Безбашенный - Цивилизация [с иллюстациями]

Чем закончились вечерние увеселения в доме Циклопа, мы до завтрашнего дня могли только гадать. Ясно было только, что уже закончились, судя по тишине. Но нечего было и думать соваться туда на разведку - даже Володя, уверенный в выучке своих орлов, считал, что это гарантированное палево. Да и какой смысл, если завтра мы один хрен обо всём услышим? Такое разве скроешь? Это домочадцы Ганнибала сами по себе мало кого интересуют, потому как без него они и сами никто, и звать их никак, а сам он - фигура! А посему - не будем мы сходить с ума и палиться под самый конец успешно выполненной большой работы, а наберёмся терпения и дождёмся известий вместе со всеми прочими. Тем более, что всё уже подготовлено, и спешить нам особо некуда...

- Максим, ты только посмотри сюда! - Мелея протянула мне свиток папируса, который я купил ей у книготорговца по её просьбе, когда мы возвращались от Андромахи.

- Так, Гискон Гадруметский "Ганнибал Барка до войны"? - я начал с титульной надписи в начале свитка, - Гадрумет - это же недалеко от Карфагена, и там говорят не на эллинском, а на финикийском.

- Это эллинский перевод, изданный недавно.

- И ты думаешь, этот Гискон достаточно хорошо знал его?

- Он пишет, что был в те годы казначеем Нового Карфагена. Если это правда, то он должен был знать его очень хорошо. Но я только начала читать, и мне трудно судить...

- Ну да, там очень много букв, - ухмыльнулся я.

- Да я не о буквах - там есть ещё и рисунки, - она взяла у меня свиток и снова перекрутила его примерно на четверть длины, как и подавала перед этим мне.

- Ты уже СТОЛЬКО успела прочитать?

- Если бы! Я читаю быстро, если почерк переписчика разборчивый, но - увы, не ТАК быстро. Поэтому я начала с картинок. Вот, взгляни на эту.

- Чей-то портрет?

- Да, Ганнибал Барка в молодые годы. Ты ничего не замечаешь?

- Гм... А что я должен заметить по-твоему?

- Подойди вот сюда, а я сейчас добавлю света, - кидонийка слегка подтянула и поправила фитилёк масляной лампы, и стало в самом деле заметно светлее.

Парень, изображённый на папирусе в "гравюрной" манере, несмотря на явно не одно перерисовывание с финикийского оригинала, всё ещё сохранял заметное сходство с малолетним ганнибалёнышем, пошедшим, надо думать, в отца.

- И что ты в нём нашла?

- Помнишь девочку Федры? Ты разве не замечаешь сходства? Федра говорила мне, что она - наложница очень большого и важного человека, а девочка - её дочь от него, но она так и не сказала мне, кто этот человек. Так вот, значит, чья она...

- Мелея, на свете не так уж и мало людей, похожих друг на друга внешне, но не состоящих даже в отдалённом родстве. И кроме того, даже если ты и СЛУЧАЙНО права, то... гм... как бы тебе это объяснить?

- Так, чтобы не сказать того, чего мне не полагается знать? - млять, догадливая!

- Ну, любознательность - качество хорошее, и я ценю её в людях. В женщинах - особенно, поскольку среди них это - редкость. Но видишь ли, некоторые тайны бывают опасны. Зачем тебе лезть в них? Разве мало на свете других, побезопаснее?

- А что делать, если интересно?

- Если тебе ПРОСТО интересно, то почему бы тебе не набраться терпения и не повременить со своим любопытством хотя бы несколько дней?

- Через несколько дней эта тайна станет безопасной?

- Ну, я бы сказал - уже не такой опасной, как сейчас. Кое в чём, пожалуй, её и можно будет уже слегка приоткрыть для тебя.

- Только слегка приоткрыть?

- Это будет зависеть от тебя.

- Ну так и чего мы тогда ждём? - улыбается, аккуратно кладёт свиток на столик и медленно расцепляет фибулу на плече.

- Я немножко не это имел в виду.

- Не только это и не за одну ночь? - и прыскает в кулачок, - Да поняла я, поняла - раздевайся уж! - и задувает огонёк лампы...

Хорошо, когда спешить некуда! Мы даже и выспались недурно - ага, заодно. Я ожидал, что наутро она опять повторит заход с любительским шпионажем, но кажется, ей хватило соображалки понять всё правильно. Во всяком случае, повторили мы с ней сперва другой заход, а вот опосля и дав передохнуть - ага, снова приставучую включила, но не столько спрашивает, сколько угадывает:

- Если я с вами поеду, то наверное, можно будет открыть мне больше?

- Ну, пожалуй, но вот обратно тогда...

