Александр Калмыков - Жаркий декабрь

Выбор, конечно, не оптимальный. Этот городок хоть и являлся столицей штата, но был небольшим. Его население не превышало двадцати пяти тысяч человек. Канзас-Сити, самый крупный город Миссури, на первый взгляд подходил для организации убийства куда больше. В огромном городе легче остаться незамеченным и замести следы, и к тому же населению было не привыкать к стрельбе на улицах. Даже приезжая в Нью-Йорк, который отнюдь не славился спокойствием и безопасностью, канзасситинцы стеснялись признаваться, откуда они родом, так стыдно им было славы своего города, известного как бандитский притон. Однако в Канзас-Сити королем улиц и негласным правителем города был мафиози Чарльз Бинаджо. Его люди непременно заинтересовались бы странным итальянцем, которого предстояло изображать Григулевичу. А учитывая, что в Джефферсон-Сити все без исключения служащие отелей, официанты, бармены и таксисты работали информаторами на Синдикат, остаться незамеченным было невозможно. Кроме того, имелась еще одна веская причина, которую не стоило сбрасывать со счетов. Там, где процветала преступность, там же активно действовало и ФБР. Заметив незнакомого гастролера, федеральные агенты вполне могли установить за ним слежку.

Был еще один вариант – маленький городишко Индепенденс, где у сенатора имелся свой дом. Он очень кстати располагался на границе штата, что было немаловажно, когда потребуется бежать от полиции. В свое время этот город, стоявший на самом краю освоенных земель, прославился тем, что в нем собирались караваны, отправлявшиеся на освоение Фронтира. Здесь начинались путь на Санта-Фе и тропа в полумифический Орегон – страну, полную мехов. Кстати говоря, слово «тропа» применялось в самом буквальном смысле, так как повозки по ней проехать не могли. Позднее, во времена золотой лихорадки, появилась Калифорнийская дорога, подтвердив заслуженный Индепенденсом титул «Королевского города путей». Но теперь, когда по всей стране проложили шоссейные и железные дороги, статус Индепенденса свелся к нулю. Трумэн бывал в нем редко, и мог вовсе не заехать в свой родной город.

Так что, после недолгого размышления, Григулевич счел самым подходящим местом для операции столицу штата. Там сенатор проведет больше всего времени, а значит, у него будет больше возможностей попасть на прицел.

Винтовку Иосиф, которого, впрочем, теперь звали Хосе Кантоньи, купил вполне легально в Канзас-Сити, зарегистрировав ее как положено. Мало ли, вдруг полицейские заметят ружье и потребуют документы.

В оружейном магазинчике «Фрайзер и Ко», услышав, что мистер ищет оружие для охоты, предложили сразу несколько десятков образцов на выбор, так что Хосе даже растерялся. Пока он рассматривал товар, общительный продавец тараторил без умолку с потенциальным клиентом:

– Вы впервые в нашем штате? Вам повезло, в Миссури поголовье оленей огромное, больше, чем у нас, только в Техасе. И охотничий сезон продлится до конца зимы, так что вы успели вовремя.

В конце концов будущий охотник остановился на карабине «Маузер», благо что винтовок германского производства в магазине имелось немало. Помимо своей надежности и удобства, они пользовалось популярностью у миссурийцев по той причине, что четверть населения штата имели немецкие корни. Правда, новых винтовок почти не было, так как экспорт из Германии прекратился, да и стоили они значительно дороже. Но и среди бывшего в употреблении оружия имелись очень неплохие образцы. Это и неудивительно. Тщательное изготовление деталей и хромирование поверхностей позволяли при минимальном уходе держать «маузер» в отличном состоянии. Выбрав не сильно потрепанный карабин с оптическим прицелом, Кантоньи внимательно осмотрел его с видом знатока. Попросив патрон, он воткнул его пулей в ствол и слегка покрутил, проверяя изношенность нарезов. Результат вполне удовлетворил охотника, и он занялся оптическим прицелом. На немецкие винтовки Григулевич насмотрелся еще в Испании, но этот прицел был сравнительно новым, образца тридцать девятого года. В принципе, очень даже неплохая оптика. Четырехкратное увеличение, близкое расположение к стрелку и большой окуляр. Все продумано, поле зрения вполне достаточное, да и крепится надежно. Затем Хосе попробовал зарядить оружие и тут же чертыхнулся:

– А как же вставлять обойму?

На этот вопрос Фрайзер лишь развел руками. Увы, но ничего идеального в мире не бывает, и Zf-39 не исключение. Прицел слишком низко нависал над пазом для обоймы, и из-за этого патроны можно было вставлять только по одному. Впрочем, мистер Кантоньи лишь пожал плечами и заметил, что для охоты на оленей много пуль не требуется.

Однако, не желая расстраивать клиента, хозяин магазина заговорщицким шепотом поведал страшную тайну:

– У нас имеются новые усовершенствованные прицелы, причем фабричного производства, сделанные по лицензии. Их спроектировали только в этом году, по опыту войны в России, но уже начали продавать.

Лицензирован ли на самом деле товар или он вообще контрабандный, покупателя не волновало, главное, чтобы был качественным. Однако хваленое новейшее устройство его горько разочаровало. Из плюсов у Zf-41 было только то, что крепился он прямо на прицельную планку, да и то для этого сначала требовалось поменять колодку. Остальные же качества были просто отвратительными. Чисто символическое полуторакратное увеличение и крошечный угол обзора в реальных боевых условиях скорее мешали, чем помогали целиться.

Убрав с прилавка «улучшенный» прицел, продавец достал такое полезное для охоты приспособление, как звукоглушитель. Хосе отнесся к предложению благосклонно и согласился подождать, пока глушитель установят. Заодно он поинтересовался, где можно пристрелять оружие.

Пробная стрельба Иосифа более чем порадовала. После пристрелки винтовки он мог спокойно попасть в спичечный коробок со ста метров. Теперь оставалось еще приобрести массивный штатив для фотоаппарата, в чехле которого так хорошо помещается карабин, и можно начинать охоту.

В столице штата сенатор обычно останавливался в отеле «Кэпитол Плаза», и диверсант снял себе комнату метрах в двухстах от него, в гостинице попроще. К счастью, угловой номер на втором этаже, откуда было прекрасно видно дорогу, оказался свободен, что весьма упростило задачу. К тому же в запасе оставалась еще почти неделя. В ожидании клиента Григулевич не терял времени даром, стараясь оставить у жителей города память о Хосе Кантоньи. При этом он делал все возможное, чтобы составить о себе впечатление как о сицилийце, притворяющемся креолом, и к тому же профессиональном преступнике.

В щегольском габардиновом пальто, стильной шляпе, лакированных ботинках и с напомаженными волосами Хосе сразу производил впечатление человека солидного. А когда в ресторане или джазовом клубе он снимал пальто, то было видно, что его идеально выглаженный пиджак был того самого популярного у ганменов фасона, под которым удобно прятать пистолет. Хотя на самом деле кобуры под мышкой у Хосе не было, но для правдоподобия он иногда подергивал левым плечом, причем как будто бы по привычке.