Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

Когда мы вернулись, ко мне снова направился с важным видом успевший уже несколько поостыть после облома начальник рудника, и я на всякий случай снова сделал морду кирпичом. Кое-что он, впрочем, понял, поскольку хамить больше не пытался, но понял всё-же не до конца. Его предложение - продать ему "этого негодяя" или обменять его на другого раба - я отклонил как не представляющее для меня интереса. Неужели так трудно догадаться, что если бы мне был нужен другой раб, я бы другого и выбрал? Так я ему и объяснил - не грубя, но и не принимая никаких возражений. На его харе заходили желваки, но он сдержался. Вряд ли он боялся драки, в этом простом социуме хреновых воинов обычно не ставят начальниками над хорошими, но оно ему надо - унижаться до драки с рядовым наёмником? Но, так или иначе, конфликтная ситуёвина не входила и в мои планы, и её следовало разрулить по возможности наилучшим для всех макаром.

- Чем мой раб так прогневил тебя, почтенный? - спросил я его прямо.

- Я потерял мастера, жизнь которого дороже сотни таких, как этот! Кто-то должен за это ответить?!

- Разве этот мальчишка виновен в его смерти?

- Какая разница? Он предатель! Он перешёл на сторону этих негодяев, ушёл с ними и помогал им! А ты не даёшь мне покарать его за это!

- За это он наказан достаточно - тем, что попал в рабство. Разве этого мало для того, кто вчера ещё был свободен? - наше с ментом собственное расследование показало, что о предварительном сговоре Нирула с Дагоном никто так и не узнал, и измену парня считали спонтанной, а это здорово уменьшало степень его вины.

- Ты не понимаешь главного. Я не уберёг мастера, и теперь у клана Тарквиниев больше не будет чёрной бронзы. Ты хоть представляешь себе, сколько она стоит?!

- Вряд ли так уж намного больше, чем истолчённые в порошок и высыпанные в расплав самоцветы, - пользуясь случаем, я решил повернуть разговор в более интересное для меня русло.

- По сравнению с самоцветами остальные затраты - пустяк, это верно. Но само сплавление самоцветного порошка с медью - чудо, даруемое богами далеко не всякому. Без мастера, умеющего добиться его от богов, самоцветы будут потрачены напрасно. Ты думаешь, я не пробовал? Пока вы были в походе, другой ученик - внук убитого, знавший его заклинания - попытался сделать плавку, но металл вышел у него никуда не годным. А самоцветы на неё потрачены, и мне ещё придётся отчитываться за них перед досточтимым Ремдом. Ты думаешь, мне будет легко оправдаться за всё это?

- Это непросто, и я не завидую тебе в этом деле. Но при чём тут мой раб?

- Если я не смог предотвратить несчастья, я должен хотя бы покарать виновных в нём. Что я отвечу досточтимому Ремду, когда он спросит меня, почему я до сих пор так и не сделал этого? И что я скажу дома жене? - тут начальник рудника запнулся, поняв, что сморозил лишнее, но поздновато...

- А при чём тут твоя жена, почтенный?

- Она у меня тоже очень переживает за мою службу и тоже запилит меня, если я не покараю всех виновных в несчастье, до кого только смогу дотянуться. Ты не женат и не понимаешь, каково это.

- Ну, отчего же? Представляю - у меня было немало примеров перед глазами. Но обычно женщины пилят мужей из-за денег. Ты, верно, немаленькие доходы потерял с потерей выплавки чёрной бронзы?

- На что это ты такое намекаешь?! - судя по его побагровевшей физиономии, вопрос был риторический.

- Какая разница, почтенный? - я выбрал самый примирительный тон, на какой только был способен, - Экономил ты самоцветы на выплавке или нет - теперь всё это в прошлом, и теперь никто уже не схватит тебя за руку. А неудачной плавкой ты пытался спасти положение, и разве твоя вина в том, что боги не пошли тебе навстречу? Не думаю, что досточтимый Ремд так уж строго спросит с тебя за неё.

- Пожалуй, - начальник рудника поостыл, - Но я ведь не смог ни предотвратить беды, ни исправить её последствий, и это важнее одной неудачной плавки.

- Ну, ты ведь сделал пока только одну попытку. Как знать, вдруг новые пробы окажутся удачны?

- Слишком велик риск! Убытков от нескольких неудачных плавок досточтимый Ремд мне уж точно не простит.

Нирул уже третий раз раскрывал рот, желая сказать нечто сверхценное, но я незаметными для начальника рудника жестами всякий раз приказывал ему молчать. Для меня-то, инженера-производственника, суть его гениального озарения была очевидна, но зачем же болтать о ней при посторонних?

- Риск можно и уменьшить. Ты ведь сохранил металл от неудачной плавки?

- Ты думаешь, его ещё можно исправить без ещё одной траты самоцветов?

- Надо думать и пробовать. Что ты теряешь при этом?

- Если это удастся...

- Может и удастся. Я подумаю, и позже мы поговорим с тобой об этом. Нам ведь будет о чём поговорить, верно? - я изобразил самую широкую улыбку, на какую только меня хватило.

- А теперь рассказывай, оболтус, что ты собирался делать с этим металлом? - спросил я парня, когда мы с ним остались с глазу на глаз.

- Ну, переплавить заново...

- И добавить немного меди?

- Откуда ты знаешь, господин?

- Я тоже кое-что понимаю в металлургии. Не так много, как хотелось бы, но кое-что. Вряд ли этот недотёпа недосыпал порошка, скорее всего - пересыпал.

- Ты правильно назвал его, господин. Он внук мастера, но боги не дали ему талантов деда - он глуп, как те деревянные мечи, которые ты приказал мне выстрогать, - Нирул захихикал, довольный своей остротой, - Слишком много самоцветного порошка - тоже плохо. А он, наверное, ещё и перекалил готовый металл и плохо отбил его слиток от влипших в его поверхность кусочков шлака...

- И металл стал хрупким, - закончил я за него.

- Так ты мастер, господин?

- Был бы мастером - не зарабатывал бы на жизнь солдатской службой. Но мне почему-то думается, что со временем у нас появится и мастер - если не будет глупцом, шалопаем и болтуном. Ты понял, о ком я говорю? - для верности я ткнул в него пальцем.

- Понял, господин. Но как быть с заклинаниями?

- Вот над этим я и буду размышлять в ближайшее время. Я ведь тоже кое-чему учился в своей стране. А пока - не болтай ни с кем лишнего. Понял?

- Понял, господин.

В то, что о нём у меня уже успел состояться разговор с Тордулом, я пока-что посвящать его не стал. Парень и так никуда теперь не сбежит, пока не выведает секрета божьих чудес, дающих чёрную бронзу. А сказал мне начальник вот что:

- Я очень хорошо знаю его отца. Это неродовитый и небогатый, но уважаемый в Кордубе человек. И то, что сын такого человека - раб, не очень хорошо. Он твой раб, и я не вправе указывать тебе, как с ним обращаться. Но было бы неплохо, если бы ты был ему добрым хозяином. И было бы совсем хорошо, если бы через какое-то время ты назначил справедливый выкуп за его освобождение, который его отец охотно уплатит тебе.