Сергей Суханов - До и после Победы. Перелом. Часть 2

Но трения все-равно были. Как оценить вес конкретной идеи? Насколько она повлияла на решение? Ввели арбитражные комитеты из маститых или просто опытных ученых или конструкторов — в зависимости от тематики. Они и принимали решения по таким вопросам. Причем вскоре арбитраж стал многоуровневым — зачем теребить, скажем, академика, если вопрос могут решить уже на уровне доцентов или даже начлабов — это поначалу, пока не стал вырисовываться пул людей с достаточно большим количеством баллов, по которым и стали делать отбор в арбитражные комитеты. Так что если кто-то из оцениваемых не согласен с решением — тогда да — выносили на более высокий уровень. Да и то — позднее ввели ограничение по весу рассматриваемого вопроса — из-за рацпредложений по упрощению насечки жерновов генконструкторов нечего беспокоить. Потом еще ввели и градации по уровню самих участников разбирательства. Скажем, студентам или начинающим конструкторам давали зеленый свет вплоть до самого верха — их надо было поддержать, не дать заглохнуть интересу к работе в самом начале трудового пути, когда каждая неудача может фатально отразиться на мотивации — можем потерять грамотного специалиста. Вот когда отрастят толстую кожу, станут более устойчивы к неудачам — тогда уже до академиков не всякий и добирался. Так что начинающие были даже в каком-то привилегированном положении относительно "старичков", но и врать им было сложнее — опыта-то еще нет. А уж врать вообще было еще и опасно — в случае раскрытия человек терял о-о-о-очень много, многие пути закрывались на разные промежутки времени, так что человек терял как минимум несколько лет, прежде чем снова получал возможность карабкаться вверх по выбранной стезе, порой ему имело смысл устроиться комбайнером, чем снова пытаться идти в науку. Такие случаи, и не только по науке, мы освещали в прессе максимально широко, и, возможно, эти статьи остановили какое-то количество людей от совершения неблаговидных поступков.

Была актуальна и проблема паршивых овец, когда показания обеих сторон были равнозначны. Тут уж баллы присваивались обоим, но одновременно за ними начинали следить — если кто-то продолжал зарабатывать баллы, а второй оказывался ни рыба, ни мясо — скорее всего, он и врал. Порой проходило несколько лет, прежде чем по ряду таких моментов наступала ясность. Ну, тот, кто врал, все-равно не получал большого веса — баллов-то он потом не накапливал, то есть это его вранье было бесполезно. Хотя, думаю, некоторые проныры, хотя бы по ряду эпизодов, таким образом и ускользнули от "правосудия".

Ну а чтобы народ работал все-таки на решение проблемы, а не копил свои достижения по углам, часть баллов "стоимости" проекта стали выделять "за групповую работу", когда они распределялись между всеми участниками. Хотя, увлекающимся людям было трудно что-то утаить в себе — захваченные решением проблемы, они просто не могли сдержаться, чтобы ее не выдать на всеобщее обозрение в рамках данного проекта, а не замутить втихую свой. Да и те же комитеты по новым проектам тщательно смотрели — не касается ли идея того самого проекта, в котором человек работает в данный момент — в таком случае открывать новый проект запрещали и человека брали на карандаш — не будет ли он и далее стараться урвать что-то себе в ущерб общей работе.

В общем, за полтора года было много изменений, с помощью которых мы старались уравновесить личное и общественное. Но, после двадцати лет Советской власти, попыток строить коммунистическое общество, было не так уж много тянущих одеяло на себя, особенно среди молодежи. Да и русская культура сама по себе этому не очень способствовала. Была как раз обратная проблема — излишняя щепетильность, когда человек всячески старался приуменьшить свой вклад в общее дело — "Да ладно вам, все ведь работали". Э нет, батенька — заработал — будь добр получить награду. Иначе как мы потом разберемся — кто достоин двигать вперед нашу науку и технику. "Это же не только твое личное дело, это дело всего социалистического общества!", так что, помявшись, человек все-таки ставил подпись в приходной ведомости проекта. И таких тоже брали на карандаш, но уже по другой причине — встречались люди, которые норовили сесть им на шею и карабкаться вверх, питаясь их идеями. Поэтому надо было развивать и здоровую конфликтность — по этой теме психологи проработали не одну сотню человек.

