик:

– Или пулю в лоб! Вы командиры! А потому должны воевать в два раза лучше! Многие из вас потеряли навыки, находясь в плену и на оккупированной территории, не участвуя при этом в боевых действиях. Для меня вы красноармейцы, которых я должен обучить! И я буду вас учить, невзирая на ваши прежние звания и заслуги! Потому что нам в скором времени предстоит вместе идти в бой, и от того, будем ли мы к нему готовы, будет зависеть наша жизнь! – Рукавицын снял шинель, повесил на сук дерева. – А теперь слушай мою команду! В атаку! За мной! Ура!

Командир взвода первым побежал по склону оврага. За ним с криками «ура!» устремились штурмовики.

Со склона скатились легко, утопая в снегу, миновали ложе оврага, с трудом преодолели подъем и уткнулись в колючую проволоку. С собой ни ножниц для разрезания «колючки», ни лопат и ножей, чтобы перерубить деревянные колья и проделать проход в заграждении. Помог боевой опыт и знания бывших командиров. Одни побросали на «колючку» ватники и шинели, другие стволами автоматов приподняли низ проволоки, помогая товарищам проползти под ней, а те, в свою очередь, оказавшись с другой стороны заграждений, проделали то же самое. Подобными способами преодолели второе проволочное заграждение и с ходу заняли окопы, на которые уже наползали три тридцатьчетверки, тяжелый танк ИС-2, трактор и одна самоходная артиллерийская установка ИСУ-152. Она-то и двинулась на отделение Скоморохова.

Голота сдвинул шапку-ушанку на затылок.

– Ща «зверобой» нас утюжить начнет.

Скоморохов бросил удивленный взгляд на одессита:

– Кто?

Голота усмехнулся.

– Ну ты, сержант, и темнота. Засиделся ты в плену и в партизанах, от жизни отстал. Хотя верно, откуда тебе знать, когда ты в Красной армии находился, таких машин еще не было. Впрочем, я и сам их после плена увидел и кое-что об них узнал. И вот шо я тебе скажу: эта самоходка лучшие фрицевские танки со звериными названиями, всякие там «Тигры», «Пантеры» и «Элефанты», как сэмачки лузгает. За то её и прозвали «зверобой», а немцы «консервным ножом» называют.

Скоморохов внимательно посмотрел на бронированную машину, жерло мощного ста пятидесятидвухмиллиметрового орудия грозно взирало на бойцов в окопе.

– Сейчас мы с ней поближе познакомимся, – сказал Андрей и громким голосом добавил: – Приготовиться к отражению атаки!

Отделение задачу выполнило, снежки летели точно в уязвимые места боевой машины, но снежные комья не могли её остановить. САУ неторопливо проползла через окоп над местом, где держали «оборону» Трошкин, Скоморохов и ленинградец Владимир Милованцев. Стоило машине миновать окоп, как в неё снова полетели снежные комья. Танки, трактор и САУ развернулись перед колючей проволокой и снова повторили маневр. И в этот раз отделение не дрогнуло. Все, кроме Трошкина. Бледный Тихон Мокеевич сидел на дне окопа с испуганным видом. Скоморохов строго посмотрел на бывшего интенданта:

– Почему не выполнили приказ по уничтожению танков?

Слова Андрея привели Трошкина в чувство. Он встал и несколько высокомерно произнес:

– А ты кто такой, чтобы мне указывать? Я старше тебя по званию и не обязан…

Тихон Мокеевич осекся, когда рядом с ним появился Голота. Арсений ухватил его за ворот ватника, потянул на себя, зашипел:

– Я шо-то не понял. Ты шо, интендант, с мозгами поссорился? Слушай сюда, дядя, ты был майором, а сейчас рядовой боец Красной армии, а потому делай, шо тебе говорят.

Голота уступал Тихону Трошкину в возрасте, телосложении и росте, но пугающий взгляд черных цыганских глаз одессита гипнотически действовал на бывшего интенданта, поэтому тот предпочел промолчать и даже не пытался сопротивляться.

Скоморохов окликнул Арсения, но тот заводился все больше.

– Ты, сявка, на кого хвост поднял? Ты на кого рыпаешься. Щаз я сделаю скандал, и тебе будет весело! Скоморохов опыт боевой имеет, с первого дня воюет, а ты наши харчи жрал, покуда мы кровь проливали. Может ты, крыса тыловая, нас в бой поведешь? Ты же чуть в штаны не наложил, когда самоходка на окоп наехала! Щас я тебя, морда, побью и не дам плакать.

– Отставить!

Голос командира взвода заставил Голоту отпустить воротник Трошкина. Рукавицын строго глянул на Андрея:

– Скоморохов, что у вас происходит?!

Андрей виновато посмотрел на Рукавицына.

– Извините, товарищ младший лейтенант, больше не повторится. Исправимся.

– Исправляться будете завтра, на занятиях, а сейчас строиться и по моей команде бегом выдвигаемся к казармам.

На следующий день все повторилось. Только теперь в «атаку» шли во всеоружии, с саперными лопатами, ножами, автоматами, боевыми патронами и учебными гранатами. Младший лейтенант разделил взвод на две половины, и пока одна часть бойцов штурмовала линию обороны, другая поджидала её в окопах. Рукавицын предупредил:

– За окоп придется побороться. Тот, кто окажется поваленным на снег, будет считаться убитым в рукопашной схватке.

Отделение Скоморохова попало в отряд нападающих. Препятствие преодолели быстрее, чем в первый раз, но при приближении к окопам их встретили сослуживцы. Андрею достался рослый рыжеусый детина. Противник превосходил Скоморохова в росте и весе, а потому решил, что легко с ним справится. Он попытался ухватить Андрея за ворот ватника, но тот перехватил руку и перебросил его через бедро. Сурен Карапетян тоже оказался опытным борцом. Арсению Голоте повезло, со щуплым пареньком он справился быстро, а вот Владимиру Милованцеву добраться до траншеи не удалось. Его противник, коренастый грузин, неожиданно быстро кинулся ему в ноги и повалил на снег. Тем же приемом он попытался одолеть и Скоморохова, но Андрей вовремя отскочил и подсёк ногу нападающего, грузин уткнулся лицом в снег.

Из отделения Скоморохова до окопа добралась только половина бойцов. Не повезло белорусу Науму Щербене и Федору Еремееву. Трошкин устоял против двоих, пока к нему на помощь не подоспели Голота и Карапетян. Когда отдышались, Арсений обратился к Трошкину: