Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав». Огонь Сталинграда [litres]

В каждом слове фронтового поэта буквально сквозила солдатская правда. Прийти с войны хотели все – к оставленным в эвакуации, а то и в фашистской оккупации, семьям. Освободить родных и близких от страшной гитлеровской кабалы.

Два пограничника играли в шахматы, двигая плексигласовые фигурки. Судя по обилию битых пешек, коней и офицеров рядом с клетчатым «полем боя», партия близилась к финалу.

– Шах и мат! – провозгласил один из бойцов, занося над «вражеским» королем плексигласового ферзя.

Подобные безделушки из латуни, плексигласа, бакелита и прочего расходного материала во множестве делали техники и сами танкисты в редкие минуты затишья на фронте. Кроме шахмат пользовались популярностью портсигары из дюраля со сбитых немецких самолетов, неизменно – с гравировкой и инкрустациями. Финки с наборными рукоятками, зажигалки из стреляных гильз.

– Так, дневальный, сбегай-ка на кухню, принеси обед, – распорядился лейтенант Ракитин. – И чая обязательно.

– Сейчас сделаем, товарищ командир, – дневальный Илья Михайлов встал с табурета, поправил ремень автомата и расправил широкие плечи.

– Ваня и Семен – сходите с Ильей, помогите ему донести провиант.

Солдаты, те самые, что играли в шахматы, убрали фигуры в деревянную коробку, служившую доской. Поправили одежду и, набросив шинели, все втроем вышли из подвала. Сколоченная из снарядных ящиков дверь раскрылась, впуская осенний холод, здесь, в приволжской степи, уже к середине октября были серьезные заморозки.

Вернулись пограничники минут через сорок, принесли несколько дымящихся котелков со щами и кашей, ну и с горячим и сладким чаем. Отдельно высыпали на застеленный газетой стол головки лука и чеснока. Увидев съестное и ощутив заманчивые запахи, заворочались и проснулись остальные. Кто-то уже полез в свой вещмешок, доставая продукты в «общий котел». На столе появилось несколько кусков копченого сала и черный хлеб. В чистой тряпице искрился белый кусковой сахар. Лейтенант Ракитин вынул из планшета пару плиток шоколада – царское угощение!

Фельдшер мотоманевренной группы покряхтел, но все же достал заветную фляжку. Разлил каждому по чуть-чуть «наркомовских».

– Ну, давайте, мужики, – за Победу! – произнес лейтенант Ракитин традиционный тост.

Звякнули кружки, все выпили и закусили. Некоторое время ели молча, только хрустел лук и чеснок на крепких зубах да позвякивали ложки. Наваристые щи и пшенная каша с тушенкой, приправленная лавровым листом, всем пришлись по вкусу. Солдатская еда – простая, но сытная и вкусная. На фронте немного радости, и вволю поесть – одна из немногих.

После обильной еды всех разморило, но поспать так и не удалось. В дверь постучали – посыльный из штаба.

– Лейтенанта Ракитина – срочно к командиру!

– Сейчас буду, – Виктор привел себя в порядок, взял автомат и планшет и отправился в штаб.

Отсутствовал он долго, часа два, а когда вернулся – объявил боевую тревогу по подразделению.

– Командование Волжской военной флотилии привлекает нас к спецзаданию. Нужно вместе с катерниками прочесать малые островки на Волге. Командование предполагает, что некая диверсионная группа немцев специально наводит самолеты Люфтваффе на наши корабли. Нужно это проверить. Вместе с двумя группами на бронекатерах выдвигается наш бронеавтомобиль БА-20, он понадобится, чтобы поддерживать радиосвязь. Времени на сборы – пятнадцать минут.

– Есть, командир! Но водичка больно прохладная, купаться как-то не тянет, – пошутил один из пограничников.

– А нечего было на Мамаевом кургане да на Центральном вокзале «загорать»! Вот и пропустили «пляжный сезон»! – в тон ему ответил лейтенант Ракитин и тут же посерьезнел: – Так, мужики, внимание, работаем двумя досмотровыми группами. С одной пойду я, с другой – старшина Хрящев. Со мной также пойдет и огнеметчик.

С захваченным в бою в канализационных тоннелях огнеметом вышла целая история. Вообще-то взяли таких трофеев два, но один из «Flammenwerfer-35» оказался неисправным. Вот его-то и сдали с остальным (правда, не всем) трофейным имуществом. Непосредственный начальник, старший майор Воронов, зная неутомимую и «хозяйственную» натуру лейтенанта Ракитина, догадывался, что он сдал не все находки на поле боя, как того требовали правила. Однако во фронтовой обстановке бойцы часто используют захваченное у врага оружие, были даже сформированы целые подразделения из трофейных немецких танков! Чего же говорить о стрелковом оружии. Но вот огнемет – случай особый, подобного рода уникальное вооружение не состояло в штате обычных пехотных частей. Огнеметами вооружались или химические роты, или же особые штурмовые группы. Виктор сдал трофейной команде поврежденный, неработающий «Фламмельверфер», а действующий образец оставил себе. С молчаливого согласия его «не заметили». Лейтенант Ракитин давно просил о таком мощном оружии, но выделить его спецгруппе НКВД командование и служба тыла не могли. А тут – кстати подвернувшийся трофей…

Правда, потом пришлось поэкспериментировать с огневой смесью, ведь стандартное топливо – «Flammöl-Nr.19» закончилось. Пришлось также повозиться, чтобы достать баллон с азотом для заправки малой вытеснительной емкости немецкого огнемета. Азот нашли в ремонтном батальоне, с «рембатовцами» договорились и о заправке огнемета. Правда, в ходе не совсем удачного «эксперимента» с огнесмесью один из пограничников получил ожоги. Нетяжелые, но пришлось обращаться в медсанбат. Тут уж самоуправство лейтенанта Ракитина пришлось прикрывать старшему майору Воронину.

– Смотри, лейтенант, не борзей! Огнемет пусть остается у тебя в подразделении, но смотри мне, чтобы я не разочаровался в этом нелицеприятном поступке!..

– Виноват, товарищ старший майор! Доверие – оправдаю!

– Кру-угом! И чтобы глаза мои тебя не видели!

Теперь как раз пришло время оправдать высокое доверие командира.

Виктор с бойцами маневренной группы прибыл на пристань – в расположение дивизиона бронекатеров.

Сами «катерники» были больше похожи на танкистов, чем на моряков, в их классическом понимании. Одеты они были в куртки-канадки и в теплые черные комбинезоны. На головах вместо бескозырок – танковые шлемы с переговорными устройствами. Единственное отличие, команды катеров носили тельняшки и тяжелые ботинки, называемые «гадами», вместо «сухопутных» сапог.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант. Лейтенант Маркин Дмитрий Григорьевич, добро пожаловать на борт, – крепко пожал руку и представился командир бронекатера. – Вторая группа пойдет на такой же «посудине». Вы, товарищ лейтенант, пока размещайтесь вместе с бойцами.