Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

- А кому нужно нарушение торговли? От него ведь пострадают все, - просветил нас финикиец, - Даже сами воюющие. Захватили, скажем, воины добычу, а как её делить? Чтобы не было обиженных - только продать и поделить звонкую монету. Но эта звонкая монета в достаточном количестве есть только у купцов, и у них же только есть в нужном количестве все нужные любому вождю и его войску товары. А какой же дурень пойдёт со своим товаром туда, где запросто могут убить и ограбить? Кулхас с Луксинием не глупцы и прекрасно понимают свои интересы. Понимают и вожди помельче. Есть, конечно, среди них и ушибленные на голову, но такие не достигают большой власти и не имеют сильных отрядов, да и сами живут недолго.

- А как в Гадесе? - спросил я его.

- Да спокойно там всё. Даже слишком спокойно. Недавно "отцы города" даже заказали Луксинию для хоть какого-то приличия небольшой набег на окрестности - так, несколько ветхих лачуг сожгли, да пару таких же ветхих рыбацких судёнышек. Их перед этим специально для этой цели и выкупили за счёт городской казны у владельцев - чтобы и следы набега были, и всерьёз никто не пострадал. Надо же было продемонстрировать и для Рима свою дружбу и лояльность - как раз сейчас наши посланцы там просят сенат не присылать в город римского наместника.

- А внутри города?

- Ну, пошумела немного чернь, когда хлеб подорожал - пришлось высечь пару слишком уж жадных перекупщиков и закупить ещё зерна у бастулонов, кониев и лузитан. Теперь уладилось, да и окрестные деревни тоже за ум взялись - им ведь гадесские товары нужны. Был ещё налёт на соляные промыслы - они немного севернее того места, где я вас тогда подобрал - но в городе были запасы, так что это никак не сказалось.

- А важные и уважаемые семейства между собой ладят?

- Конечно нет, Максим! - Акобал аж расхохотался над моей наивностью, - Где ж это такое видано, клянусь богами, чтоб имеющие деньги и власть, да не грызлись из-за них! Просто грызутся скрытно, в городском Совете Пятидесяти. Если там не поделят чего - могут, конечно, и немножко попугать друг друга нанятыми для этого безобразниками, но это только за пределами городских стен. На рынке там, если ссора пустяковая, или в пригородах, если серьёзнее. Если только совсем уж сильно поссорились, тогда могут и загородную собственность друг другу попортить, могут и всерьёз повоевать из-за неё, - тут финикиец хитро ухмыльнулся и подмигнул мне, давая понять, что кое-что в данном вопросе я и сам уже знаю не хуже его.

- А на улицах города всё тихо и безопасно?

- Смотря где. Есть такие места, где уличные хулиганы пошаливают, но там ведь добропорядочные люди без охраны не ходят. А ты ведь, как я понимаю, имеешь в виду одну вполне добропорядочную девицу, а?

- Ну, какая разница, почтенный, кого я имею в виду? - судя по смеху Акобала, моя попытка уклониться от прямого ответа вышла довольно неуклюжей.

- Нет, эта мелкая и несерьёзная городская шушера уж точно не рискнёт сердить самого досточтимого Волния.

- А крупная - та, что уже рассердила?

- Только не в самом городе. Ведь тогда будет большая война, которой никому не хочется. Последняя такая была лет пять назад, и все сыты ей по горло.

- А кто из городских семейств может стоять за нападениями на Тарквиниев?

- Ну, откуда же мне знать, Максим? Разве ж досточтимый Волний докладывает мне об этом?

В то, что коренной гадесец, да ещё и достаточно крутой, не знает городских раскладов и недругов своего нанимателя, мне верилось как-то с трудом. Скорее уж, этих раскладов по мнению означенного нанимателя пока-что не полагалось знать нам, на что финикиец и пытается мне тактично намекнуть. Что ж, наше дело - солдатское, что нам знать положено - сообщат по команде, что не положено - сами разведаем, гы-гы!