- Это я поняла, - и улыбается, - Сицилия, значит? Даже и не думала о ней, если честно, но раз уж на Востоке мне не рады, то почему бы и не Запад?

- А что, если даже и не Сицилия? Запад - он ведь тоже большой...

- Ну, если уж там живут не только дикари в шкурах, но и люди, подобные вам, то почему бы и нет? Мы, коренные критяне - тоже ведь не совсем канонические эллины. Меропа Гортинская незадолго до нашего выпуска советовала мне ехать - как ты думаешь, куда? Вообще аж в Испанию! Представляешь?

- И отчего же ты не последовала её совету? Чутьё было против?

- Да нет, чутьё как раз не возражало. Возражал здравый смысл. Восток - богат и культурен, Запад - беден и дик. Это же знает каждый образованный эллин! Что там делать среди нищих дикарей гетере из Коринфа?

- Ну, три выпускницы вашей Школы нашли себе место в жизни и в Испании.

- Аглея Массилийская и Хития Спартанская? Меропа рассказывала мне о них, но у меня просто в голове не укладывалось, как такое вообще возможно. И потом, они же отправились туда не сами, а их увезли какие-то знакомые ей заезжие испанцы...

- Зря ты не доверилась ей - она нашла бы провожатых и для тебя.

- Может быть, но я не могла ждать, пока она их найдёт. Ты представляешь, что это такое - быть иеродулой при коринфском храме Афродиты?

- Особенно в её праздник? Видел...

- Ты говорил, кстати, о трёх. Кто третья?

- Клеопатра Не Та... тьфу, Милетская.

- Я слыхала и о ней. Но она разве не в Италию уехала?

- В Италию, но оттуда тоже перебралась в Испанию, и с ней их там теперь три.

- А почему она, кстати, Не Та?

- Та - это Сирийка. Она, правда, не гетера и даже никогда не была в Коринфе, но легко ли быть знаменитее царицы Египта, нося такое же имя? - Мелея расхохоталась.

В общем, встать мы соизволили только к завтраку. В зале уже, как и следовало ожидать, "сменили пластинку". Сидящая рядом с Володей вчерашняя шалава как раз в тот момент увлечённо делилась с ним "совершенно точными" сведениями о похищении аж пятидесяти людей Ганнибала, включая пять его наложниц и добрый десяток незаконных детей, и спецназер едва удерживал серьёзное выражение морды лица, поскольку знал, что на самом деле их там ВСЕХ и десятка не набиралось. Кидонийка, услыхав такую чушь, выпала в осадок, я тут же облапил её так, чтобы любому было ясно, что шепчу я ей сейчас на ушко исключительно сальности, ну и шепнул, что "нас там не было, и мы ничего не знаем". Где-то к середине завтрака нашлись гении, сопоставившие утопление законной семьи Ганнибала с похищением незаконной, прозвучала версия о запугивании его, а затем о взятии заложников, всплыл и факт расплаты ряженых пиратских шпиенов в забегаловке новенькими монетами с профилем Эвмена Пергамского, и с этого момента конспирологов было уже не остановить. Вольноотпущенница Федры Александрийской под строжайшим секретом сообщила Васькину о возможной смерти Циклопа, но подробностей она ещё не знала и даже не была уверена, правда это или сплетни. Но ближе к концу завтрака всему залу уже "разведка донесла" о том, что Одноглазый таки самоотравился при свидетелях, в числе которых были и Прусий-младший - естественно, вместе с Андромахой Фиванской, и Дионисия Херсонесская - ага, с начальником царской дворцовой стражи, её нынешним любовником, и что похороны покойника назначены уже на сегодня. Большинство баб, как водится, тут же переключилось на обсуждения нарядов и украшений этих Андромахи и Дионисии, о которых знали "совершенно точно", как и о том, что у этих гетер буквально каждая деталь их наряда со скрытым смыслом, и когда они судачили об этих смыслах, то и мы-то ухмылялись, вольноотпущенница александрийки прыскала в кулачок, а Мелея и вовсе прикрыла рот руками, маскируя беззвучный смех. Но доедая наш завтрак, мы ещё застали рождение новой конспирологической версии, что никакое это не самоубийство, а самое натуральное убийство последней надёжи и опоры Вифинии шпиенами Эвмена, а спешка с похоронами - это заметание следов преступления наводнившими весь царский дворец их сообщниками-предателями. Когда на другом конце зала кто-то предположил, что едва ли Эвмен Пергамский опустился бы до подобной ерунды, когда за его спиной и так стоит Рим, так "пособника предателей" тут же "разоблачили" урря-патриоты, и дело там чуть было не дошло до нешуточной драки...