Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

И забирается в мой противогаз.

Каждому, каждому в лучшее верится,

Может быть, выживет кто-нибудь из нас!

Где-то что-то загоралось, и судя по треску, там уже не справлялись с тушением одной только водой, а приступили и к мерам порадикальнее, то бишь к разрушению в той или иной степени загоревшихся зданий и сооружений. Чтобы им там не было скучно, мы добавили ещё навесом - крыши-то ведь у всех построек соломенные, а солома загорается гораздо легче и быстрее любой деревяшки, да и дымит куда сильнее, что тоже для нашего командования не было лишним. Кажется, оттуда донёсся уже и кашель...

- Може, мы обидели кого-то зря,

Сбросив пару лишних мегатонн.

Ярко запылает алая заря,

Где стоял когда-то Пентагон.

Скатертью, скатертью хлорциан стелется

И пробирается в ухо, нос и глаз.

Каждому, каждому жить ещё хочется,

Но не у каждого есть противогаз!

Что-то чиркнуло краешком по моему шлему, и добротно чиркнуло, с лязгом, сантиметров на десять правее - и в лобешню, млять, схлопотал бы, с гарантированной шишкой. А я разве за этим на службу нанимался? Предпочитаю в звонкой серебряной монете! Я едва успел заметить ныряющего под прикрытие частокола ухаря-пращника, которого сквозь такую защиту хрен чем возьмёшь. И молодец, хоть и паскуда, это надо признать - дистанция-то и для балеарца вполне приличная. Вот только с чего он взял, что я намерен служить ему учебно-тренировочной мишенью на всё время штурма? Некоторые из наших зажигательных болтов уже торчали в частоколе и рано или поздно должны были дать результат, но не в товарном ещё количестве, и я принялся устранять это упущение, и не один только я - присоединились и наши.

- Атомный грибок висит, качается,

Под ногами плавится песок!

Жаль, что радиация кончается,

Я бы побалдел ещё часок!

- Ух, мыылять! - взвыл вдруг Серёга, складываясь пополам, - Уроды! - ну, раз есть силы и фантазия дать противнику определение, значит, надо думать, не смертельно. Прикрываем его цетрами, оглядываем - даже и крови, вроде, нет...

- Да цел я, цел, - сообщил он нам, - Но ещё немного ниже и левее - и остался бы, млять, без потомства! Их что, не учили, что в честной драке ниже пояса не бьют?

- Боксёрский ринг это тебе, что ли? - прикололся Володя, - Куда тебя, кстати?

- Да в чехол с телефоном, сволочи! Надо проверить...

- Я тебе проверю, млять! Охренел, что ли? - спецназер аж на дыбы взвился, - Ты бы ещё весь отряд на привале собрал музыку на нём слушать или порнушку глазеть!

- Нахрена ты его вообще с собой взял? - не въехал я.

- Так думал же, что при себе сохраннее будет...

- Нет, ну взял-то не зря, - Володя показал на ладони полурасплющившийся свинцовый "жёлудь" от пращи, - В поясницу, млять, такую дуру увесистую схлопотать - тоже приятного мало...

Потом частокол загорелся. Добротно загорелся, от души, и когда осаждённые, занятые тушением собственных домов, обратили на это внимание, с их смехотворными маленькими деревянными бадейками там делать было уже нечего. А командование, в основном подавив пращников противника, выслало людей уже и к самим стенам.

У наглотавшихся дыма защитников стены слезились глаза и тряслись руки от кашля, а раскрутить пращу можно было лишь стоя, высунувшись над стеной, и балеарцы расстреливали таких героев "желудями". Включились в это дело и мы.

Конечно, нам противодействовали. Подступивших к стенам пытались забросать дротиками, чего наш начальник и добивался - чем меньше их у противника останется, тем меньшими будут наши потери в уличных боях. А я, схлопотав стрелу буквально рядом с бронзовой нагрудной пластиной пекторали, порадовался тому, что не пожлобился давеча в Гадесе разориться на толстый кожаный панцирь, который меня и спас. А лучнику тоже было не очень-то удобно целиться, и для выстрела он выпрямлялся, становясь заметным. Это и сгубило его на третий раз, когда болт Васькина сшиб прикрывавшего его напарника щитоносца - наши с Володей болты продырявили самого стрелка. Серёга же продолжал обстреливать горящими болтами частокол, который уже полыхал весь.

Мы тоже постепенно продвигались к укреплениям, и я напомнил своим, чтоб рядом со мной не кучковались. Вчера я хорошенько промедитировался на везение, но это было моё личное везение. Промах в меня мог запросто обернуться случайным попаданием в кого-то другого. А возле меня всё чаще шлёпалась галька, а то и свинцовые "жёлуди". Какой-то фантазёр даже дротика не пожалел - недолёт, конечно. Но из-за густого дыма и нам целиться становилось потруднее. Чтобы не тратить зря болты, я принялся стрелять "желудями" и в кого-то, кажется, даже пару раз попал...

Тем временем прогорели и обрушились створки ворот, вынуждая защитников встать за ними живой стеной, на прореживание которой сразу же переключились наши балеарцы. Для штурма же Тордул постепенно перебрасывал людей к нам - догорающий частокол при своём обрушении должен был предоставить нам достаточно широкий фронт для атаки. Уже теперь начинали падать отдельные головёшки, затем прорехи увеличились, и мы начали выцеливать противника сквозь них. Никто не собирался геройствовать без нужды. Пара шагов вперёд - прицеливание - выстрел - перезарядка, затем процедура повторялась. Наши попадания отмечались воплями поражённых нами, и не всегда это были вопли взрослых мужчин. Но разве у нас было время разбираться? Зазеваешься - схлопочешь дротик, мы уже подошли на опасную дистанцию, а собственная шкура всяко дороже. На войне - как на войне.

- Держать строй! Мушкеты наизготовку! - дурачился Серёга, пародируя старый испано-американский боевик "Капитан Алатристе".

- Гляди в оба, болван! - Володя лишь в последний момент успел оттолкнуть этого клоуна, и цельножелезный саунион проткнул только краешек кожаного панциря, каким-то чудом не задев рёбра.

- Эти уроды нас зауважали, - пробормотал спасённый и ойкнул, получив от спецназера добротную затрещину. Как мечут эти саунионы наши сослуживцы, мы не раз уже наблюдали на тренировках. Если уж этот длинный заострённый ломик, брошенный умелой рукой, летит в тебя, и ты не в состоянии увернуться, то похрен, какой у тебя - ага, при жизни - был щит и какие доспехи. Против лома нет приёма, как говорится...

Потом рядом со мной рухнул продырявленный таким же саунионом навылет турдетан-ополченец, а Хренио только нагрудная пектораль вроде моей спасла от дротика, и тогда мы уже окончательно озверели.