По мере нашего приближения к устью реки обстановка по берегам становилась всё спокойнее. Изредка показывались конные разъезды, но видно было, что патрулируют они больше для порядка, чем всерьёз. Это действовало расслабляюще, и мы с Васькиным, переглянувшись, понимающе хмыкнули друг другу. Будет ли в Гадесе межклановая война - это уж как судьба сложится, но что что-то будет - и к бабке не ходи. Слишком уж круто напакостили клану Тарквиниев их недруги, которых нам пока не положено знать. А глава клана, даже при всём его преклонном возрасте, как-то не показался нам при нашей первой встрече человеком, оставляющим подобное поведение безнаказанным. Что-то в Гадесе назревает, и кажется, ленивое течение полноводного Бетиса несёт нас в самое пекло...

- Это и есть моя будущая госпожа? - поинтересовалась Софониба, когда я, проводив Велию, вернулся к себе.

- Да, очень надеюсь, что она самая...

- Тогда - да помогут тебе в этом боги, господин! Я боялась гораздо худшего!

- И чего же ты боялась?

- Ну, хозяйки обычно не любят, когда их рабыни хоть в чём-то лучше их самих. Хвала богам, когда ты введёшь в дом свою избранницу, мне не понадобится ни ходить по дому неряхой, ни строить из себя дурочку, чтобы поладить с ней.

- Не придётся, успокойся. Ну, разве только вот тут подпоясываться не советую, - я чуток приподнял и взвесил на ладонях верхние выпуклости своей служанки, - А то очень заметно будет, гы-гы!

- Ты прав, господин. Но если я подпояшусь низко, будет слишком заметно вот тут, хи-хи! - бастулонка игриво перетащила мою левую руку на свои нижние выпуклости, где тоже очень даже было за что подержаться.

- Ну, тут-то для тебя не так опасно.

- Придётся всё время строгий дорический пеплос носить, чтоб не так заметно было, - она изобразила досаду, но не слишком натурально, - Но годик я уж как-нибудь перетерплю, хи-хи!

- Только годик?

- Ну, ты ведь ей быстро ребёночка сделаешь. А после этого у неё и тут будет не хуже! - и Софониба дразняще прижалась ко мне своими верхними выпуклостями. Это было уже через край, поскольку меня и так успела уже изрядно раздраконить Велия, и я потащил наложницу к её основному "рабочему месту", раздевая на ходу...

Наложница наложницей, но Велия - это что-то с чем-то! С такой супружницей, если уж нам с ней судьба соединиться, уж точно хрен соскучишься! Узнав, где я обитаю, и заглянув проведать, эта юная оторва опробовала и моё ложе, и мой стол, да так, что у меня пар свистел изо всех щелей. Ещё немного - и сорвало бы меня на хрен с нарезов! И ведь тонко, чертовка, выдержала ту зыбкую грань, за которой я бы уже на автопилоте сделал её женщиной. Потом она заценила Софонибу, вспомнила тот эпизод на кордубском рынке, узнала её, весело посмеялась - в общем, вопреки всем моим давешним опасениям, Ремд оказался абсолютно прав. Какая там в сраку ревность к служанке? Даже наоборот, Велия только похвалила моё удачное приобретение, которое - ну да, и по финикийскому языку тоже меня поднатаскает, гы-гы! И тут же сама устроила мне экзамен по финикийскому, по результатам которого - ага, через несколько финикийских слов минимум одно русское - подвергла меня нешуточной пытке. Ведь что придумала, мучительница! Раздевшись безо всякого смущения донага, принялась показывать на себе самой все части женского тела, называя их по-финикийски. А потом проверка знаний - она показывает, а я ей эту весьма соблазнительную часть назвать по-финикийски должен правильно, а она же не в прежнем порядке показывает, а совершенно вразнобой, чтоб я не последовательность финикийских зубрил, а смысл. И пока не назовёшь правильно несколько раз - хрен позволяла пощупать! Софонибу - и ту в краску вогнала этим сверхнаглядным уроком финикийского!