Александр Харников - Севастопольский вальс

– Все это так. Только мне хотелось бы, чтобы все здесь присутствующие приняли концептуальное решение, – продолжил я. – А именно, каков будет наш статус в этом мире. Я исхожу из того, что нам вряд ли удастся вернуться в свое время. И жить нам придется именно здесь. У нас есть несколько вариантов выживания в XIX веке. Первый – самый радикальный. Мы можем, выполнив свой долг перед Россией, отправиться на наших кораблях на край света, найти где-нибудь в Океании несколько еще неизвестных островов и, объявив над ними суверенитет, организовать какую-нибудь «Республику Чунга-Чанга». Сил для того, чтобы отстоять наш суверенитет, у нас хватит с избытком. Наберем жен из числа аборигенок, создадим новую расу и будем жить-поживать…

Я внимательно посмотрел на присутствующих. Никто из них не поддержал мою идею. Да я, собственно, и не ожидал ничего иного. Но надо было обозначить все варианты, чтобы у людей был выбор.

– Второй вариант – присягнуть России в лице императора Николая I. Войти в состав флота империи. И вместе со своими предками бить всех, кто полезет на Русь с мечом. Думаю, что этот вариант устроил бы многих. Конечно, есть ряд вопросов, которые надо решить уже сейчас.

Взглянув на сидевших в кают-компании, я заметил, что многие из них задумались. Но ярко выраженного протеста мои слова не вызвали. Хорошо – теперь можно перейти к конкретике.

– Хочу вас предупредить – нынешняя Российская империя – государство сугубо сословное, где взаимоотношения между людьми зависят от того, кто они – дворяне или принадлежащие к податным сословиям. Надо будет как следует изучить Табель о рангах, чтобы понять, кто ваш собеседник и как с ним общаться.

В кают-компании все сразу заговорили, обсуждая сказанное мною. Многие не догадывались обо всех этих сложностях. Люди привыкли видеть равных в матросах, контрактниках и мичманах. А тут – кто-то сразу станет дворянином, а кто-то до этого не дотянет. Кто-то будет пользоваться всеми правами, не имея практически никаких обязанностей, а кто-то на вполне законных основаниях может быть подвергнут телесным наказаниям.

Я поспешил успокоить собравшихся.

– Товарищи! Чтобы подобные казусы не происходили, я обсудил эти вопросы с императором. Все офицеры и мичманы нашей эскадры согласно Табели о рангах становятся классными чинами. Далее, все матросы и, как их здесь называют, унтер-офицеры, при переходе на службу в императорский флот станут кондукторами, а потом, после сдачи экзаменов – более для проформы – получат звание мичмана, первый офицерский чин в русском флоте. Кроме того, император, чтобы покрыть убыль офицеров в армии, примет указ, разрешающий студентам производство в офицерский чин. Это касается и наших курсантов.

По кают-компании снова прошел гул. Похоже, что большинство было удовлетворено тем, что я сказал. В конце концов, наши командиры меньше всего думали о балах, на которых они выглядели бы белыми воронами, или об имениях с крестьянами. К тому же освобождение этих самых крестьян уже не за горами. Наши ребята вряд ли воспользуются своими правами и привилегиями, доступными им согласно манифесту 1762 года «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», который «расширила и углубила» Екатерина II в 1785 году в «Жалованной грамоте дворянству», превратив когда-то служилое сословие в паразитов.

Думаю, что никто из наших современников не захочет превратиться в Собакевича или Ноздрева. «В службе честь!» – говаривал император Петр Алексеевич, сам, засучив рукава, вкалывавший на судоверфи. А развратничать с крестьянками или пороть мужиков на конюшне – этому нас, слава богу, не учили.

– Дмитрий Николаевич, – сказал вдруг Виктор Юрьевич Никольский, капитан контейнеровоза «Надежда». – А как насчет тех, кто сейчас является гражданскими моряками?

– Виктор Юрьевич, этот вопрос мы с императором также затронули. Для вольнонаемных есть две альтернативы. Первая – оставить все, как есть. Многие из них – да и вы, Виктор Юрьевич – носят звание офицеров запаса. То есть вы уже имеете классный чин. Те же из гражданских, кто не имеет офицерского звания, будет причислен к сословию почетных граждан. Для этого им лишь следует написать ходатайство. Особые права и преимущества почетного гражданина заключаются в свободе от рекрутской повинности, от подушного оклада, от телесного наказания.

Вторая же возможность – поступить на военную службу. Насколько я понимаю, большинство наших гражданских моряков имеют высшее и среднеспециальное образование. Эти лица при поступлении на военную службу получат офицерские погоны. Точно так же произойдет с военными журналистами – им присвоят офицерские звания.

Никольский улыбнулся и сказал:

– А что здесь думать-то. И я, и моя команда, все мы служили срочную. Так почему б нам не тряхнуть стариной и снова встать в строй. Только вот такой вопрос – мой грузовой помощник Лев Абрамович Зайдерман, например, еврей, хоть и не очень-то верующий. А боцман, Ринат Зязиков – так тот мусульманин. Что с ними делать-то? Ведь присяга во времена императора Николая I – процедура религиозная.

– Для мусульман, иудеев, буддистов, католиков, протестантов и даже верований малых народов предусмотрена особая последовательность присяги. Конечно, иудеи-офицеры в теперешней армии – редкость, но император дал мне понять, что такое будет дозволено.

– Дмитрий Николаевич, – неожиданно спросил меня подполковник Березин, – с личным статусом нам все более-менее ясно. Но ведь мы – люди военные, и вопрос субординации для нас очень важен. Раскассируют наших ребят по разным полкам и начнут давать им немыслимые задания, или, еще хуже – начнут прессовать, как чужаков. Очень бы не хотелось такого…

– Я прекрасно вас понимаю, Андрей Борисович, – ожидая подобного вопроса, я заранее подготовил на него ответ. – Наша эскадра и все вольнонаемные ни в коем случае не будут раскассированы. По моему предложению император Николай решил создать на базе нашей группы особый отряд, который станет составной частью Гвардейского флотского экипажа. Но мы не будем подчиняться его командиру контр-адмиралу Мофету. Нашим прямым начальником станет сын императора, великий князь Константин Николаевич. Но и он будет кем-то вроде зиц-председателя. Приказы, которые мы станем получать от него, подлежат исполнению лишь в том случае, если они будут завизированы императором. И еще. Внутри нашего отряда будут действовать наши законы и уставы. Император в своем указе о нашем статусе обещал особо выделить тот момент, что любые полицейские либо иные действия в адрес любого человека из нашего отряда будут проводиться только при участии наших военных юристов, либо сотрудников наших спецслужб.