Сергей Суханов - Начало

— А если американцы пронюхают?

— Мы приложим все усилия, чтобы не пронюхали. Ставки слишком высоки.

— Да, ждать от них ничего хорошего не стоит. Это пока мы союзники, да и то… А потом эта "холодная война"… Нэ вэрится конечно, но оставлять в их руках такой козырь… Дэйствуйтэ.

— А что это у них за песни… как там… "Родина моя… Белоруссия… Песни партизан, от реки туман"… Очень красивая… и необычная…

— Да, у них появился ряд песен, как никогда подходящий к данному моменту. Та же "Вставай, страна огромная".

— Да уж — Сталин усмехнулся — Как Дунаевский взвился, что у него украли песню…

— Да, комедия. Хорошо хоть про "Синий платочек" не стал такого говорить.

— Творческие люди, что с них взять…

— Да…

— Так, значит, наступать они не собираются?

— Нет.

— Поговорите с ними… нам нужна хотя бы вспомогательная операция… в свете наших планов на январь…

— Есть.

— А может мы его… — Берия сверкнул пенсне и хищно улыбнулся.

— Нет… Пока — нет. В текущей ситуации нам не стоит разбрасываться союзниками, или кто они нам… какими бы темными они не были. Можем разрушить и то, что имеем.

— Но там есть наши командиры, и не из самых маленьких.

— Да что эти командиры?!? Профукали летом, профукают и сейчас.

— А потом…?

— А потом посмотрим.

Случайно или нет, но в Берлине в это же время проходил другой разговор.

— Скажите, Герман, а вот в этой Белоруссии — что это за заштрихованные территории?

— Это территории, где наблюдается некоторая активность партизан.

— "Активность"?! "Пар-ти-зааан"?!!!! Герман!!! Вы держите меня за идиота, да? Думаете, Ваш фюрер не может узнать, что там происходит? Думаете, он не знает, что по этой территории наши войска не передвигаются, что их там просто нет?!?

— Но фюрер, это не…

— Молчать!!!! Партизаны с танковыми батальонами?!? С эскадрильями истребителей?!? Что Вы мне тут врете?! Прямо в глаза!! нагло!! врете!!!! Они наверное их прячут под печками, да? Баааальшими — такими — печками, да?

— Мой фюрер, у них действительно…

— Что "дей-стви-тель-но"?!? Печки?!!!! Ну расскажите, расскажите…

— Это все specnaz NKVD.

— Какой к черту specnaz?!??? Что это такое?!!!

— Войска специального назначения. Три дивизии. Это они устроили нам некоторые проблемы.

— Некоторые проблемы?!?! Герман, Вы что, не понимаете, что это провал?!!!! Полный, безоговорочный, провал!!!! Почему мы ничего не знали об этом спецназе? Почему у нас нет этого спецназа?!!!!!

Естественно, про эти разговоры мы ничего не знали, поэтому в середине января 1942 года мы со спокойной совестью все-таки взяли Минск — пришлось. Немцы начали восстанавливать старую оборонительную линию Сталина, чтобы отгородиться от нас. Мы всячески мешали этим работам — нападали на конвои, освобождали работников из наших граждан. Но работы все-равно, хоть и медленно, но велись, и к весне вполне могли быть закончены. Поэтому, пока немцы не насытили укрепрайоны своими войсками, мы и предприняли успешную атаку на город. Наша атака по времени была согласована с наступлением Красной Армии — они наконец-то собрали мощный кулак, восстановили управление войсками, и были готовы штурмовать Вязьму и Смоленск. И, пока мы были им нужны, мы выбивали из Сталина по-максимуму. Под подготовку к наступлению мы пробили переброску к себе осужденных врагов народа и членов их семей, мотивируя это тем, что нам не хватает народу а людям надо дать шанс искупить вину кровью. Руководству СССР этих людей было тоже не жалко, поэтому к нам в разрывы фронта по непроходимым для немецкой техники, но проходимой нашими вездеходами местам, по воздушному коридору, а то и на санях и даже лыжах, потянулся этот странный поток переселенцев — тогда как основной поток летом и осенью шел на восток, эти шли на запад. Но это позволило многим избежать смерти в лагерях и многие семьи воссоединились на нашей территории. Мы постепенно вводили их в нашу жизнь. Понятно, что многие были озлоблены на советскую власть, но наши следственные органы проводили новые следствия по делам, переданным нам согласно той же договоренности, и многие осужденные были нами оправданы, а против следователей, которые вели их дела, мы, наоборот заводили дела о злоупотреблении властью, хоть во многих случаях и заочно. Но, тем не менее, мы информировали руководство официально и население на Большой Земле — по неофициальным каналам, об этих делах. Такой PR среди населения нам не помешает. Руководство СССР скрипело зубами, но пока терпело — мы надежно прикрыли самые удобные пути доставки грузов центру немецкой армии. А население тихо радовалось. Кто не радовался, так это сотрудники органов, особенно те, кто знал, как он добился признательных показаний. Все чаще бывали случаи неповиновения органам НКВД, иногда сотрудники просто пропадали — тут работали как наши разведгруппы, так и кто-то из местных мстителей. Заодно вытягивали к себе по тем же каналам и семьи наших бойцов и командиров — уже под предлогом воссоединения семей.

Итак, под видом аэродромной войны мы стянули вокруг Минска значительную группировку наших войск и 15го января решительным штурмом взяли город. До этого в течение трех дней в город просачивались штурмовые группы и размещались по схронам, подготовленным нашими подпольщиками. Утром 15го они вышли из схронов и начали отстрел фашистов — сначала с оружием из глушителей, а затем, после начала заполошной стрельбы, уже не таясь стали бить фашистов наотмашь. Напали на узловые точки города, частью уничтожили в них немцев, а частью блокировали. Одновременно с внешнего кольца пошли штурмовые группы — тихо, без артиллерийской подготовки, они подбирались к немецким позициям, войска на которых часть были отвлечены на стрельбу в городе, а частью уже и снимались, чтобы войти в него. Поэтому многие позиции были застигнуты со спущенными штанами и там прошла массовая зачистка. Наши орудия и танки начинали стрелять из леса только если не удавалось застать врасплох — тогда обнаруженные огневые точки давились артиллерийским и минометным огнем, пока наши группы не заходили им во фланг и окончательно их гасили. Координация действий выполнялась массовым применением переносных раций, которые были у каждой группы минимум в двух экземплярах, а если те разбивались — ракетницами — красным указывали куда бить, зеленым — закончить огонь.

За полдня все было кончено, и еще три дня велась тщательная зачистка. В городе было освобождено 100 тысяч советских граждан, около 20 тысяч наших военнопленных, уничтожено — убито или взято в плен — около пяти тысяч фашистов и их пособников. Продовольственных запасов на захваченных складах нам хватит на полтора месяца, также нам досталось теплой одежды и обуви на тридцать тысяч человек — немцы еще не успели передать их в свои войска — пусть померзнут подольше.