Так что, тяжело, со скрипом, но система подсчета баллов понемногу набирала обороты. А я не спешил с нововведениями — пусть хотя бы это войдет в привычку. И вскоре многие стали подмечать, что да, если человек показал свою расчетную книжку, то можно выбирать людей для работ чуть ли не автоматом — главное, правильно определить требования к рабочему месту. По ходу дела пришлось ввести градацию типов работ — один человек лучше справлялся с подготовкой материалов, другой — с составлением планов опытов, а это все-таки разные по характеру работы. Так что помимо непосредственно самих баллов ввели еще и систему допусков. Скажем, если человек прошел курсы по организации лабораторных испытаний веществ, если у него есть баллы по работе лаборантом — он получал допуск уже к организации экспериментов и начинал зарабатывать баллы на этом поприще. Причем, в общем-то человек мог и не разбираться в предметной области, по которой шли работы — его дело — в тесном сотрудничестве с заказчиком исследований подобрать оборудование, сетку испытаний, подведение промежуточных итогов, последовательность уточняющих опытов — то есть работа больше техническая и организационная, чем научная. Естественно, если этот человек разбирался в предметной области — это было ему плюсом — тут он мог даже обойти того, кто имел больше баллов, но не знал про предмет исследований. А вот заказчиками могли выступать уже другие люди. Прежде всего, выдвинувшие новые идеи.

Из моих туманных мечтаний начинала вырисовываться Система. И я лишь затаившись, опасаясь спугнуть, наблюдал, как все больше народа вовлекалось в этот процесс. Да, приходилось вносить правки, когда мы на совещаниях ломали копья по вопросам подсчета и распределения баллов, как собирали факты, чтобы на следующем заседании подкрепить свою точку зрения конкретными примерами, ну или наоборот — согласиться с оппонентом. Много времени затрачивалось и на арбитраж, особенно поначалу — ведь мало кто в сорок первом понимал, что это за зверь, я и сам продвигался вперед наощупь, и вел, тащил, тянул за собой еще более слепых людей.

Так что работа кипела, но где-то в глубине научного сообщества, высветившись во внешний мир лишь вначале — постановлением Верховного Совета Республики, а потом — канула куда-то в тину, как будто ничего и не было. И хорошо — не надо туда лезть людям, которые не занимаются непосредственно научными разработками. А то еще наворотят, или просто убьют кучу моего времени, когда придется объяснять что и как. Пока мы поработаем по-тихому, в сторонке, чтобы все устаканилось, приобрело какую-то более-менее четкую организацию, ясность, формальность, когда это будут уже не благие мечтания, а рабочий инструмент. Вот тогда ее и можно будет постепенно, небольшими порциями, вытаскивать в свет — материальные блага, набор и очередность актуальных научных и конструкторских проектов — что там еще можно будет под нее подверстать. Пусть наберет вес. Ведь система, узаконенная не только де-юре, но и де-факто, система, имеющая хоть какую-то историю, лучше, чем какая-то новоиспеченная новинка — система с историей всем известна и понятна, тогда как все новое потребует многих объяснений. Причем — каждый раз для любой новой аудитории, да и не новой — наверняка будут возникать дополнительные вопросы. А так — постепенно народ привыкнет, круг знающих постепенно разрастется, вещь будет все больше известной и привычной — и уже хотя бы не надо будет объяснять что это такое, можно будет тратить время уже на объяснение необходимости проектов, а учитывая, что система, в идеале, позволит продвигать проекты чуть ли не автоматически — время на всякие согласования чертовски сократится по сравнению с тем вариантом, когда каждый проект надо продавливать через "инстанции" — посмотрят на количество баллов у инициатора, на стоимость проекта — если первых хватает — "вперед!". Да, будет опасность, что кого-то может занести не в ту сторону. Ну так если человек набрал много баллов — значит, он себя ранее уже зарекомендовал как адекватного человека, способного нанести обществу немалую пользу, поэтому вероятность негативного исхода невелика. А если человек имеет еще немного баллов, то и "стоимость" доступных ему проектов невысока, то есть и возможные потери будут небольшими. В общем, задумка мне нравилась, а уж что из нее получится — посмотрим. Сначала ей надо выжить, укрепиться. И чем дольше действует система, тем сложнее ее поменять — все уже привыкли, приспособились. Поэтому я и набирал инерцию, массу — не только по времени существования, но и по "замазанным" в системе людям — чем больше людей будет заинтересовано в ней, чем больше людей будет обладать баллами — тем сложнее будет сковырнуть эту систему — народ ведь все-равно будет сопротивляться переменам, но если раньше он сопротивлялся введению системы, то потом он будет сопротивляться уже ее отмене. Время работало на меня, ну а заодно — и на нашу науку.