Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

- Он бестолков, и с ним мне будет труднее. Намного труднее, почтенный. Но, будь по-твоему - плати мне тогда пять шекелей в день, и я помучаюсь с ним.

- Мастер работал с ним за обычную плату!

- Он мучился со СВОИМ внуком, которого готовил себе в преемники, а мне ты предлагаешь мучиться с ЧУЖИМ. Зачем это мне?

- Хорошо, ты получишь и по полшекеля в день за своего раба. Но прочим своим помощникам, если ты не сможешь обойтись без них, плати сам!

- Это справедливо, почтенный, - наглеть сверх меры всё-же не следовало, так что приходилось соглашаться, - Но тогда, раз уж другой ученик справляется с медью - пусть справляется с ней и дальше без нас, а мы с моим рабом будем заниматься только самым важным - чёрной бронзой.

- Хорошо, пусть будет так.

Таким образом, начало предстоящему взаимовыгодному сотрудничеству было положено. Собственно, можно было сразу же договориться и о "теневой" стороне дела, которая обещала быть ещё выгоднее, но я решил не спешить с этим. Во-первых, мне ещё нужно было поконсультироваться с Серёгой по камушкам, что стало возможно только с сегодняшнего дня. А во-вторых - клиент должен созреть. Сено к лошади не ходит. Это его "пилит" дражайшая супруга за резко снизившиеся доходы, а не меня...

- Да, это аквамарины, - подтвердил Серёга, рассмотрев как следует показанные ему синеватые камешки, - Вот эти, прозрачные и насыщенного цвета - самые ценные, вот эти бледно-зеленоватые - гораздо дешевле, ну а вот эти непрозрачные - самые дешёвые, просто красивый поделочный материал.

-То есть мелкие, из которых ничего путного не вырезать, могут стоить вообще гроши? - уточнил я.

- Ну, не совсем уж гроши, но по сравнению с полноценными прозрачными их отдадут за бесценок. По крайней мере - так должно быть по логике вещей. Но я ведь тебе не ювелир и точных цен не знаю, тем более - здешних, так что - сам понимаешь...

По ценам меня в общих чертах просветил Нирул. Я выпал в осадок, когда он сообщил мне, что в среднем хорошие "морские" камни стоят вдесятеро дороже золота - по весу, естественно. А если нагляднее и приземлённее, то бишь в пересчёте на серебро, то лёгонький чистый и прозрачный камешек примерно с ноготь мизинца величиной будет стоить около десяти гадесских шекелей. Но я окончательно офонарел, когда он легко и непринуждённо уведомил меня, что вес самоцветного порошка в сплаве составляет две трети от веса меди. В итоге готовая чёрная бронза - с учётом работы и прочих затрат - выходит впятеро дороже золота. Стоит ли после этого удивляться тому, что археологи её не находят? Почему самоцвета в чёрную бронзу идёт так много? А просто при названной пропорции она - ну, после соответствующей термообработки, конечно - получается самой твёрдой и упругой, за что и ценится. Кто же будет платить столь сумасшедшую цену за мягкий или ломкий сплав? Настоящая чёрная бронза после правильной закалки твёрже подавляющего большинства железных клинков, прекрасно пружинит и не ржавеет. Так, почернеет только со временем, если не надраивать, за что и зовётся чёрной.

Тут я окончательно запутался. Из современных бронз значительно твердеет при термообработке и хорошо пружинит только бериллиевая - марки БрБ2, в которой этого бериллия два процента, остальное медь - ну, не считая неизбежных примесей. Однако же цвет её после термообработки - с красноватым отливом, как у червонного золота, отчего и называется её термообработка облагораживанием. Со временем, немного потускнев, она становится лишь слегка темнее, даже не думая чернеть. А чернеет совсем другая бронза, термообработке не подвергаемая - алюминие-железистая БрАЖ9-4. Тоже относительно твёрдая, но до термообработанной бериллиевой ей далеко.

Химическую формулу берилла, разновидностью которого как раз и является аквамарин, Серёга припомнил - Al 2Be 3Si 6O 18. Вспомнив, что бериллий - один из самых лёгких химических элементов, мы прикинули, что в этом минерале его по весу - с гулькин хрен. Что ж, тогда понятно, почему самоцвета нужна такая прорва. А что сплав чернеет - так ведь есть в аквамарине и железо, о котором геолог вспомнил сразу же, как только я проговорился о чернеющей БрАЖ9-4. Немного его в аквамарине, в виде примеси, как раз и обеспечивающей его цвет, но есть - это Серёга помнил совершенно определённо. Чем больше железа - тем насыщеннее цвет.

Как и предполагал геолог, камешки худшего качества ценились здесь гораздо дешевле. Нирул ведь до отдачи сюда в ученичество жил у родителей в Кордубе, городе по местным меркам очень даже приличном и с приличным рынком, на котором торговали и самоцветами. А его отец, известный в городе кузнец-оружейник, нередко получал заказы от знатных кордубцев на богато украшенное оружие, в том числе и украшенное дорогими каменьями. Сопровождая отца на рынок для закупки всего необходимого для его работы, парень присутствовал и при покупке отцом нужных для украшения заказанных изделий камешков и в расценках на них более-менее ориентировался. По его словам, второсортные аквамарины - прозрачные, но не столь красивого цвета - ценились впятеро, а то даже и вдесятеро дешевле первосортных, а непрозрачные третьесортные - вообще в несколько десятков раз. Совсем мелкие, непригодные для вытачивания из них резных поделок - и вовсе в добрую сотню раз. Но кто же станет так гневить богов, жертвуя на истолчение в порошок для сплава никуда не годные камни? Ведь по сути уничтожаемые драгоценные самоцветы - своего рода жертвоприношение, призванное умилостивить богов, дабы те явили требующееся от них чудо.

Осмыслив и переварив услышанное, я злорадно осклабился. Само присутствие среди рассматриваемых нами камней третьесортной дешёвки доказывало в таком случае как дважды два существование здесь в недавнем прошлом "теневой экономики".

- Ты толок в порошок и их? - спросил я Нирула.

- Бывало, господин. Мастер сам отбирал камни для очередной плавки. Плохие бывали почти в каждой, но понемногу, а средние - всегда, и иногда до половины общего веса.

В общем, что и требовалось доказать. Мысленно я скорчил зверскую рожу, когда постановил:

- Первую плавку делаем, как положено - не будем гневить богов.

Надо было видеть эти полные душевной муки глаза начальника рудника, когда мы с Нирулом отбирали камешки для плавки. Собственно, отбирал я, а пацан смотрел и указывал мне замеченные недостатки. После этого я рассматривал камешек внимательнее - с глубокомысленным видом и бормоча под нос какую-нибудь монотонную похабщину по-русски - и браковал, если указанный парнем дефект был существенным.